весь рот директор.
— Я закончила.
— Нет, вы только начали. Я так и не услышал от вас полной фразы.
— Да Павел Сергеевич! Вы явно надо мной издеваетесь!
— А вы так забавно говорите неловкие для вас вещи, Валерия. Мне нравится наблюдать за этим.
— Садист.
— Это я садист? Я даже еще не начинал.
— Кстааааати… Павел Сергеевич… Мне отойти надо.
— Надолго? Вы вернетесь?
— Конечно вернусь! Мне же надо забрать от вас свои вещи.
— Это мы посмотрим.
— Что, простите?
— Так куда вы хотите отойти, Валерия?
— В бухгалтерию. Я постараюсь вернуться, как можно скорее.
— Что-то случилось?
— Да-а… Мне пришла странная сумма.
— Совсем странная? Это какая?
— Я думаю, вас это мало касается, только без обид…
— Валерия, вы забываете, что это моя фирма, где я устанавливаю бюджеты. Так что деньги, перечисляемые сотрудникам, меня касаются вполне.
— Ну там в ноликах, видимо, запутались… Вместо двадцати тысяч пришло двести.
— В этом ошибки нет, все верно. А зарплата на следующей неделе.
Глаза у меня становятся больше пятирублевой монеты. В смысле ошибки нет? Какие мне двести тысяч? Чем таким я их заслужила?
— Это в смысле? Я не понимаю.
— Валерия, знаете… Я решил, что нужно установить стимулирующие выплаты новым сотрудникам. Думаю, так больше мотивации работать в этой фирме. Сложность работы большая, загруженность еще выше, а пока новый сотрудник привыкает к условиям и коллективу, то доплата не будет лишней. А вот по прошествии полугода, но над точным сроком я еще думаю, может и до года стоит продлить… Сотрудник привыкнет к своему рабочему месту и будет точно уверен, что тут его ценят.
— Вау. И много у вас новых сотрудников?
— Один, — таинственно улыбается директор.
— Я правильно понимаю, что речь обо мне?
— Разумеется.
— И вы решили вот так мне сделать подачку, чтобы…
— Валерия! Я ни слова не сказал о вас. Это для новых сотрудников. Закроем тему, — давит Павел Сергеевич, принуждая согласиться.
Очередной рабочий день подходит к концу. И мы с директором садимся в его машину, чтобы поехать к нему домой за моими вещами. Я так думаю. Но у Павла Сергеевича явно свои планы. Он постоянно увиливает от этого разговора, сменяя тему, а потом и вовсе закрывая все.
Я его совсем перестаю понимать. То он ведет себя как хладнокровный хищник, полностью погруженный в свою работу. Даже роботом можно его назвать. То внезапно превращается в человека — выходит из себя, проявляет эмоции, шутит, разговаривает нормально. Потом он вновь превращается в ничего не чувствующую железяку. И как с таким можно общаться? Почему бывшая невеста так привязана к нему? С Павлом Сергеевичем нельзя нормально строить диалог! Никогда не угадаешь, когда произойдет эта резкая трансформация.
— Хотите посмотреть фильм? — Спрашивает Павел Сергеевич, когда мы заходим к нему в дом, и я бегу первым делом собирать свои вещи.
— Дома посмотрю, спасибо за совет.
— А со мной не хотите?
— Вы так напрашиваетесь ко мне домой, Павел Сергеевич?
— Я предлагаю вам, Валерия, остаться еще на день. А завтра окажетесь дома.
— Интересно… Но я откажусь.
— Придумайте причину.
— Что? — Смеюсь я. — Какую причину? Зачем? О чем вы?
— Я буду до последнего спорить, пока вы не назовете мне причину.
— Значит, мне придется вызвать такси. Деньги как раз появились!..
— Расстрою вас сразу. Такси сюда не ездят. Слишком далеко от города. Им просто не выгодно ехать, игнорируя более близкие заказы и не зная, точно ли человек поедет.
— Пойду пешком.
— Вы опоздаете на работу. А это выговор.
— А я сразу отсюда пойду!
— Так и я о том же.
— Да Павел Сергеевич! — Сажусь на диван, не понимая, как выбраться из этой словесной ловушки.
— Причина, Валерия?
— Ну… У каждого из нас есть свой дом. И мы должны жить в своих домах. Почему вы смеетесь? Что я такого сказала?
— Хорошо, пускай будет по-вашему. В этот раз.
— Ну и пусть. Такое все равно больше не повторится.
— Главное, что вы сами верите в это.
Павел Сергеевич забирает у меня вещи и убирает в машину. До моего дома мы едем, как уже принято, в молчании. Директор поднимается со мной на этаж и заносит вещи в квартиру. А мамы дома опять нет… Мы как будто соседи, которые изредка встречаются под одной крышей.
— Валерия, если вдруг опять заметите что-то странное, то немедленно звоните. В любое время. Я приеду.
— Хорошо, Павел Сергеевич.
— Завтра на работу вас отвезти?
— Не нужно, я сама.
— Ладно. — Почему-то директор остается недовольный моим ответ. А может мне уже и кажется. — Меня не будет весь день, буду на встречах. И послезавтра тоже. Но в случае чего, обязательно звоните!
— Да хорошо. Спокойной ночи, Павел Сергеевич.
— И вам добрых снов.
После родительского наставления директор наконец уходит. А я начинаю чувствовать воздух свободы, пусть даже в комнате душно и влажно. Лёгкий, свежий, обещающий начало новой жизни.
Очередной рабочий день, где мне придется работать рядом с Павлом Сергеевичем уже не пугает. Я будто погрузилась на самое дно и теперь наконец всплываю. И мою радость не омрачить ничем. Даже странной смс, которая приходит мне в самый разгар рабочего дня, когда в офисе царит суета.
Опять большой поток клиентов, заявки которых я то и дело регистрирую и распределяю по отделениям. Телефон все вибрирует и вибрирует, но ответить на звонок я просто не могу себе позволить. Не сейчас. Но как только наступает время обеда, когда офис просто закрывается на час, чтобы отдохнуть от бесконечного шума и хаоса голосов, я вытаскиваю телефон из кармана. Обычно он лежит у меня в ящике стола, но не в этот раз. Пришлось быстро переложить, так как слишком много ненужных звуков он издавал.
Первым делом я замечаю смс, а только потом нескончаемый поток пропущенных вызовов. Неожиданно, что обо мне вспомнил Вадик. Еще и так настойчиво дал о себе знать.
На телефоне светится надпись “Надо поговорить”. Я долго думаю, как поступить. Игнорировать глупо, нет смысла избегать. Ведь и бежать не от чего. Но как поступить? Ответить в той же форме? Но видя, что звонил Вадик двадцать с лишним раз, я все же решаюсь перезвонить. И даже сидящий рядом Павел Сергеевич мне не мешает. Мое время и моя жизнь — что хочу, то и делаю.
— Ты звонил? — Спрашиваю я сухо, не ожидая услышать в ответ ничего хорошего.
— Да. А ты не отвечала, — обиженно отвечает он.
Тоже можно понять, я бы тоже расстроилась и надумала бы себе много чего лишнего, не имеющего связи с действительностью.
