натянулась и лопнула, истонченная неумолимым временем. Сердце на предплечье болезненно кольнуло. Привычным жестом доктор Керн потер тату. Он мучительно боялся опоздать к той, которая числилась мертвой вот уже тридцать лет.
— Если вам настолько интереснее капризы богачей, чем тайны истории и красота природы, отвезу в одно место. Найдете там местных сплетников и приличную выпивку, — гид обиженно надулся, и только заметно повеселевший клиент и щедрые чаевые примирили островитянина с вышедшими из-под контроля планами по обдиранию бестолкового туриста.
* * *
— Пожалуй, это пиво с лучшим видом за всю мою жизнь, — Бастиан смотрел на лагуну сквозь наполовину опустошенный бокал. Сидящий рядом на скамье местный согласно кивнул:
— С большой земли за этим и едут. За видами и покоем.
— Ищут уединения, — поддержал Бас и как бы между делом ввернул, — или прячутся с глаз подальше, как чудаковатый нувориш в доме на вулкане.
Убежище загадочного богача было у местных одной из любимых тем. За час активных возлияний в питейных заведениях от барменов и завсегдатаев доктор Керн узнал немало, но по большей части информация была бестолковая и повторяющаяся — про дом из стекла и камня, больную жену и золото третьего рейха. Точно кто-то заложил в сознание рассказчиков одну историю, заставляя переделывать ее на свой лад, но скрывая главную суть. Сидящий рядом Криштиан откровенничать не спешил, хотя вездесущие сплетники уверяли — добродушный бородач с обветренным загорелым лицом, точно переместившийся в настоящее с борта китобойного судна, знает больше всех на острове. Две женщины из его семьи работали сиделками в загадочном особняке. Сперва, покойная уже несколько лет как жена, затем дочь, спешно покинувшая архипелаг как раз накануне прибытия Керна. Последняя не только побывала в особняке сиделкой, но еще и замутила роман с одним из охранников, и, если верить слухам, одновременно с ним и получила расчет. В качестве причины увольнения любители перемывать чужие кости единогласно сходились на страстном совокуплении в неположенном месте. Где именно — версии расходились. Одни с пеной у рта доказывали, что влюбленные предались пороку прямо в господской спальне, другие рьяно качали головами, заявляя, что разврат происходил на посту охраны перед мониторами видеонаблюдения. Были и те, кто скептически кривился и со знанием дела укладывал парочку на кровать к больной графине. К вечеру Бастиан окончательно убедился — несмотря на кучу разговоров, никто из местных толком ничего не знает о происходящем. Уверенным можно было быть только в одном — третий день старый отец сбежавшей с охранником медсестры не вылезал из прибрежных баров, в редкие моменты трезвости и просветления жалуясь на одиночество и тоску.
— С жиру он бесится, а не уединения ищет. Народ меняет как перчатки! — собеседник раздраженно дернулся, расплескивая пиво. — Три года девочка работала без единого нарекания, а Хорхе на хорошем счету лет десять числился. В один миг обоих вышвырнул, как ненужные тряпки. Поглядим, где он в этой дыре еще такую найдет — моя Элиса в Штатах училась, потом весь мир с «Врачами без границ» объехала. А сюда вернулась только из-за меня. Переживала, как я после смерти ее матери один справлюсь… — горечь слов мужчина запил щедрым глотком.
— Хорошую вы дочь вырастили, — Бастиан согласно покивал рассказу.
— Лучшую, — буркнул островитянин, уставившись повлажневшими глазами в алеющий закатом горизонт.
— С персоналом здесь, наверно, не очень, — Керн осторожно прощупывал почву. — Многие разъехались…
— Не то слово! — подхватил местный. — Нормальная больница в Понта-Делгада* (самый крупный город Азорский островов, расположенный на острове Сан-Мигел), а у нас что врач, что ветеринар — все едино. Хорхе вон быстро замену нашли — благо на крепких парней эти земли щедры. А вот медика… Граф всех подряд брать не будет. Жена моя месяц одобрения ждала, пока эти из безопасности все ее документы проверяли, а Мария с острова-то всю жизнь даже не выезжала… — старик замолчал, погруженный в воспоминания. Бастиан одобряюще похлопал его по плечу, но, не получив никакой ответной реакции и констатировав дефицит пива в бокале, вернулся в полумрак бара.
— А как богач с вулкана персонал набирает? — спросил в лоб бармена, сопровождая вопрос чрезвычайно щедрыми чаевыми.
* * *
В девять утра, поеживаясь от пришедшего с лагуны тумана, Бас потягивал из бумажного стакана крепкий, по местной традиции обжаренный почти до горелого, кофе и внимательно изучал вход в неприметную контору, зажатую между отделением банка и садоводческим магазином, тротуар перед которым был плотно заставлен горшками с гортензиями разнообразных видов и оттенков. На двери висела эмблема с изображением перекрещенных ножниц и совка, а витиеватые буквы на вывеске гласили «Лавка вольных садовников с 1946 года».
Выглядел Керн неважно. Выпитое накануне и полная размышлений и разговоров бессонная ночь не прошли даром. Голова потрескивала, а сердце ухало в груди с шумом обиженного филина. Вдобавок, от предстоящей авантюры мужчину слегка лихорадило, как в далеком детстве перед ответственным концертом или экзаменом.
В девять ноль пять грузная женщина средних лет открыла дверь и повернула на дверях табличку с «заперто» на «добро пожаловать». Спустя десять секунд, три глотка кофе и семь размашистых шагов доктор Бастиан Керн вошел внутрь. Дама за старомодной высокой конторкой удивленно вздернула густо подведенные брови:
— Сеньор?
— Я на собеседование на вакансию медбрата, — Бас непринужденно облокотился о край столешницы, одаривая подозрительно нахмурившуюся женщину самой очаровательной из своих улыбок.
— Вы опоздали. Вакансия вчера закрылась, — поджав ярко накрашенные губы, женщина демонстративно отвернулась к еще выключенному монитору.
— А если, гипотетически, ваш соискатель внезапно передумает? — Бастиан игриво подмигнул, чем спровоцировал на лице собеседницы гримасу, как от редкой кислятины. Вероятно, так выглядела саркастичная улыбка.
— Молодой человек! — размеренно начала дама, нетерпеливо постукивая длинными ногтями по клавиатуре. Керн невольно улыбнулся — по всем признакам он был не просто не моложе женщины, но, скорее всего, старше ее лет на десять. Служащая относилась к той породе, которая в погоне за солидной серьезностью утрачивает легкость молодости и блеск в глазах еще в пору юношеских прыщей. — Ни гипотетически, ни практически подобных случаев не происходило в моей практике. Работа в особняке слишком престижна, а отбор кандидатур чрезвычайно тщателен. Случайности такого рода просто невозможны.
— Все бывает в первый раз, — Себастиан не переставал улыбаться. Он-то знал, что Карлос Менеда, счастливчик, получивший работу мечты, уже упаковал чемодан и отбыл с первым паромом. Доктор Керн сам купил ему билет и помог погрузить вещи, а еще выписал весьма солидный чек, оплатил на полгода виллу на побережье Флориды и договорился с университетским приятелем об оплачиваемой стажировке в одной из частных клиник Майями.
