дом успокаивало, что Винсент был внутри, хоть и не присматривал за прислугой. Тогда кто здесь? Не профессор точно, когда он приехал, дом словно вовсе не заметил, только дверной колокольчик прозвенел, оповестив о его прибытии.
Повинуясь безотчетной тревоге, я взяла кочергу, которой выгребала угли из плиты, и двинулась ко входу в дом. Прямой коридор просматривался во всю длину, но человека, уже поднимавшегося по лестнице, я узнала не сразу. Впрочем, не так близко мы и были знакомы, чтобы узнавать с полувзгляда.
– Освальд?
Он вздрогнул, развернулся, натягивая на лицо радушную улыбку.
– Прошу прощения, что потревожил.
Я почувствовала себя дура-дурой: выскочила к давнему знакомому мужа с кочергой наперевес. Но все же бросать ее не торопилась. Винсент не считал этого человека близким другом, а у меня и вовсе нет причин ему доверять.
– Как вы сюда попали?
– Приехал, – изобразил непонимание он.
Мои пальцы сами собой сильнее стиснули кочергу. Дом ярился, желая вышвырнуть чужака, посмевшего переступить порог, не оповестив хозяев. Это в сочетании со странным поведением дознавателя пугало.
– Как вы прошли сквозь дверь?
– Она была не заперта.
– Не валяйте дурака! – Пусть меня назовут плохой хозяйкой, грубиянкой и вообще быдлом, пусть мне потом придется извиняться, но слишком уж явно Освальд изворачивался. – Как вы прошли сквозь охранные заклинания?
– А, это… – Он вприпрыжку спустился с лестницы, снова широко улыбаясь. – Винсент дал мне ключ и попросил…
Я отдернула руку, когда Освальд попытался коснуться меня. Ни разу не видела, чтобы здесь целовали дамам ручки, а значит, нечего тянуть лапы к мужней жене. Терпеть не могу чужих прикосновений, даже на маникюр из-за этого никогда не ходила.
– Винсент дал вам ключ?
– Ну да, и попросил, чтобы вы рассказали мне все, что помните о том человеке, которого вы пытались приворожить.
Я оторопела.
– Что, простите?
Во-первых, с чего бы муж поделился с дознавателем такими подробностями? Во-вторых, Винсент прекрасно знает, что я ничего не помню о жизни той, что была в этом теле до меня. Да я даже девушку, назвавшуюся лучшей подругой, не узнала! И Освальд осведомлен, что я потеряла память, когда пробудился дар, пары часов не прошло с тех пор, как мы обсуждали, может ли она вернуться.
Самое главное: зачем муж отдал Освальду свой ключ? Тот, что носила ректорша, Винсент при мне убрал во встроенный в стену шкаф, заодно показав, что там хранятся деньги и предложив брать в любое время сколько заблагорассудится. Дверца сейфа открывалась тем же кольцом, что и дом.
Еще один ключ был у наставника, я точно помнила, что он вошел сам. Третий носила Кэри. Значит, если Винсент не выходил из дома, прихватив низку запасных колец, просто, на всякий случай, он отдал Освальду собственный? Или…
– Это очень важно, – мягко произнес дознаватель. – Не волнуйтесь, просто расскажите мне все, что сможете припомнить.
Он снова попытался взять меня за руку, и я снова отшатнулась. Перехватила кочергу поудобнее.
– Покажите ключ. Немедленно.
Или вестник не нашел Кэри вовсе не из-за моей неопытности?
Освальд пожал плечами и зашарил пальцами за отворотом обшлага камзола.
– Сейчас, где же оно… Вот! – он вытащил тонюсенькое золотое колечко на позеленевшей медной цепочке.
Я сглотнула вставший в горле ком. Видимо, не справилась с лицом, потому что дознаватель дернул щекой, рывком преодолел расстояние между нами, вцепившись в мою ладонь.
Я завопила не хуже сирены «скорой» и со всей дури шарахнула его кочергой по плечу. На миг почудилось, что я схожу с ума: кочерга хрястнула во что-то мягкое, кажется, еще до того, как коснулась тела. Освальд вскрикнул не своим голосом и… замерцал? Словно рябь пробежала, как по голограмме в фантастическом фильме. Я ошалело затрясла головой, забыв, что руку мою он так и не выпустил. И снова заорала, увидев, как на предплечье словно проступает сквозь ткань платья сеть вен, но не синих, цвета крови, которая в них бежит, густого, темно-вишневого. Рванулась изо всех сил, взмахнула кочергой, в этот раз целя в голову.
Хватка Освальда все-таки разжалась, он отскочил, уворачиваясь от удара. Я попятилась, держа кочергу наизготовку. В следующий миг сообразила, что разрывать дистанцию нельзя. Пропади она пропадом, магия, так ее и разэтак! Отогнать кочергой обычного мужика я еще могла бы, особенно в этом теле, ловком и сильном. Но переть с чугуниной на магию все равно, что с шашкой на танк. Значит, нельзя позволить дознавателю воспользоваться даром.
Я снова бросилась на дознавателя с кочергой наперевес.
В руке Освальда словно сам собой появился нож. Ведьмак опять увернулся, блеснула сталь, мое предплечье обожгло, но пальцы держали, и я замахнулась снова.
Мысли лихорадочно скакали. В доме укрыться негде, все замки на дверях магические. Попробовать прорваться на улицу? Оттеснить убийцу на пару метров до ближайшего окна, выбить стекло, сорвать штору – может, получится накинуть на Освальда, запутав на пару мгновений – и лететь к ограде, за которой улица, дома и люди. Не будет же он при всем честном народе убивать меня, или зачаровывать, или что он там задумал? Многовато свидетелей придется потом убирать.
Только до забора еще надо добежать. Сквозь розовые кусты, а их сто лет никто не стриг, в дурацкой юбке, которая все равно будет мешаться, хоть до ушей ее задери и…
С пореза на моей руке кровь устремилась в воздух облачком, потянулась к ведьмаку и словно впиталась в него, а я оцепенела с занесенной рукой, не в силах пошевельнуться. Твою ж…
– Вот и все, – улыбка Освальда выглядела почти ласковой. Он вынул из моих пальцев кочергу, отшвырнул ее. – Доставила ж ты мне хлопот, вертихвостка.
– Ах, это еще и я тебе хлопот доставила?! – От возмущения у меня даже онемевший было язык снова заворочался. – Вконец офонарел, ублюдок зарвавшийся…
Подробно и обстоятельно пройтись по его родословной не вышло. Просто перестал открываться рот.
– Еще одно слово, и я остановлю дыхание, – сказал ведьмак.
Лучше дыхание, чем мозги, подумалось мне. Хорошо, что вслух это произнести не получилось, а то подала бы идею.
– Забыла, как глазками хлопала и сиськами вроде как невзначай терлась? Как подружку подговорила записи стащить с ритуалом приворота? Сперва, значит, готова раздвинуть ноги перед одним, а потом вдруг решила переметнуться к тому, кто показался побогаче и поинтереснее? Или подумала, что так теперь… – дознаватель запнулся, – тот человек за тобой сам бегать будет?
Чего?!! Стоп, с этого места поподробней! Так это его я, в смысле, не-я, что ли, привораживала? И он, получается, знал? Поди сам и позволил
