и времени, о котором Вы говорите, уже давно не существует. Нынче всё по-другому. Вся программа обходится в круглую сумму, поэтому наши инвесторы и пациенты крайне заинтересованы в соблюдении законов. Но это всё тонкости, не думаю, что они интересны.
– Конечно, нафига мне нюансы и бюрократические тонкости, я же просто кусок мозга со вставленным проводком и, скорее всего, забавной антеннкой!
– Не стоит всё переворачивать, вопрос спасения жизней гораздо серьёзнее чем Вы думаете.
– Да, конечно, куда мне, – теряя самообладание, раздражённо пробормотал Артём. – Хватит ходить вокруг да около, давайте к сути. Я уже устал слушать весь этот бред.
– Это не бред, – явно обиженно произнёс учёный. – Процесс погружения в сон всегда меняется, нет определённой структуры, в этом то и проблема. Но, как оказалось, есть ряд своеобразных правил, которым подчинены сны.
– Опять эти дурацкие правила, мне о них уже рассказывал тот парень, которого с ваших слов не существует.
– И всё же, – перебил учёный, – главное заключается в том, что Вы никогда не должны оставаться во сне дольше, чем тот длится. Если мир рухнет, а искусственно введённый элемент останется в грёзах, тогда сам пациент и Вы вместе с ним отправитесь в морг с закипевшими мозгами. В каждом сне есть некие частицы, отвечающие за сохранение и разрушение иллюзии. Мы называем их пожирателями снов, они практически безвредны, если не оставаться там слишком долго. У них пугающее название, но уверяю, можете насчёт этого не беспокоиться. Всё же только благодаря им мы просыпаемся по утрам.
– То есть если я останусь во сне, и меня сожрут эти твари – остатки мозга просто выльют в унитаз? – наливаясь краской и еле сдерживая ярость, закричал Артём.
– К сожалению, риски велики, но и победа не мала. Тысячи людей, чей жизненный путь должен был закончиться в палате интенсивной терапии психиатрической больницы, сейчас спокойно играют с детьми в футбол, дают концерты, путешествуют по миру, пишут книги. А всё потому, что благодаря усилиям таких как вы мы вернули их к реальности, дали второй шанс…
– А что случилось со мной? – осторожно спросил Артём. – Как вообще я оказался тут?
– Это неприятная история, я бы не хотел рассказывать её вот так. Может, лучше после очередного задания за виртуальной чашечкой кофе?
– Пожалуйста, – Артём твёрдо стоял на своём, – я хочу знать.
– Хорошо, но предупреждаю сразу – я лишь констатирую факты. Не хотелось бы нарушать наше очередное знакомство новым скандалом, который Вы частенько закатываете после этой истории.
– Говорите… – голос Артёма отдавал холодом, граничащим с безумством и одновременной отрешённостью.
– Вы и Ваша семья погибли очень давно, – нехотя начал голос, – несчастный случай. Взрыв газа. Роковая случайность. Вы погибли во сне. Старая многоэтажка сложилась как карточный домик. Из всех жителей уцелеть удалось немногим. К счастью, мозг ещё находился в жизнеспособном состоянии, когда нам удалось до него добраться. Вы не поверите, но на самом деле поддерживать вегетативное состояние можно очень долго. Титанические труды учёных помогли найти путь, с помощью которого открылась возможность погрузить мозг в состояние близкое к вечному сну, а потом дело техники, и вот Вы здесь.
– Вот так просто? – голос Артёма оставался холодным, а уголки губ приподнялись, выражая улыбку отчаяния.
– Отнюдь. Я бы не сказал, что это просто, – возразил собеседник. – В проекте задействованы сотни учёных. Он имеет невероятную сложность, и это я даже не говорил о баснословной стоимости исследований и экспериментов. Веха истории, медицины и, в частности, онейрологии.
Артём совершенно не слышал, а, может быть, просто не хотел слышать то, что говорил невидимый собеседник. Мир рухнул в одночасье. Что может быть страшнее, чем лишиться всего. На второй план ушли ужасы, которые ему довелось пережить за последнее время, во всяком случае те, о которых он ещё помнил.
– Но как я уже говорил, мы делаем всё, чтобы когда-нибудь у Вас появился второй шанс начать всё сначала, но до этого Вы должны помогать нам.
– А если я откажусь? – спокойно спросил Артём. – Убьёте меня ещё раз?
– Нет, конечно же, нет, – натянуто рассмеялся голос. – Вы слишком дорогой ресурс, чтобы вот так его разбазаривать. Мы просто перезагрузим систему, и всё начнётся сначала. Хотя, я искренне надеюсь, что до этого не дойдёт в этот раз. Тем более Вы же понимаете, насколько важны эти исследования, а главное – мы спасаем жизни. Не это ли верх гуманизма?
– Моя семья тоже здесь? – с призрачной надеждой спросил Артём.
– К сожалению, нет. Их спасти не удалось. Обрушение было очень стремительным. Даже Ваш шанс вряд ли превышал одного процента из десятков миллионов.
– Лучше бы Вы оставили меня с ними, – пробормотал Артём, а по его щекам полились слёзы.
Капельки были точно такими же, как настоящие. Стекали по лицу и придавали солоноватый вкус на губах. Хотелось умереть. Нет ничего страшнее, чем в одночасье потерять самых близких людей и самому затеряться в безграничных грёзах. Замкнутое пространство напомнило клетку для дикого зверя, коим стал её пленник. Хотелось кричать, биться о стены.
– Я понимаю как Вам сейчас тяжело, но работа не ждёт, – сочувствующе произнёс голос учёного. – Оказавшись в другом мире, Вам непременно станет легче. Горесть уйдёт, а радость от очередной победы принесёт облегчение.
– Отправляйте! – собравшись с силами, заявил Артём.
– Хорошо - хорошо, только это делается не так быстро, нужно провести…
– Я сказал, отправляйте меня! Сейчас! – взревел Артём и попытался ударить кулаком стену, которая в тот же миг растворилась в белой дымке.
***
Ночь. Непроглядные сумерки мешали осмотреться. Артём понял, что лежит на холодном асфальте. Струящиеся с неба капельки воды звонко разбивались о твёрдую поверхность. Они медленно стекали по лицу, принося свежесть и облегчение. Всё небо казалось усеянным миллиардами ярких точек. Далёкие звёзды безучастно наблюдали за человеком, затерявшимся в чужих грёзах.
– Господи, помоги мне, – прошептал Артём.
Резкий луч света больно резанул по глазам. Раздался противный визг тормозов. Артём так и не успел
