себе сделаешь, — процедил Громов, ловя ошалелый испуганный взгляд Павла. — Я точно тебе яму рыть не стану. Сам, Павел, сам.
— Ладно, псих, успокойся. Я скажу тебе.
— О, как! Говори, я послушаю, — взгляд Артура устремился в бегающие глаза Павла.
— Я прокололся, Артур, понимаешь? — запричитал Павел. — Рогозин поймал меня, когда я сливал информацию своим. Ребят тех он пришил, я же не захотел подыхать следом за ними, согласился работать на него.
Артур удивлённо моргнул.
— Рогозин Ахмет?
— Да.
— А Хадиев Рустем здесь каким местом?
Павел опустил вниз голову, кося заплывшим взглядом на Артура, Артур понял его без слов, лупанул кулаком в стену.
— Проклятье! Ты пахал и на Рогозина, и на Ахмета, сволочь? Полностью прогнулся под этих тварей! Что им известно? Что и кому из них ты сказал?
Павел обречённо посмотрел на Громова, понимал, что Артур так взбешён, что может сейчас запросто пустить пулю ему в башку.
— Это с тобой должен был сегодня встретиться Аксагов, не так ли? — продолжал наседать Артур.
Павел кивнул.
— Вот же ублюдок. И что ты ему собрался рассказать, гад? Меня слить хотел?
— Нет, Рогозина.
— В смысле?
— Рогозин подставил Аксагова, Артур.
Артур замолчал, понял теперь каким образом менты обшманали один из складов Аксагова и нашли там наркоту.
— Что ты ляпнул им про меня, Паша, — Артур схватил Павла за глотку, сдерживая себя из последних сил, чтобы не убить мерзавца.
— Хадиеву ничего.
— А Рогозину?
Павел отвёл в сторону взгляд, но Артур тряхнул его, яростно смотря в лицо предателя.
— Что?
— Всё!
Этого ответа хватило, чтобы Артур понял всё. Надо срочно возвращаться к Аксагову. Предотвратить его встречу с человеком Рогозина. А Пашка… Пусть посидит здесь паскуда, с ним он после разберётся. И как именно он с ним разберётся будет зависеть от того, что он выяснит.
Как бы Артуру было не неприятно, но он не мог отбросить факт того, что, возможно, Пашу придётся завалить. Хотя, это был не его метод, но Артур зашёл уже слишком далеко, на карту поставлено очень многое, а этот гад сам виноват, знал ведь на что подписывался.
Глава 18
Диана была сама не своя, ходила кругами по комнате, жутко нервничая. Нет, она должна услышать правду из уст самого Арслана и никак иначе. Пусть посмотрит ей в глаза и скажет, что сотворил с её жизнью, как лишил родителей и сделал своей игрушкой.
Вечером девушка заявилась к Аксагову в комнату. Мужчина сидел на огромном диване и перебирал документы.
Увидев девушку, бросил на неё строгий взгляд исподлобья встал, убрал бумаги в сейф, даже не обращая внимания на то, что девушка видит комбинацию. Раньше он от неё такие вещи не скрывал, так как она никогда не лезла в его дела, он был уверен, что и сейчас она лезть не станет, мозгов просто не хватит. Красивая кукла и только.
— Что ты тут делаешь, милая, соскучилась? — Аксагов довольно посмотрел на неё, — только вот мне сейчас не до тебя, у меня возникли проблемы и серьёзные… А веселиться с тобой будем после того, как ты к врачу в гости сходишь.
Диана ничего не отвечала, лишь пристально всматривалась в каждую чёрточку лица мужчины о котором за эти семь лет думала всякое самое разное, но только не то, что он на самом деле сделал с её жизнью, такое и в голове не уложишь. Ей необходимо было знать правду лично от него, иначе она и жить не сможет.
Аксагов сразу же заметил, что девчонка очень странно смотрит на него. Презрение, смешанное с болью… странный и необычный коктейль чувств.
— Что-то случилось, бестия?
— Скажи, это ведь ты отдал приказ тем мужчинам убить моих родителей?
Аксагов едва не поперхнулся, глаза зажглись, устремились на девушку… в её глаза… зелёные огромные глаза.
— По твоему приказу те мужчины расправились с моими родителями, так ведь? — на её глазах появились слёзы. Она всегда была сильной, но сейчас… понимание того, что семь лет делила постель с тем, кто убил её семью… — Ты, словно герой, явился и спас меня, хотя, на самом деле меня ведь и убивать не собирались. Ты знал, что я стану твоей пленницей, твоим трофеем. А почему бы и нет, да? Глупая испуганная восемнадцатилетняя девочка, которая в один день лишилась всего, осталась сама в этом мире среди врагов отца.
— Диана, ты…
— Не смей лгать! — крикнула она, заметив, как дрогнула нижняя губа у мужчины, — я слишком хорошо тебя знаю, Арслан. Ты мужчина или кто? Имей мужество хоть раз в жизни сказать мне правду. Или ты боишься? Признайся. Мне это необходимо.
— Кто тебе это сказал?
— Какая разница, — она яростно смахнула слезинку со щеки. — Как ты мог так поступить с моим отцом?
Аксагов не сводил строго взгляда с девушки, двинулся к ней, так вкрадчиво, медленно, словно хищник к добыче.
— Как ты узнала, скажи? — гаркнул он.
— Значит, это правда!
— Я вопрос задал, Диана! И ты ответишь мне, если не хочешь испытать все грани моего железного терпения, — его руки сомкнулись на горле девушки, спиной припёр её к стенке, хищно всматриваясь в её заплаканные глаза, только вот страха в этих зелёных глазах не было, один лишь огонь из ярости, ненависти и презрения.
— Хадиев Рустем сказал, — призналась Диана.
— Вот же сука! — гаркнул Аксагов, зарядив со всей дури кулаком в стену рядом с головой девушки.
Диана вздрогнула, зажмурилась, не сомневалась, что если бы он её этим кулаком ударил и с такой вот силой, то мозг бы она свой точно по стенке уже собирала.
— Как ты мог так поступить со мной? Ты же сделал меня своей пленницей! — не унималась она.
— А ты всегда мне нравилась, Диана, — процедил Аксагов, не видя более смысла отрицать правду. — Твой отец вздумал мне угрожать, шантажировал. Да, я был ему должен… много должен и не собирался возвращать долг. Но он перешёл всякую допустимую черту, в желании взять с меня этот должок. А со мной так нельзя, милая! Никому… Никогда… За это твой папашка и поплатился. Сам сдох, жена его за ним пошла, а дочурка его перешла в моё личное пользование. Тобой я вволю попользовался эти годы. — Он бросил на неё угрожающий взгляд, — и дальше буду пользоваться. А ты, бестия, — почти рычал он в лицо девушки, — никуда не денешься, будешь делать всё, что скажу. Прикажу встать на колени — встанешь, скажу ноги раздвинуть, спросишь лишь как широко. Уяснила?
Диана больше не могла
