Змея подняла голову и прошипела: «Когда богиня погрузила руку во чрево свое и извлекла семя, оно стало огнем, и она разбросала огонь в ночи, и он сделался звездами».
Орлица распростерла крылья и проклекотала: «Когда богиня погрузила руку во чрево свое и извлекла семя, оно стало огнем, и из него зародилось солнце».
«Хорошо, – сказала Эйфх, – я воспою только солнце и звезды, одно и многие, творение в чистейшей сути своей. Сделаем, как нам надлежит, змея и орлица: восхвалим богиню и чистейшую суть творения ее, которая открылась нам путем наблюдений и размышлений. И не станем мы воспевать другое, нечистое, ни ложные единства, ни строптивые множества». И Эйфх со змеей и орлицей весь день восхваляли единое солнце, а ночью – множество звезд.
Однажды Эвим, проходя мимо, спросила: «Спутница моя, отчего ты проводишь все дни и все ночи со змеей и орлицей?»
И Эйфх отвечала: «Змея и орлица служат мне, восхваляя чистейшую суть творения, открывшуюся мне путем наблюдений и размышлений. Восхваляй ее и ты».
И Эвим, желая исполнить свой долг, примкнула к Эйфх, змее и орлице в саду под горой. В саду этом произрастало множество плодов: гранаты, персики, яблоки, манго. И Эвим сказала Эйфх: «Я восхвалю многообразие творения, вкусив всех плодов». И она надкусила яблоко.
Но Эйфх сказала: «Не ешь ни яблока, ни граната, ни манго, ни персика. Восхваляй лишь чистейшую суть творения».
И вот днем и ночью Эвим и Эйфх, змея и орлица восхваляли только солнце и звезды. И приходили в сад бобр и выдра, лев и лисица; и плыли по реке рыбы, и крабы, и улитки, и дельфины; и летали над садом воробьи и мотыльки, стрекозы и летучие мыши. И сказала Эйфх: «Не должны мы наблюдать многообразие на земле, в воздухе и в воде и размышлять о нем. Мы восхваляем лишь чистейшую суть творения, единое солнце и множество звезд».
Тогда звери и насекомые ушли в лес и в горы, рыбы и прочие обитатели вод уплыли, птицы и бабочки улетели. Плоды же гнили на деревьях и падали наземь, нетронутые.
Богиня пришла в пустыню, бывшую некогда прекрасным садом, и спросила она: «Где Эвим и Эйфх, которых я привела в мой мир, чтобы они обожали меня и восхваляли всё сотворенное мною?»
«Мы здесь, богиня, – сказали Эвим и Эйфх. – Мы восхваляем творение в чистейшей сути его, единство и множество, огонь солнца и звездный свет».
И сказала богиня: «Я не слышу гармонии, слышу только два голоса: один исполнен гордыни, другой греха. Знайте, что я разгневана, и я накажу вас за то, что не восхваляли мои творения во всем многообразии их. Я накажу тебя, Эйфх, если другие мои создания не заступятся за тебя и не скажут, что ты восхваляла меня так, как надлежит восхвалять».
И не было ответа от зверей, и птиц, и рыб, и насекомых. И сказала богиня: «Орлица, ты излюбленная птица моя. Можешь ли ты замолвить слово за Эйфх?»
И орлица склонила голову и сказала: «Я не могу замолвить слово за Эйфх».
Тогда богиня выдернула из земли два дерева, одно зеленое, другое сухое, и ударила ими Эйфх по чреслам, и по грудям, и по лицу. Эйфх кричала и молила о милосердии, но богиня все била и била ее. На лице Эйфх проросли жесткие волосы, а голос ее загрубел и стал низким. Груди отпали, и она не могла больше вскармливать своих дочерей. На чреслах повисли лоскуты плоти, и чрево ее замкнулось. И Эйфх постоянно трогала эти лоскуты плоти, из которых сочился болезнетворный гной.
«Не быть тебе больше женщиной, Эйфх, – сказала богиня. – Не будешь ты больше ни рождать, ни вскармливать грудью. Это тебе за то, что ты дурно восхваляла меня и мое творение». И Эйфх склонила свое волосатое лицо и прикрыла лоскуты своей плоти. Отныне она стала называться не женщиной, а мужчиной, то есть изувеченной женщиной. И говорили о ней не «она», а «он» в знак ее невежества и позора.
«Я накажу и тебя, Эвим», – сказала богиня.
И Эвим покорно склонила голову, ибо она тоже отказалась восхвалять многообразие всего, что сотворила богиня.
«Я накажу тебя, – сказала богиня, – если если другие мои создания не заступятся за тебя и не скажут, что ты восхваляла меня так, как надлежит восхвалять».
И не было ответа от зверей, и птиц, и рыб, и насекомых. Тогда богиня снова взяла два дерева и ударила Эвим по чреслам. С тех пор и Эвим, и дочери ее кровоточили каждый месяц. Но Эвим пала на колени и возопила: «О богиня, наказание твое справедливо, но отчего ты не просишь свои излюбленные создания заступиться за меня, как за Эйфх?»
Богиня воздержалась от удара и сказала: «Змея, ты излюбленное создание мое. Можешь ли ты замолвить слово за Эвим?»
И змея, подняв голову, прошипела: «Когда Эвим примкнула к Эйфх, она отведала яблока, чтобы восхвалить многообразие даров твоих».
Тогда гнев богини против Эвим смягчился, и сказала она: «Ступайте, Эвим и Эйфх (а Эйфх на языке моего народа значит как «спутница Эвим», так и «позор Эвим»), ступайте бродить по земле, по лесам, и горам, и морям. Ступайте и стыдитесь своего прегрешения. Любите друг друга, и утешайте, и будьте одним племенем, и восхваляйте меня, как надлежит восхвалять – как единство и как множество. Но знайте, что восхвалять солнце как чистейшую суть творения – и как единство, и как множество, – значит восхвалять холодную золу за огонь, что согревает зимою, ибо так относится солнце к семени во чреве богини. Знайте также, что восхвалять звезды как чистейшую суть творения – и как единство, и как множество, – значит восхвалять сухие семечки и косточки осенью за сладость и пользу летних плодов, ибо так относятся звезды к семени во чреве богини. Знайте, что творение больше всего этого. Восхваляйте солнце на воде летом и холодный иней зимой и разницу между ними, и творение будет восхвалено, ибо хвалить его можно только через различия. Восхваляйте твердый камень и мягкий плод, и творение будет восхвалено, ибо хвалить его можно только таким путем».
И Эвим, кающаяся и умудренная, отправилась в странствие, чтобы поклоняться богине и восхвалять творения ее, как ей было велено. И Эйфх, кающийся и умудренный, отправился с ней, чтобы помогать ей в поклонении и восхвалении. И они любили друг друга, и утешали, и сделались одним племенем. И дочери Эвим и Эйфха вновь зажили счастливо, и восхваляли они творения богини во всем их многообразии. Так рассказывают у нас о сотворении мира.
Один матрос снял с жаровни две рыбы, другой положил еще две.
– Вот, язычница, – со смехом сказала Вран, – я рассказала тебе, как богиня создала этот мир, и женщин, и мужчин.
– Да, это хорошая сказка, – сказала Норема.
У Бейла, когда он слушал об избиении Эйфх, свело весь низ живота, и это не прошло до сих пор.
– Но помяни мое слово, женщина, – продолжала Вран, – мужчины этой странной и ужасной земли попытаются исказить в этой сказке всё, будь то имя Эйфх, яблоко Эвим или излюбленные создания. Они исказят ее и используют в своих целях, как Эйфх использовала некогда змею и орлицу. Мужчины ведь везде одинаковы, и в твоей земле и в моей, какими бы разными ни были наши обычаи. – Вран поглядела по сторонам. – Что скажете вы, красавцы и не слишком красивые? Слышали ли вы то, что хотели услышать? Дайте-ка мне рыбки – все мы дочери Эвим и Эйфха, разве нет?
