упорными занятиями буквально сделал из себя «Паганини фортепиано». Примерно такое же ошеломляющее впечатление концерт Паганини произвел на Роберта Шумана, «след» великого скрипача лежит на всем его творчестве. Иногда, правда, бывало и иначе. Известный немецкий скрипач Фердинанд Давид, услышав игру Паганини, в отчаянии решил вообще сменить профессию (потом, правда, он передумал).
Как и все музыканты того времени, Паганини был исполнителем и композитором в одном лице. Он играл то, что сам писал для себя, и эта музыка сделана точно по его исполнительскому «размеру». И хотя потрясающее людей звучание скрипки Паганини отошли в область преданий, по его сочинениям мы можем представить себе уровень его виртуозности.
В точки зрения художественной ценности музыка Паганини не равна по масштабу его «сверхъестественному», как говорил Ференц Лист, исполнительскому искусству. Хотя некоторые, например, Шуман, считали иначе. Как композитор Паганини неотделим от Паганини-исполнителя. Он сочинял только то, что исполнял сам. Поэтому ни симфоний, ни опер, ни ораторий он не писал за отсутствием практической необходимости. В основном в его наследии небольшие сочинения для скрипки или гитары (он был еще и отличным гитаристом) или концерты для скрипки с оркестром.
В этом списке 24 каприса занимают совершенно исключительное место. Именно они создали Паганини «демоническую» славу и добавили в его репутацию оттенок сверхъестественного. Их исполнение (обычно не всех, а некоторых) в концертах всегда было подобно моменту, который в цирковых представлениях отмечаются барабанной дробью. Это настоящая скрипичная эквилибристика с высокой степенью риска: в каприсах скрипка звучит без «страховки», то есть без всякого аккомпанемента, за которым можно было бы спрятать случайные промахи. Это создает дополнительную сложность: здесь каждая ошибка видна как на ладони. После смерти Паганини, во второй половине XIX века такой риск считался чрезмерным, и к каприсам присочинялись разнообразные аккомпанементы.
К тому же эти каприсы представляли собой не заранее записанный и заученный текст, а импровизацию на глазах у «изумленной публики». Фейерверк спонтанной беспредельной творческой изобретательности и фантазии Паганини действовал оглушительно и неотразимо. Еще при жизни великого скрипача эти каприсы стали легендой.
Паганини записал каприсы нотами далеко не сразу, а только тогда, когда издательство Рикорди попросило его предоставить их текст для публикации. Это произошло в 1817 году. Паганини составил сборник из 24 каприсов и они были опубликованы тремя годами позже.
С тех пор эти пьесы служат чем-то вроде эталона скрипичной «палаты мер и весов», по которым определяется уровень скрипача. Они высятся как исполнительский Эверест, высшая школа виртуозности, коллекция всех возможных и невозможных приемов игры на скрипке, стимулируя на подвиги не только скрипачей, но других инструменталистов. Эту вершину пытаются покорить, например, флейтисты, виолончелисты, пианисты и гитаристы.
Конечно, не случайно Паганини поставил последним — двадцать четвертым — в этом сборнике знаменитый каприс ля минор. Можно предположить, что он хорошо знал по опыту своих выступлений, какой эффект он производит на публику.
Главная находка Паганини в этом каприсе — сама тема с ее неповторимой харизмой. Она не имеет никаких аналогий и прототипов: ни песенных, ни танцевальных, ни каких-либо еще. Скорее, ее мелодия вызывает ассоциации с графической схемой, состоящей из точно выверенных линий и углов. Каждый мотив вычерчен четким и уверенным штрихом и положен на элементарную гармоническую формулу.
Далее следуют одиннадцать вариаций-этюдов на какой-нибудь отдельный прием игры из серии высшего исполнительского мастерства.
Абсолютно всех впечатляет дерзкая категоричность этой мелодии и ее своеобразная, резкая красота. К тому же Паганини написал ее таким образом, что она очень удобна для варьирования: ее мелодическую идею можно развивать бесконечно. Поэтому в истории музыки она сыграла роль «первоэлемента» для огромного количества сочинений других композиторов, продолжающих развивать эту мысль.
Одиннадцать вариаций, написанных на эту тему Паганини, продолжились после его смерти двенадцатой, тринадцатой и далее десятками других. Двадцать четвертый каприс Паганини за последние 200 лет превратился в огромный коллективный опус, растянутый во времени. В огромном собрании музыки, написанной на тему ля-минорного каприса есть и просто разнообразные скрипичные редакции, и переложения для разных инструментов, и свободные обработки, и большие оригинальные сочинения по мотивам популярной темы.
Среди них встречаются настоящие шедевры, уже проверенные временем. Например, знаменитый концертный этюд Листа для фортепиано, два цикла вариаций Иоганнеса Брамса, великолепная Рапсодия на тему Паганини для фортепиано с оркестром Сергея Рахманинова или экстремально, в духе XX века звучащие Вариации для двух фортепиано Витольда Лютославского. Тема двадцать четвертого каприса Паганини идеально вписывается в любой стиль.
ЧТО ЕЩЕ ПОСЛУШАТЬ ИЗ ПОПУЛЯРНЫХ СОЧИНЕНИЙ ПАГАНИНИ:
«Венецианский карнавал» («Il carnevale di Venezia») — двадцать вариаций на мелодию неаполитанской песни «О, мама, мама дорогая!» («Oh Mama, Mama Car!») — настоящее шоу с цирковыми фокусами на четырех струнах — были необычайно популярны еще при жизни Паганини, и нравятся всем до сих пор.
Вариант исполнения: Сальвадор Аккардо (Salvatore Accardo) и Камерный оркестр Европы (The Chamber Orchestra of Europe), дирижер Франко Тампони (Franco Tamponi).
Третья часть Концерта № 2 для скрипки с оркестром («La campanella» — «Колокольчик») — яркий финал концерта с бисерными гирляндами скрипичных эффектов и имитацией звона колокольчика. Ференц Лист написал на эту тему свой знаменитый фортепианный этюд («La campanella»).
Вариант исполнения: Сальвадор Аккардо (Salvatore Accardo) и Лондонский филармонический оркестр, дирижер Шарль Дютуа (Charles Dutoit).
Каприс № 9 («Охота») — получил такое название из-за темы в духе охотничьего сигнала рожка. Его мелодия лежит в основе пятого из шести Больших этюдов по Паганини Ференца Листа.
Вариант исполнения: Августин Хаделих (Augustin Hadelic).
Сергей Сергеевич Прокофьев
«Танец рыцарей» из балета «Ромео и Джульетта»
https://youtu.be/mScCRUBui2I
На этой популярнейшей пьесе сходятся симпатии совершенно разных людей: от посетителей филармонических залов — ценителей Брукнера и Шостаковича, до тех, чей слуховой опыт начинается рэпом и заканчивается музыкой к «Звездным войнам». Какая-то особая сила воздействия есть в этом музыкальном монументе человеческой непримиримости.
ВАЖНО ЗНАТЬ:
«Танец рыцарей» — это фрагмент из сцены бала в доме Капулетти в первом действии балета Сергея Прокофьева «Ромео и Джульетта», написанного в 1935 году, после возвращения композитора из эмиграции.
Балет был поставлен впервые в СССР в 1940 году на сцене Ленинградского театра оперы и балета имени Кирова. Автором постановки стал Леонид Лавровский, партию Джульетты
