Книга Девушка с характером - Анне Якобс

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130

купил колье из белого золота с бриллиантами и аквамаринами, дочерям – по золотому браслету с рубинами. Пауль получил перо для письма – американская модель, достать которую ему помог деловой партнер. Конечно, и Алисия щедро всех одарила. Мужу достался выполненный на заказ гарнитур из запонок и булавки для галстука. На синем камне была выгравирована монограмма JM[6], изящно обвитая золотой гирляндой.

– Нравятся ли тебе наши шедевры? – обратилась к нему Китти. Паулю пришлось обойтись без денег. Он сочинил стихи, кстати, неплохие, и изящно написал их под рисунками своей сестры. Мельцер подавил в себе желание поиронизировать. Вместо этого признал за сыном некий талант к изобретательству. Рисунки Китти он оценить не мог, сам он совершенно не умел рисовать.

– Очень красиво, моя девочка, – похвалил Мельцер. – Особенно вот эта, с нашим парком, я повешу ее у себя в бюро.

К его удивлению, по лицу Китти пробежала легкая тень. Но она тотчас лукаво улыбнулась, вот же актриса!

– Это вовсе не моя картина, папа. Она очень понравилась Паулю, вот мы и решили положить ее к остальным подаркам.

– Не твоя? – ахнула Алисия. – А чья же? Не говори, что Пауля.

Китти весело ухмыльнулась. Конечно, не Пауля: у него для рисования руки не тем концом вставлены.

– Ее Мари нарисовала.

Мельцеру показалось, что он ослышался.

– Мари? Что за Мари?

– Мари, которая мне позирует. У нее большой талант, папа. Мы должны помочь ей на творческом пути, она…

– Ты говоришь о Мари, которая у нас на кухне работает, так?

Вопрос прозвучал гневно, голос был резким. Он разом притушил царившее веселое настроение. Китти замолчала. С упреком посмотрела своими большим голубыми глазами.

Но ярость, которая вскипела в Мельцере, было уже не унять. Художница. Большой талант. Девчонка и тут подмазалась к матери. А он должен всему потакать.

– Мне не нравятся эти твои странные отношения с Мари, Китти.

Она было хотела возразить, но он остановил ее жестом.

– Отныне никаких больше посиделок. Кухарке нечего делать в твоей комнате. И если выяснится, что меня ослушались, девушка будет немедленно уволена.

За вспышкой гнева последовало молчание. Голубые глаза Китти сузились до маленьких щелочек, она разозлилась. Лицо Пауля выражало конфуз, Элизабет улыбалась.

– Нам нужно переодеваться к церковной службе, – сказала Алисия, прервав молчание. – Пожалуйста, как следует задуйте свечи, дети.

19

В сочельник Мари вместе с остальной прислугой была на рождественской службе. Впервые в жизни ей не пришлось трястись от холода, стоя коленями на церковной скамье, ведь в своей подарочной коробке она обнаружила зимнее пальто и войлочные сапоги.

И то, и другое раньше, без сомнения, принадлежало фрейлейн Катарине. Едва Мари, любуясь новой одеждой, ступила на освещенный двор, ее окликнул возмущенный голос Йордан:

– Смотри-ка. Пальто молодой госпоже сшили всего два года назад. Лучшая шерсть, меховая подкладка. И сапоги почти новые. Поистине королевские дары для кухарки.

– Ваше мнение никому не интересно, Йордан, – ответила фрейлейн Шмальцлер, оказавшаяся рядом с Мари. – Мы сегодня празднуем день рождения Иисуса нашего Христа, проповедовавшего кротость и любовь к ближним.

– Я сказала это только для того, чтобы девушка ценила подарки.

– Она это сделает и без твоих напоминаний!

Мари действительно гордилась и была благодарна. Какая роскошь иметь такое пальто! Оно не только замечательно теплое, но и сшито как на нее. И изящные войлочные сапоги сидят как влитые. Значит, вот как чувствуют себя состоятельные дамы зимой. Как жаль, что у Мари не было подходящей шляпы, и ей пришлось довольствоваться шерстяным платком. Когда они вернулись на виллу, господа садились в один из своих автомобилей. По их мимолетному приветствию было видно, что они торопились. И только молодой господин приветливо улыбнулся и даже как будто поклонился.

У Мари екнуло сердце, болезненно и одновременно приятно, ее это напугало: она-то думала, что все свои чувства держит под контролем. Он насмехается надо мной, сказала Мари себе и сразу пожалела, что на ней не толстые кожаные ботинки и серое шерстяное пальто, какие полагаются кухарке.

В те дни было много работы. Готовили, обслуживали, устраивали на ночлег гостей, убирали комнаты, выполняли специальные поручения родственников хозяев. Госпожа Мельцер составила четкий план приема гостей, который предусматривал прогулки, время для бесед, посещение фабрики, совместный поход на рождественскую ярмарку и, разумеется, обеды. Никто на вилле не был рад этим визитам, однако госпожа твердо придерживалась давнего обычая. В первый день Рождества приехали родственники мужа, на второй день вилла была полна Мейдорнов. Так как благородное семейство Мейдорнов приезжало издалека, они жили на вилле несколько дней, чего не позволялось родне со стороны Мельцеров. Алисия тщательно следила за тем, чтобы семьи не пересекались, поскольку уже много лет назад стало очевидно, что они друг друга не выносят.

– На вилле часто бывают гости, – вздохнула Эльза, – но эти люди думают, что им всюду позволено совать нос. Одну из сестер господина директора я вчера застала в гладильной.

– Это еще что, – откликнулась Августа. – Какой-то вислоухий толстяк бежал за мной на четвертый этаж, хотел знать, где моя комната.

– И узнал? – саркастически спросил Роберт. – Ты показала?

– А если и показала? – прошипела в ответ Августа.

– Да как хочешь, – ответил он, пожав плечами.

Вечерами Мари валилась с ног и все же с трудом засыпала.

Что-то не давало ей покоя, в сознании всплывали какие-то образы. Давно позабытое являлось вдруг ярко и явно, будто было только вчера. Лицо молодой женщины, обрамленное темными волосами. Улыбка была до того нежной, что у Мари сердце заходилось, а подушка промокала от слез. Детская кроватка с белой загородкой. Это было в приюте? Она снова была ребенком, трясла прутья загородки, упиралась в них ножками. Еще мольберт, перед ним стоит молодая женщина и рисует на холсте. Китти? Женщина была похожа на нее и все же другая. Серая, словно тень, но в то же время живая, она смеялась, разговаривала с ней, смотрела на нее. Потом вновь становилась прозрачной и исчезала. Мари часто видела и каменную женскую головку. Проводила рукой по гладкому лицу, лбу, носу, губам своей маленькой рукой, рукой ребенка.

«Этому нужно положить конец», – решила она, когда однажды утром в очередной раз проснулась невыспавшейся.

Действительно ли та, что жила в жалкой каморке, была ее матерью? Художница, которая перестала получать заказы. Жившая одна с маленькой дочкой, без мужа. Которая влезла в долги и в конце концов потеряла все свое имущество. В долги не кому-нибудь, а к директору Мельцеру.

Мари не хотелось оказаться дочерью этой женщины. Но

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130