как, но я должна найти способ. Неважно, придется ли мне прибегнуть к помощи Винсента или его братьев.
Прежде чем я успеваю поговорить с бабушкой, Элио подает сигнал, чтобы ее забрали. Я знаю, что он делает. Если я чему-то и научилась после общения с Элио, так это тому, что этот ублюдок любит манипулировать.
Вероятно, он заметил мое бездействие, когда я не привела к нему Винсента, и устроил это маленькое шоу, чтобы сделать меня более сговорчивой. Что он там говорил? Что у него лучший врач в Нью-Йорке, который лечит мою бабушку? Это полная чушь. Деньги, которые он тратит на ее лечение, ничего для него не значат, и он без колебаний пустит пулю в череп, если я дам ему повод.
Мое сердце разрывается от эмоций, когда я смотрю, как уводят мою бабушку, но я не плачу. Последнее, что я отдам Элио, это свои слезы.
— Что все это значит?
Он делает гримасу, как будто не понимает, о чем я говорю.
— Разве ты не рада видеть свою бабушку?
— Прекрати нести чушь. Я знаю, что ты не стал бы похищать меня и привозить сюда только для того, чтобы дать мне возможность увидеть бабушку. Ты не настолько щедр.
Он прижимает руку к груди и поджимает губы.
— Ты действительно задеваешь мои чувства, понимаешь?
К черту его чувства.
— Твое желание — закон. Позволь мне рассказать тебе, зачем я привел тебя сюда. Один из его людей приносит стул, и он садится. — Ты беременна, не так ли?
У меня перехватывает дыхание.
— Что?
— Тебе придется внимательно слушать, дорогая. Я не люблю повторяться. — Он нагло улыбается мне.
Я не пытаюсь отрицать это. Он бы не говорил этого, если бы не был уверен.
— Да, но я не собираюсь оставлять ребенка. — Я держу лицо настолько пустым, насколько могу. Я умру, если он почувствует, что я лгу.
— Как насчет того, чтобы сделать тебе предложение? — Он наклоняется вперед. Мне противен его запах. Кислое вино и кровь.
— Что?
— Приведи Винсента ко мне через неделю, и я не только освобожу твою бабушку, но и дам тебе достаточно денег, чтобы начать новую жизнь. Оставишь ли ты себе ублюдка, которого носишь, или нет — решать тебе.
Гнев бурлит в моих жилах, но я не позволяю ему проявиться. Вместо этого я стискиваю зубы так сильно, что становится больно. Когда-нибудь я вырву ему язык.
— Ты заплатишь за то, чтобы я уехала в другое место и начала новую жизнь?
— Конечно. — Он проводит пальцем по своей бороде. — Но твоя бабушка умрет, если ты не справишься, и я убью и тебя тоже.
— Я сделаю это. — Я не колеблюсь. Я хочу только убежать от этого человека и его грязных слов.
— Хорошо. — Он встает с кресла и поправляет свой костюм. — Тогда разговор окончен. Я попрошу одного из людей подбросить тебя до дома. Не забывай, что от этого зависит твоя жизнь и жизнь твоей бабушки.
После того как он выходит из комнаты, двое мужчин, которых я раньше не видела, заходят и поднимают меня на ноги. Сколько же людей работает на него? Эти двое завязывают мне глаза и выводят из комнаты.
Мягкий ветерок ерошит мои волосы, когда они выводят меня на улицу и запихивают в машину. Мои руки холодеют от нервного напряжения, когда они заводят машину. Поскольку они оставили меня с завязанными глазами, я могу сказать, что Элио не хочет, чтобы я знала, где находится его убежище.
Очень жаль, потому что я должна узнать, где это место. Мне нужна подсказка, которая поможет мне вернуться сюда.
Я прислушиваюсь. Я слышу отдаленный гул, шум машин и писк сигнализации. Я нюхаю воздух. Пахнет пылью, дизельным топливом и свежевскопанной землей. Такое ощущение, что мы находимся в шахте или где-то рядом с ней.
Двигатель машины ревет, и я слышу визг шин, когда мы отъезжаем. Проходит некоторое время, прежде чем машина наконец останавливается. Воздух здесь пахнет чистотой и очень тихо.
Один из парней открывает свою дверь и вскоре открывает и мою. Он вытаскивает меня из машины.
— Не снимай повязку, пока мы не отъедем, — приказывает он.
Я бормочу:
— Хорошо.
Как только я слышу, что они уезжают, я срываю повязку с глаз и падаю на ступеньки перед своим домом. Я закрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов. В голове мелькают мысли обо всем, что могло произойти. Элио убьет меня и закопает мое тело там, где меня никогда не найдут. Наоми потратит месяцы или годы на мои поиски, прежде чем сдастся. И моя бабушка, умрет раньше срока. Желчь поднимается у меня в горле.
У тебя всего неделя, чтобы привести Винсента ко мне.
От угрозы Элио у меня по позвоночнику бегут мурашки. Мне нужно поговорить с Винсентом. Пошатываясь, я вхожу в свою квартиру.
— Изабелла!
Я так напугана, что уже собираюсь выбежать из квартиры, когда меня хватает рука. Я узнаю его одеколон, прежде чем повернуться и встретиться взглядом с Винсентом.
— Винсент?
Силы покидают меня, колени подкашиваются. Я падаю на его тело и разражаюсь слезами. Уродливым, тяжелым рыданием.
Винсент обхватывает меня руками. Он кажется мне сейчас самым безопасным местом в мире, и я отчаянно цепляюсь за него, пропитывая его рубашку своими слезами. Наоми успокаивающе гладит меня по спине, и я нахожу утешение в том, что я не одна с этим столкнулась.
— Изабелла, — нежно произносит Винсент, его пальцы перебирают мои волосы, пока он говорит. — Что случилось? Ты ранена?
Я качаю головой, не в силах подобрать слова, чтобы описать страх и боль, пронизывающие меня сейчас. Как я могу объяснить ему ужас пребывания в плену у Элио, даже если оно было кратковременным, неуверенность в безопасности моей бабушки и тяжесть невозможного выбора, который мне пришлось сделать, и мы все можем заплатить за него своими жизнями?
Винсент отстраняется, его руки обхватывают мое лицо, когда он ищет мои глаза.
— Изабелла, теперь ты в безопасности. Ты со мной. — Говорит он твердо, в его голосе звучит уверенность. — Что бы это ни было, мы разберемся с этим вместе. Ты не должна справляться с этим в одиночку.
Я делаю дрожащий вдох, пытаясь успокоиться и встретить его взгляд.
— Элио… он дал мне неделю, чтобы я отдала тебя ему, иначе он убьет мою бабушку, — мне удается выдавить из себя слова, горькие на вкус.
Винсент сжимает челюсти, выражение его лица становится жестким.
— Я не позволю, чтобы с тобой или твоей бабушкой что-то случилось, amore, — клянется
