минерализованные остатки ранее обитавших на земле организмов. Девятнадцатый век позволил наконец оценить их значение. Они дали возможность прочесть реальную историю жизни на нашей планете, сменившую в науке почерпнутые из священного писания представления. Девятнадцатый век принес победу эволюционному учению в биологии и естествознании в целом. Ч. Дарвин среди трех китов, на которых зиждется теория эволюции органического мира, наряду со сравнительной анатомией и эмбриологией (наукой об индивидуальном развитии) назвал палеонтологию. Последовательность событий в истории жизни оказалась практически наиболее удобными геологическими часами, а взаимосвязь строения тела организмов с условиями среды их обитания позволила использовать окаменелости для реконструкции физико-географических обстановок прошлого. Палеонтология и по сей день остается важным оружием в решении этих двух обязательных не только в теоретических исследованиях истории Земли, но и при поисках полезных ископаемых задач — оценке геологического возраста и определении условий среды.
Но все это проблемы, решавшиеся еще в XIX веке. А как же сейчас? Нередко приходится слышать, что палеонтология относится к числу наук отживших. Однако старые проблемы и ныне не утратили актуальности. Они стали решаться более углубленно, приобрели совершенно новые аспекты. Более того, у палеонтологии открылись новые горизонты.
Так прогресс палеонтологии в XX веке открыл возможности для изучения космической жизни Земли, в частности эволюции скорости вращения нашей планеты вокруг своей оси. Эта скорость по расчетным данным должна была замедляться на 0,017 секунд в сутки за столетие в результате приливов из-за притяжения Луны. Это позволили проверить скелеты вымерших животных (кораллов, моллюсков), на которых с помощью электронного микроскопа удалось обнаружить годичные и суточные слои роста и подсчитать их число. В результате выяснилось, например, что в девонском периоде 380 миллионов лет назад продолжительность суток составляла 21,7 часа, а в ордовикском периоде — почти 500 миллионов лет назад лунный месяц продолжался всего 9 дней.
К палеонтологии пришлось обратиться при изучении таких процессов в истории Земли, как перемещение полюсов и континентов, эволюция силы тяжести. Несомненно, что Земля испытывала воздействие космических сил: излучений, падений крупных небесных тел и тому подобное. Они оказывали какое-то влияние на жизнь и записаны каким-то образом в палеонтологической летописи. Когда мы научимся реально отличать эффекты воздействия на историю жизни сил земных и сил космических, то сможем глубже проникнуть в историю космической жизни нашей планеты.
Хотя арсенал методов изучения эволюции организмов пополнили в XX веке новые научные направления, прежде всего генетика — наука о наследственности, палеонтология и здесь удержала позиции. Генетика стала проникать в святая святых — механизм образования новых видов. Ее тесная взаимосвязь с дарвинизмом стала основой синтетической теории эволюции, а одной из главных моделей исследований были избраны современные плодовые мушки-дрозофилы, которые позволяют быстро прослеживать многообразные микроэволюционные процессы. Однако вовлеченная в стремительный прогресс естествознания палеонтология 126
продемонстрировала, что ее потенциал и здесь далеко не исчерпан. Массовые остатки ископаемых организмов, особенно микроскопических, извлекаемые из образовавшихся последовательно во времени прослоев горных пород, представляют такие широкие возможности для детального изучения эволюции, что их начинают считать соперниками дрозофилы.
Главным конкурентом палеонтологии за первенство в выяснении родственных связей между различными группами организмов была сравнительная анатомия современных животных и растений. Однако проверка ее выводов новыми ископаемыми находками в конце концов заставила признать здесь решающую роль палеонтологии. Лишь в последнее время стала соперничать с ней молекулярная биология.
Одно из крупнейших достижений нашего века — обоснование палеонтологией родословной линии человека. Это событие, без сомнения, имеет не только теоретическое значение. Наш крупнейший палеонтолог и писатель-фантаст И. А. Ефремов видел в изучении родословной человечества одну из основ медицины будущего. В повести «Звездные корабли» он говорит об этом словами главного героя профессора Шатрова: «Она (палеонтология) сделается необходимой….когда мы сможем вплотную взяться за человека. Наш организм — это исторически сложившаяся комбинация эволюционных наслоений от рыбы до высшего млекопитающего. Понять биологию человека без изучения всей эволюционной лестницы нельзя. А от этого целиком зависит медицина будущего, сохранение человека как вида...». Смелая, но интересная мысль!
Последние десятилетия показали, что сфера практического использования достижений палеонтологии оказывается гораздо обширнее, чем об этом когда-то можно было думать. Без нее так или иначе не обходятся многие из вновь возникающих научных направлений геологии, биологии и даже техники. Одна из таких новых наук, сложившихся около полувека назад — бионика. Она стремится раскрыть механизм функционирования организмов, рассматривая их как технические конструкции и использовать изобретения природы в технике. Анализ этих проблем сразу выявил много аналогичного в общих задачах, решавшихся эволюцией органического мира и техникой. Инженеры пришли к выводу, что наиболее эффективное решение технических задач заключаются в воспроизведение в основных чертах путей, пройденных эволюцией при формировании органов живых существ. Таким образом, и здесь пути, ведущие к благополучию человечества, затрагивают палеонтологию. Но этого мало и, более того, не это самое главное.
Возвращаясь к упоминавшейся уже смелой идеи И. А. Ефремова, мы и в других отношениях можем сегодня сказать, что с палеонтологией известным образом связаны судьбы человечества.
В последнее время сильно возросло внимание к изучению биосферы, как единой системы населяющих нашу планету организмов и условий среды их обитания. Этот интерес особенно обострен тем, что производственная деятельность людей, достигнувшая во влиянии на среду масштабов геологических сил, начала приводить к угрожающим изменениям, непредвиденным для судеб всего живого и в том числе человека. Иными словами, встала проблема учета возможных последствий грядущего экологического кризиса и поисков средств его предотвращения. И здесь изучение кризисных ситуаций в органическом мире в прошедшие геологические эпохи приобрело сегодня прогнозное значение. Чтобы бороться с грядущими бедами, важно знать как и почему они происходили в прошлом. И палеонтологи уже кое-чего достигли, выявили, например, «сигналы бедствия» в сообществах организмов, которые можно улавливать и в современном органическом мире.
Судьбы природы и человека связаны с миром исчезнувших существ еще и в ином аспекте. Мне вспоминается любопытная картина, увиденная в краеведческом музее старого волжского городка Хвалынска. На ней изображен наш обезьяноподобный предок с увесистой дубинкой в руке. Подняв голову и сожмурившись, он пристально смотрит на солнце. Замысел картины, талантливо выраженный, взволновал меня. Вот так, когда-то, «на заре человечества» возникли первые проблески самосознания, рационального противопоставления себя окружающему миру, своим отдаленным и близким собратьям — растениям и животным. И неумолимо судьбы всего живого начали сосредотачиваться в его руках — самом удивительном, но и самом опасном создании природы.
В нецивилизованном мире из растений и животных человек знал лишь своих ближних соседей. Развитие науки сделало достоянием его знаний все многообразие видов органического мира Земли. Сейчас их
