моей об этом скажи, все равно не поверит. Я много лет пытаюсь ей объяснить. Бесполезно, — отодвинул он кресло и устроился за столом, — Приятного всем аппетита!
— Благодарю. И вам тоже, — сел Анджей, — Лоскутное одеяло.
— Что?! — взвыл Лео.
— Я говорю, лоскутное одеяло с моей шхуны как никогда пригодилось бы для этой ночи. Садись, Лео.
— Благодарю.
— Приятного тебе аппетита. И тебе, Далет.
— У тетеревов тоже разноцветное мясо, — с величайшим сомнением подцепил тушку Лео, — Грудка с одного краю темная, а с другого светлая. Вкусно.
— Я, пожалуй, откажусь, — спал с лица берсерк.
— Ну хоть сыра попробуй. Он такой, специфический, но съедобный вполне. Когда больше ничего в холодильнике не завалялось.
— Оставлю другим.
— Мидии? — пододвинул под нос берсерка блюдо Анджей, бедный Далет зажал рот ладонью и пулей выбежал в сад.
Глава 23. Лео
Позор я пережил, ужин тоже. Мои достоинство и честь плачут в обнимку где-то достаточно далеко отсюда, чтобы о них можно было просто забыть. Хуже уже вряд ли будет. Да и без забот о собственном достоинстве дышится легче. Не нужно думать, к какому по очереди прибору пора прикасаться, следить за ходом трапезы как за великим обрядом. Саша, Анестейша, даже Анджей едят все без очереди и без порядка. Суп, закуски, тут же горячие блюда. Определенно так проще. В статусе каторжника есть свои радости, никогда б не подумал. Далет так и вовсе сбежал с ужина в сад, и не думаю, что его заедает совесть.
Глупый берсерк. Нужно наслаждаться каждым мгновением того счастья, которым ты сейчас обладаешь. Пожалуй, только теперь я это понял и вполне осознал. Пропустил через воспоминания о прошлом. Далёкий замок, мой брат, крылатая бригантина, победоносные битвы, торги. Страсти так и кипели. Я обладал всем, о чем мог мечтать тогда.
Теперь же я потерял все, и прошлое никогда не вернётся, даже если я вновь обрету титул. Брат, мой замок, восторг буйных морских походов — все потеряет вкус для меня без Анестейши. Да и брата придется казнить. Не найдется для меня уютного гнёздышка в родных каменных стенах. Все пойдет прахом, покроется серой пылью.
Нужно было сполна наслаждаться тогда, теперь уже поздно.
Ревность разрывает сердце и душу в клочья, кромсает тупым ножом. Но я улыбаюсь. Стараюсь быть учтивым и радостным. Нельзя показать слабину. Пусть с меня слетела обёртка из дорогих одежд, золота, статуса. Пусть влюбленный я сижу перед этой женщиной почти нагим. Таким, какой я и пришел в этот мир. Нет ничего на мне кроме скромной одежды. Ни оружия, ни кошелька. Но может, так лучше? Может, так и должно поступать? Предстать самим собой перед возлюбленной женщиной. Перед той самой, которой ты желаешь обладать больше чем жизнью. Забыть обо всем своем славном прошлом. Соблазнять только тем, что никто никогда не отнимет. Лукавыми шутками, приятной беседой, заботой.
Но что я стану делать, если Анестейша выберет кого-то другого? Саша богат. Анджей красив. От Виэля мы, слава богам, избавились. Сердце берсерка отдано утопленнице, русалке. Он смотрит на госпожу только как на божество или, может быть, клад.
Нас трое соперников. И драться я за нее буду изо всех своих сил. Вот только, хватит ли их теперь? Нечего мне ей предложить. Настанет день смотра невест, и я смогу подойти к королю, верну себе все. Да только зачем?
Женой такая женщина в мой замок никогда войти не сможет. Безродная ведьма. Такого мне не простят свои же. Грянет новая смута. Нет, так я не могу поступить, исключено. Смута всегда останавливается только кровью. Смельчаков придется убить. Не хочу. Не смогу. Не стану казнить своих.
Тогда как поступить? Остаться навечно рабом? Забыть свой дар, навсегда попрощаться с той магией, что пела в моем сердце? Горько. И так тоже я не смогу. Хоть выпрыгивай из своей кожи, рвись на части. А лучше не будет.
— Лео, все хорошо? Болит? — мягкий чарующий голос ранит сердце. Улыбаюсь открыто. Богиня души моей снизошла до забот о своем почитателе.
— Все хорошо, хозяйка. Я задумался об оставленном доме.
— Тебя там ждут? — вмиг грустнеет она.
— Полагаю, брат счастлив тем, что похоронил меня.
— Не говори глупостей. О том, чтобы иметь брата, можно только мечтать. Я бы многое отдала, чтоб познакомиться с родственниками.
— Я тоже так думал. Давно. И ошибся, — искорки магии бурлят в глубине ее зрачков, стекаются в крупные рыжие капли. Точно так выглядит янтарь на свету. Я невольно любуюсь, чем смущаю всесильную ведьму до красных кончиков ушей.
— Я пойду, возьму книжку на ночь, чтобы почитать перед сном.
— Не стоит все время проводить в учении, — и вновь мой голос искрит нравоучительным тоном. Почему перед этой женщиной я все время выгляжу идиотом? Цитаты со времён Академии! Давно пора их забыть, выбросить из головы к черту! Теперь уже я сам залился краской. То ли от того, что смутился, то ли от зла на себя самого.
— Нет, я просто хочу почитать что-нибудь лёгкое. Роман, например.
— Чудесный выбор! — живо откликнулся Анджей. Бастард смеет считать себя соперником мне! Чуть вилку не согнул от ярости пополам.
— Ты тоже любишь читать перед сном?
— Обожаю! — поднялся Анджей из-за стола, — Позвольте мне выбрать самый истёртый том, чтоб почитать перед сном. Давно не читал. Глаза сводит от лени. Обожаю книги.
— Даже так, — фыркнула ведьма совсем по-кошачьи, — Хорошо, пойдем вместе.
Настя
Чупокабр ввалился в гостиную под конец ужина. Не знаю, где именно он бродил, но шерсть вся слиплась сосульками. К хвосту привешены цветные бубенчики. В зубах, как сигару, зверь зажал детскую погремушку. Лапы растопырены в стороны, и зверя немного шатает.
— Штоб вам! — плюнул он погремушкой в Лео.
— И вам! — улыбнулся бастард.
— Несчастье, сознавайся, кого ты ограбил?! — чупокабр упал на бок как подбитый бомбардировщик. Аж стол подлетел и звякнул тарелками. Мощный рык сотряс стены. Или храп? Глаза-то он закатил.
— Это мое, Настен.
— Саша?!
— Я купил в подарок и оставил себе. Случайно. Ты же знаешь, я все время все забываю. А твоему зверю игрушка очень понравилась, вот я и отдал. Все равно в кармане валялась.
— Ненавижжжжюу! Подкупилллиии, тили-тили! Ля! Бя! Ыыыы! — сдавленно прохрипел зверь и снова всхрапнул.
— Заигрался. Так ему понравилась эта игрушка!
— Хоть похудеет, если будет играть, — с сомнением сказала я.
— Ниииет!
— А бубенчики я повесил, чтоб играть было веселее. Меня на правах твоего жениха Несчастье к себе подпускает.
— Мстя моя станет ужасна, — зло стукнул хвостом зверь об пол и зазвенел.
— Лео,
