Окинув напоследок взглядом ужасающее побоище, оставшееся после меня, я бодро потопал на восток. Туда, где скрылись мои раненные спутники.
* * *
Как и ожидалось, Кавим с Асталом обнаружились неподалеку от Хундуда. Они завели верблюдов за высокий бархан, а сами занимались обработкой собственных ран, с матершиной и шипением вычищая из них попавший песок.
— Целы? — Коротко поинтересовался я, скользя по осыпающемуся склону.
— Данмар!
Воины радостно поприветствовали меня и вскочили на ноги, а потом, увидав мою изорванную и побуревшую от попавшей на нее крови дишдашу, взволнованно принялись осматривать меня со всех сторон.
— Ты не ранен? — Первым поинтересовался Кавим, подозрительно косясь на импровизированный мешок за моей спиной.
— Как видишь! — Бодро откликнулся я. — Сегодня удача была на моей стороне.
— Борода Воргана, — сипло добавил великан, — какого хрена это было?! Неужели этот ураган создал ты?!
— Я. Вам повезло увидеть в деле Магистра воздуха.
Лица моих спутников вытянулись, превратившись в истинное воплощение изумления. Оно и неудивительно, ведь я никому не рассказывал, что давно уже шагнул на следующую ступень местной общепринятой табели о рангах. Теперь в головах моих спутников не укладывалось, как малолетний сопляк, вроде меня, может быть Магистром.
Пока онемевшие воители пытались втиснуть эту новость в картину своего привычного мира, я успел дойти до верблюда с бурдюками и навесить на того еще и свою ношу. Животное, при моем приближении, попыталось сначала лягнуть меня широким мозолистым копытом, а потом еще и укусить. Пришлось чувствительно шлепнуть наглой скотине по мясистым губам, дабы она поумерила свои агрессивные поползновения. Но если б этих упрямых тварей можно было так легко остановить…
Наблюдая за моей неравной схваткой с верблюдом, Кавим постепенно начал обретать дар речи. Он настоял на том, чтобы мы распределили воду между всеми своими скакунами, ибо опасался, что нагруженная больше остальных животина стопчет себе в кровь лапы. Пожав плечами, я дал добро и принялся помогать подраненным товарищам перераспределять поклажу на других животных. И совсем скоро, успев провести еще и обработку ран, мы возобновили свое движение в сторону столицы султаната.
— Данмар, а что в мешке? — Тихо поинтересовался Кавим, которому в неравной схватке досталось меньше, чем Асталу. Здоровяк вообще, отключался на ходу, удобно пристроившись между горбами своего верблюда.
— Там трофеи, — туманно поведал я.
— Трофеи с Аль’сура? — Предположил южанин.
— Именно.
— А… они сами? — Осторожно продолжил расспросы шахирец.
— Мертвы.
— Все?!
— Все.
Магистр надолго замолчал, уставившись куда-то в плывущий от жаркого марева горизонт. Он ничего не говорил, пребывая в своих мыслях, да и я не горел особым желанием дарить нашей беседе второе дыхание.
— Признаюсь, Данмар, — молвил наконец Кавим, — сейчас ты меня впечатлил сильнее, чем когда-либо. Пожалуй, я меньше удивился даже в тот день, когда ты восстал с погребального костра…
Украдкой посмотрев на собеседника, я вернулся к созерцанию однообразного мертвого пейзажа великой пустыни. Я привык давать людям высказываться, ведь так легче понимать, что царит у них в душе и разуме.
— Я в очередной раз убедился, что сделал правильный выбор, когда доверился тебе. Ты уже сотворил столько невозможного, что у меня скоро не останется сил удивляться. Стану, вон, безразличным как Астал…
— Его славно потрепали твои земляки, — заметил я очевидный факт. — Будь уверен, через пару-тройку дней, когда раны немного затянутся, он не меньше твоего начнет сыпать вопросами.
— Ты догнал в море дрекку, — принялся перечислять шахирец, словно не услышал моей реплики, — обманул смерть, сделал из Владеющей за одну ночь Грандмастера, а теперь еще и в одиночку перебил полноценный кулак Аль’сура!
Сначала я не понял, о каком таком кулаке говорит мой спутник, но потом в моей памяти зашевелились какие-то намеки на узнавание. Да-да, что-то такое я уже слышал, пока дожидался соратников в Джамли. Напрягая память, я вспомнил, что южане единственные на всем континенте имели отличную от всех систему формирования боевых подразделений. Если Исхирос, Кенсия и Северные Королевства считали мечи десятками, сотнями и тысячами, то здесь все было несколько иначе. Десяток воинов назывался палец, а пять пальцев, логично, кулаком. Из шести кулаков формировалась тагма, а уже из четырех таких отрядов создавалась квадра.
— Два кулака, Кавим. Гвардейцев была почти сотня, — тихо поведал я, не видя смысла скрывать от Эль Муджаха эту информацию.
Беглый аристократ шумно втянул воздух и замолк в очередной раз. Теперь пищи для размышлений ему хватило до глубокого вечера. И даже после того как я предпринял очередную попытку провести его сквозь барьеры собственной души до следующей ступени могущества, южанин все еще пребывал в своем задумчивом молчании. Хотя, казалось бы, чего так удивляться? Что кулак элитных воинов, что два кулака — одинаково невозможно для одного человека.
Так мы и разбрелись под светом звезд по своим спальным местам. Астал и вовсе давно уже храпел без задних ног, беспокойно дергаясь во сне и невнятно постанывая. А когда засопел и Кавим, то я осторожно встал с подстилки и бесшумно, как охотящийся кот, подкрался к сгруженным с верблюдов вещам.
Там я осторожно нащупал мешок с бурджахами Аль’сура, а затем призвал крылья и взмыл в небо. Лететь с такой поклажей оказалось откровенно тяжело, невзирая на всю ту поддержку, что дарила мне Искра. Поэтому я принял демонический облик, в котором был значительно сильнее и выносливей, и взял курс на Зинат.
Тот городишко, в котором мы так наследили, от столицы отделяло каких-то девять сотен километров раскаленных мертвых песков. Изнурительный многонедельный переход для каравана, и легкая воздушная прогулка для крылатого демона, подгоняющего самого себя попутным ветром.
Слишком уж громко мы пришли в самое сердце султаната. Настолько, что новости о произошедшем достигнут ушей амира раньше, чем мы прибудем к цели своего путешествия. А это значит, что мне нужно их опередить всех вестников и изложить правителю свое видение ситуации. И, слава здешнему ложному богу-стражу, у меня такая возможность была.
Глава 15
Фатир Эль Шех с самого заката ворочался на шелковых простынях, будучи не в силах отыскать блаженного пути в сладкий сон. Сначала ему было слишком жарко, и он приказал привести Владеющего воздуха, дабы тот освежил его опочивальню. Но когда жаркое солнце востока опустилось за небосклон, то захотелось, наоборот, поплотнее укутаться в тонкую кашемировую накидку, чтобы согреться. К тому же, взгляд безмолвного слуги, сидящего возле кадки с кустистой пальмой, начал раздражать хозяина покоев, и он прогнал воздушника.
