драки во мне схлынул так же быстро, как и возгорелся.
— Все, — отмахнулся я от кого-то, — убери руки.
— У тебя кровь, — проговорил знакомый голос, и я узнал в державшем меня мужике Микитку.
— Все хорошо, — утер я рассаженные губы, — нормально, — сплюнул кровь. Принялся отряхивать песок.
Игорь! — Прибежала Маша, — Как ты?
— Да нормально, — махнул я рукой.
Маша взяла меня за голову своими нежными руками, стала напрягаться, всматриваться в ссадины и кровоподтеки на моем лице.
— Домой нам надо. У меня там аптечка, — сказала она серьезно.
— Отстань! — Оттолкнул Мятый какого-то мужика, что пытался его поддержать, — отстань, сказано тебе русским языком!
— Мятый! — Крикнул я, аккуратно отстранив Машины руки от своего лица, — тебе кто сказа про меня и Ирку?
— А чего? — Обернулся он злобно.
— Не знаю, че там тебе наговорили, но я ее только до клубу подвез. Так что ты за просто так по морде получил.
— Он правду говорит, — шепнул Маше Микитка, — только до клубу. И то, она сама напросилась.
— Брешешь, — Ощерился Мятый, — мне другое сказали. А я не позволю к сестре подходить! Из-за еёшней красоты каждый в станице вьется за девкой, как хвост! Одно у всех на уме!
— Не брешет, — Вклинилась вдруг пухленькая Валька, — не брешет Игорь. Потому как Ирка все ждет, когда он за ней приедет. А он и не торопится.
Я глянул на Машу. Ее глаза блеснули радостью. Девушка слегка улыбнулась.
Забормотав что-то себе под нос, Мятый пошел к машине. Сплюнул кровью у колеса.
— Игоречек, миленький, — припала к моей груди Машка, когда газон Мятого отъехал, — да что ж ты пугаешь меня так! Да что ж ты делаешь-то!
— А что мне было делать? Стоять и мяться? — Хмыкнул я.
— Поедем домой скорее, — Маша потащила меня за руку к кабине, — я тебе все обработаю!
— Да на мне все как на собаке заживает, — рассмеялся я ей в ответ.
* * *
Стенька Ильин дежурил у Машиного двора с самых сумерок. Теперь уж стемнело и сидел он в кабине, распахнув двери настежь. Дожидался Машку.
— А ты чей, сынок? — Спросила старая Машкина бабушка, когда увидела, как ко двору подъехал Стенькин газон.
— Степан я, Ильин, — ответил ей Стенька.
— А! А я думала, это Машка с женихом своим вернулись. А ты чего хотел, молодчик?
— До Машки я, — улыбнулся он, — сказать мне ей что-то срочное надо.
— Да уже гуляет она с кем-то. Вот уж, не успели девка с городу вернется, а мужики тут как тут! — Рассмеялась бабушка.
— Ничего-ничего. То не жених еёшний. То так, глупости одни, — махнув рукой, сказал Стенька, стоя у колеса.
— А кто ж тогда жених? Ты, что ли?
— А, может, и я!
— Ну-ну, — желтоватое в свете дворовой лампочки лицо бабки хитро искривилось, — ну стой, коль хочется тебе. Только не шуми.
— Не буду, бабушка!
Стенька запрыгнул обратно в кабину, принялся думать.
Хотел он ехать сразу до Машки, после работы, но наткнулся на Мятого, что гнал свой самосвал в гараж. Ну тогда их разговор и состоялся.
— Вот, значит как? — Сказал Мятый, — с Иркой, значит, воркует, да разом и медсестричкой нашей? Ну-ну, зараза какая. Я сегодня поеду кататься с мужиками да девками на низ. Пробежимся по левому берегу Урупа, если найдем их где, то поговорю я с этим Землициным.
А потом, уверенный, что обернется все в его пользу, Ильин примчался к дому Машки Фадиной. Принялся смирно ждать.
Думал он, что придет девушка домой вся расстроенная. А он тут как тут! С букетом полевых цветов так и будет ее ждать, утешит.
Когда внизу по улице загудел самосвал, Стенкьа встрепенулся. Стало ему неспокойно: а вдруг Машку Землицын домой везет? Он-то думал, она услышит от Мятого про землицынские делишки, и тут же сама уйдет.
Но потом стал Стёпа себя успокаивать. Говорить себе, что может Мятый ее домой вызвался подвести.
Чужая машина подъехала ко двору, осветив все вокруг светом фар. Двигатель замолчал, а вместе с ним погас и свет. Заскрипели двери.
Стенька аж похолодел, когда из кабины выпрыгнул Землицын. Посмотрел на Ильина, а потом направился к нему.
Боролся с собой Стенька недолго. Тоже спрыгнул на землю, решившись: уж будь что будет.
Маша, удивленная, стала у машины. Но совсем ненадолго. Будто опомнившись, она побежала к Землицынц:
— Ты чего еще удумал⁈ Да оставь ты его! Мне все равно уж, каким он тут боком!
— Тихо, Машенька, — сказал спокойно Землицын, — ничего я ему не сделаю.
Выпутавшись из женских рук, что норовили обнять, не пустить, Землицын приблизился к Стенке. Степан же смотрел не на него, а на Машу, застывшую у Игоря за спиной. Как же она смотрела на Землицына… Никто из девок никогда так на Стёпку не глядел. Стало ему в этот момент обидно и завидно.
— Привет, Стёпа, — сказал Землицын.
Его правильных черт лицо было припухшим. На губе и лбу раскрылись ссадины. На скуле развернулся синяк. Понял, Стенкьа, что случилась у них с Мятым драка. И, кажется, Мятый в этой драке проиграл. Не вышло ничего. Было это видно по Машкиным влюбленным глазам.
— Привет, Игорь, — только и ответил Стенька
Помолчали.
— Бить будешь? — Нарушил тишину Стенька, — Потому как если да, то так просто я не дамся.
— Не буду, — сказала Игорь ровным тоном, — скажу только вот что: не любят женщины подлецов. Бывай, Степан.
А потом, пошел Игорь прочь, а за ним и Машка.
* * *
Когда я вернулся домой, мама со Светкой схватились за головы, видя мое лицо. Стали гомонить, приставать с расспросами.
— Да тихо вы, — сказал отец, — че к парню пристаете?
— Дак он же побитый пришел! — Высоким голосом кричала мама.
— Болит? Сильно болит? — Лезла ко мне сестра, трогая лицо.
— Не сильно, — с улыбкой отмахивался я.
— Отстаньте от парня, сказано вам! Живой? Живой. А че еще надо? Ты мне, Игорек, лучше скажи, — посмотрел на меня отец, когда мы сидели на улице, за столом, — тот, второй, как, побитый ли?
— Побитый, — улыбнулся я.
— Не сильно хоть? Своими ногами ушел?
— Не сильно.
— Ну вот и хорошо. А теперь цыц, — обвел отец взглядом всех за столом, — когда я ем, я глух и нем.
* * *
Утро следующего дня
Гараж
— Кто это тебя так? — Хмыкнул Пашка Серый, когда увидел Мятого.
— Землицын, язви его, — сказал Мятый, потирая опухшую щеку, — я все утро от завгара прячусь. Увидит, начнет допытываться, что за дела. Еще разборки начнет.
— А как же он тебе так? — Повел Пашка бровью.
— Да вот так, — вздохнул Мятый, — на Урупе схватились. Потасовка вышка. Он, этот Землицын, не смотри, что тощий напротив меня, а крепкий. Насилу с ним просто так не справится. Хотя что я тебе рассказываю? Ты и так, Серый, знаешь.
Прострелила от этих слов у Серого внутри злоба.
— Ты не зарывайся, Сережа, — сказал холодно Серый, — не забудь, кто о тебе с зампредом нашим разговаривал.
— Да помню-помню, — опустил глаза Мятый, — извини, Паша.
Стоял Мятый сегодня на ремонте, потому как пришло время ему масло менять. Сергей поддал с мужиками самогону с самого утра, да полез под машину.
Пашка же, от его таких насмешливых слов, разозлился. Полчаса ходил, не мог выбросить из головы его дерзости. А потом увидел такого же побитого Игоря Землицына. И созрела в его голове одна мысль.
— Микитка! — Позвал он парня, который копошился у Пашкиного газона под капотом. Подливал воду, — а ну сюда-ка
Микитка торопливо поднял чумазое лицо. Посмотрел на Пашку. Обтирев руки об свои штаны, спрыгунл с бампера, подбежал к Серому.
— Чего такое, Паша?
— Ты ж вчера с Мятым был?
— Так был, да, — закивал он.
— Видел, как он с Землицыным подрался?
Пашка потемнел лицом, растерянно нахмурился. Глазки его забегали в нерешительности.
— Видел или нет, спрашиваю?
— Видел, — вздохнул Микитка.
— Ну и хорошо. Значить, слушай, что тебе сделать надо.
* * *
Привычным делом, у диспетчерской с утра толпился народ. Мужики проходили осмотр на предмет опьянения. Вот только сегодня, очередь не волновалась, не шумела, как бывало последние пару дней.
Мужики стояли спокойно. Кто-то лениво потягивался, кто-то зевал. Кто-то просто судачил друг с другом. Нашлись и те, кто после веселого вечера, живали какой-нибудь ореховый лист, чтобы скрыть запах перегара. Скорее всего, это было безуспешно.
Такое шоферское поведение было мне совсем неудивительно, потому как Маша сегодня не дежурила в гараже. Прислали сюда, как то часто бывало,
