ректор толкнул дверь в смотровую и усадил меня на кушетку.
— О, именно поэтому вы принесли ее на руках, — хмыкнул друид.
— Вы забываетесь! — и вновь этот его убийственный взгляд.
— Аларус, будь по доброжелательнее, похоже, что девочка моя будущая невестка, — на пороге смотровой стоял Хейклен и теперь я наградила его убийственным взглядом. Профессор лишь хмыкнул.
Друид вскинул руки вверх и его первобытная магия потянулась ко мне.
— О, уровень адреналина зашкаливает, — я перепела взгляд на Соэнцио. Эсильвар стоял прислонившись к стене, скрестив на груди руки.
— Как у всех, пытались проникнуть в сознание, но у адептки блок очень впечатлительный, никогда такой не видел, а сверху еще один, — здесь Аларус повернулся к ректору и тот просто кивнул, значит его работа. — С адепткой все в порядке, но я бы понаблюдал за ней пару дней, — подвел итог друид.
— Я сам позабочусь об адептке, а теперь я хочу взглянуть на других своих адептов, — Соэнцио подхватил меня на руки и направился на выход.
— Силь, поставь меня! Я сама могу идти! — мои слова не возымели должного эффекта.
— Слышал, уже по имени зовет, — хмыкнул Хейклен, — ты многих знаешь, кто одного из сильнейших магов империи зовет по имени, еще и по краткому? — профессор снова хмыкнул.
— Да, влипла девка, — ответил друид, дальнейшего разговора я не слышала.
Около дверей в первую палату, ректор все же поставил меня на ноги.
Толкнув дверь, мы вошли сквозь полог тишины. В палате стояло три кровати на которых сидели братья, а перед ними ходила высокая утонченная женщина.
— Я не знаю почему Валенсио послал вас в эту чертовы академию, но я не собираюсь смотреть, как кто-то из вас погибнет! Моры распущены императором! После смерти принцессы нам не кому служить, уж тем более не за кого умирать! — женщина резко развернулась увидев нас.
Глаза наполнились слезами. Эти серые глаза, утонченный нос, выраженные скулы, все осталось точно таким же, разве что волосы были не рыжими, а цвета спелой пшеницы.
— Мама, — одними губами произнесла я.
— Вивьен, — женщина покачнулось и схватилась на спинку стоящего рядом стула, чтобы не упасть. Ее глаза наполнились слезами.
Не помню как бросилась к ней, пришла в себя только когда мама гладила меня по голове.
— Малышка Ви, — ее слезы капали мне на макушку.
— Но как? — нарушил молчание Ил.
— Все очень непросто, — начала мама. — Когда-то очень давно я встретила Валенсио Илиза и вышла за него замуж. Спустя год родился ты. Еще год спустя, на одном из императорских приемов император Асаэл увидел меня и потребовал у главы хода отдать меня. Халорды были одним из сильнейших родов, но противостоять власти императора они не могли.
Моры всегда служили императору, их клятва нерушима. Меня обвенчали с императором и через год родилась Ви. У нас с императором был договор, что после рождения наследника, я смогу вернуться домой к Илу. Однако, я не смогла оставить Вивьен и с тех пор жила двумя разными жизнями, — мне вспомнилось как мама часто уезжала, при этом никогда не брала меня с собой.
— Я думала, что ты любила папу, — прошептала я.
— Асаэл оказался хорошим человеком и он любил меня, но мое сердце навсегда отдано лорду Илизу, — мама грустно улыбнуоась. — Муж ничего не сказал мне о том, почему мальчикам нужно поступать в Академию гончих, лишь, что это дело моров.
Все мои представления о семье рассыпались как карточный домик. Мама жила на две семьи, потому что не смогла оставить меня. Ил практически рос без матери.
— А как же Ил? — я перевела взгляд на ошарашенного брата, не просто узнать, что твоя мама затворница императрица, никогда не выходившая в свет, а принцесса, которую все пытаюсь убить, — сестра.
— Мои сестры Анабель и Бартоль иногда навещали Ила вместо меня, — печально произнесла она.
— Не мыслимо, — прошептал Киран.
Рука Соэнцио опустилась на мое плечо.
— Но как вы спаслись на пожаре? — скептически спросил он.
— В ту ночь меня не было в дома, я уехала навестить сына, а вместо меня осталась одна из доверенных служанок. А вы, собственно кто, кажется я вас знаю? — мама перевела взгляд на руку Силя.
— Эсильвар Соэнцио, — он выждал паузу, пока мама удивленно хлопала глазами. — Ректор Академии гончих.
— Вы!? — она встала на ноги, оставив меня сидеть на постели Ила.
— Я, — ректор так и не убрал своей руки от меня.
— Но как вы смеете приближаться к моей дочери!? — мама кричала окончательно лишившись самообладания.
— Если мне не изменяет память, леди Илиз, то моя помолвка с Вивьен официально не была расторгнута, — я чувствовала, как напрягся Силь.
— О, так это все ради трона! — она театрально вскинула руки.
— Не думаю, что вашей дочери он нужен. В стенах моей академии Вивьен Халорд под моей защитой и покровительством, — спокойно произнес он.
— И поэтому она живет в вашем доме? Это возмутительно! — все еще кричала мама. Откуда она знает?
— Это безопасно, остальное неважно, — холодно отрезал он.
Хмыкнув, леди выскочила прочь. Святые небеса, это точно моя мать?
Глава 46
— Я не верю! Мой папа, он был прекрасным человеком и мама, она же любила его! Она выращивала лаванду, а он даже в герб ее внес! — слезы нескончаемым потоком лились из глаз. — Папа не мог, к тому же у него уже был Ирилиан! Зачем его принуждать кого-то рожать еще одного наследника?
После ухода мамы мы быстро посетили Беатрису и Максимилиана, но для меня это было словно в тумане. В голове не укладывалась, что все лучше мои воспоминания были ложью.
После мед корпуса вернулись в дом Эсильвара. Стоило переступить порог, как моя выдержка пала и началась истерика. Нет-нет-нет! Это все неправда! Святые небеса, за что же вы так со мной! В носу защипало.
— Твой отец был прекрасным человеком и правителем, это то что ты должна знать и помнить! Сисиль Илиз не самый порядочный человек, — тяжело вздохнул Силь, предвкушая непростой разговор.
— Сисиль? — растерянно переспросила я, всхлипывая.
— Это настоящее имя твоей матери, — Силь опустился рядом со мной на диван и принялся гладить меня по спине.
Я даже не знала как ее зовут на самом деле, начался истерический смех.
— Иди сюда, мы во всем разберемся. Вместе, — Эсильвар обнял меня и стало спокойнее.
— Почему Сисиль ненавидит тебя? — нет, это не моя мама, я не могла так называть монстра, что стоял в палате братьев и орал на Эсильвара. Моя мама погибла в пожаре, а эта женщина она мне никто. Боль рвала
