те, кто занимался на нём, мгновенно замолчали и замерли на месте. Случилось невозможное: железный старик проиграл.
Когда я уже собирался прокричать что-то победное, у меня в голове щёлкнуло, что что-то тут не так, а услышав прерывистое дыхание учителя, я тут же бросился к нему, бросив на землю тренировочное оружие. Убедившись, что старик дышит, я быстро снял с него защитный шлем и, не зная, что ещё сделать, стал вливать в него целебную энергию.
Увидев мои действия, все остальные тоже бросились к бессознательному телу Нори Убийце Великанов. Кто-то уже доставал зелья, кто-то звал на помощь жрецов, а остальные просто суетились вокруг, не зная, что делать. Но, благо, что-то из оказываемой помощи всё же сработало и Нори открыл глаза.
— Паршивец, — прохрипел он, — и всё-таки ты меня достал.
— Лежи и не двигайся! — приказным тоном ответил я, — Я тебе в голову попал, не известно, что с тобой.
— Хе-хе, — хрипло рассмеялся он, — просто пришло и моё время проиграть.
Пока мы с Нори разговаривали, на площадку ворвался жрец Саренрэй, и аккуратно отодвинув меня, начал осматривать старика. Произнеся несколько заклинаний и помахав над лежащим стариком руками, жрец дал добро на то, чтобы Нори положили на носилки и отнесли домой. Стоило главному виновнику переполоха скрыться, как толпа тут же завалила жреца вопросами, на что тот дал знак всем угомониться.
— С вашим другом и наставником всё в порядке, — мягким голосом вещал жрец, возвышающийся над толпой дворфов, — и его недуг не имеет никакого отношения к травме.
Стоило ему сказать это, как я всем своим естеством почувствовал, как напряжение, направленное на меня, спало.
— Так что с ним? — спросил матёрый дворф в кузнечном фартуке.
— Старость, вашего друга сразила старость.
Разочарованный вздох прокатился по толпе. Все они прекрасно знали, что никто не вечен, но никто не хотел это признавать, особенно по отношению к самому Нори Мяснику Голодных Гор. Вечно бодрому, вечно ехидному и злому на язык, казавшемуся единственным неизменным в мире.
— Его можно вылечить? — спросил совсем молодой дворф, у которого даже борода не начала расти.
— Увы, нет, мой юный друг, — ответил жрец Саренрэй, полным печали голосом, — от старости нет лекарства. Точнее, оно есть, но не доступно простым смертным.
— Скажи сколько, жрец, и мы сделаем всё! — тут же вышел из собравшейся толпы ещё один взрослый дворф и ударил себя кулаком в грудь.
— Тут поможет только эликсир Солнечной Орхидеи, — тихо произнёс жрец, но услышали его все.
Молчание опустилось на плац и дворфы задумались над сказанным. Теоретически, если вся община скинется, то денег должно было хватить, вот только эликсир продления жизни просто так было не достать, да и фиксированный цены он не имел, только стартовую.
Нори через пару дней пришёл в себя, но с тех пор в спаррингах сам не участвовал, по большей части следя за тем, как учатся сражаться другие, лишь изредка давая советы. Смотря на сидящего в углу плаца старого дворфа, я физически ощущал его боль. Он хотел сам взять в руки оружие и начать гонять молодёжь, но больше не мог.
С потерей такого учителя как Нори, и мои тренировки сильно сократились, нет, совсем я их не забросил и продолжал упражняться как с дворфами-воинами, так и путешественниками, наведывающимися в храм, но всё было не то. Именно из-за появления кое-какого свободного времени, я и согласился на предложение Двалина поучиться работе в кузнице.
Как раз закончив заточку ножа, я, оценив свою работу как удовлетворительную, направился стоящего немного в стороне Двалину.
— Всё готово, — перехватив нож за лезвие, я протянул его дворфу.
— Готово, говоришь? Ну, давай посмотрим, — обхватив мой нож за рукоять, Двалин начал его осматривать.
Проверка длилась недолго, собственно и проверять там было особо нечего, всё же требования к простому ножу для повседневных задач были максимально низкими. Оценив напоследок остроту заточки, Двалин хмыкнул.
— Отличная работа, особенно для того, кто первый раз в жизни взял в руки молот, — он подбросил нож в воздух и перехватив его лезвием вниз вонзил в деревянную колодку.
— Доверюсь твоему мнению, — оценив, насколько глубоко вошло лезвие, я про себя довольно хмыкнул, — ну так что, обучение можно считать законченным?
— Да, если и учить тебя чему-то, то только мне или ещё парочки человек, уровень рядового кузнеца ты уже давно превзошёл, — задумчиво пробормотал Двалин, — вот только если я возьму тебя в личные ученики, остальная община не поймёт.
— Да, я знаю, пусть я и один из вас, но не дворф по крови, — отмахнулся я, — а значит никаких секретов мастерства и всего такого прочего.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — довольно кивнул он, расслабившись от того, что не нужно объяснять малолетке то, почему ему что-то нельзя, — но у меня есть к тебе другое предложение.
— Хм, — уже достав созданный мной нож из деревянного плена, я игрался с ним, вращая пальцами.
— Если у тебя есть такое желание, предлагаю тебе поработать в нашей кузнице, за плату соответственно. С нас место и материалы, с тебя труд и талант. Потом, всё что ты создашь, мы отправим на продажу, и за вычетом стоимости материалов, и прочих расходов, все деньги твои.
— Интересное предложение, — прикинул я возможный заработок, — вот только ты мне скажи, за этот нож, сколько бы я получил.
Немного дёрнув себя за бороду, Двалин задумался. С одной стороны, он понимал, что платить мне мало — нельзя, я просто откажусь на него работать, а с другой, что я хоть и показал недюжинный талант, но это не сделало меня непревзойдённым мастером, который никогда не ошибётся. Вот только то, что уже было создано мной, было не самым паршивым инструментом, и знающий путешественник отвалил бы за него с десяток золотых.
— Четыре золотых, — после длительных духовных терзаний ответил Двалин, — и если сможешь сделать что-то посложнее простого ножа, то и цена будет расти. Но помни, запорешь материал, заплатишь за него из своего кармана.
— Меня всё устраивает, слово? —
