я всегда выбирал девушек с лёгким нравом, понимающих то, что наша связь не продлится долго. С потомками драконов надолго бывает только у истинных. Девушки всё понимали и наслаждались тем временем, что я им давал быть со мной рядом. Я со всеми расставался мирно. Но не с Ширли, она, ни разу не посетив мою постель, умудрилась возомнить, будто кроме неё я не должен ни на кого смотреть. И вести стала себя соответствующе. Поэтому я её избегал. Но то, что она сделала сейчас, перешло всё границы.
— Геерман, дорогой. — Она снова приторно сладко протянула моё имя.
Меня каждый раз от такого обращения передергивало.
— Давай без этих ужимок, я знаю, что это сделал ты.
Гладкое зеркало с отпечатком ауры легло на плод перед девушкой. Ширли отпрянула и опустила глаза в пол.
— Я… я не понимаю, о чем ты, Герман… это какая-то ошибка.
— Ошибка, говоришь? Да, я так и подумал.
Как и ожидалось, девушка, уловив изменение в интонации моего голоса, сразу посмотрела на меня. Глупая, решила, что я правда ей поверил. Как только наши глаза встретились, она вскрикнула и попыталась тут же опустить свои. Но было уже поздно.
— Попалась мышка.
Да, мой гипнотический взгляд имел и другую сторону медали. Мог погрузить человека в самый жуткий его кошмар. Сам я не видел то, что порождало её сознание. Но мог наблюдать за реакцией: расширенные зрачки, трясущиеся пальцы, пот, стекающий со лба и тихие причитания.
— Нет, пожалуйста, не надо.
Отвратительно жалкое зрелище. Я почувствовал за дверью Макса, он нашёл меня как раз вовремя.
— Забери её в управление, под охрану и в камеру.
— А ты?
— А я искать свою жену.
Марк тихо поднял девушку, трясущуюся от паники, и увёл за собой. Вернувшись к своим помощникам, я коротко рассказал им о ещё одном соучастнике похищения, не углубляясь в детали. Узнав, что второй преступник в тюрьме, все выдохнули.
— Я кое-что достала для нас. — Сказала Эвелина и довольно прытко для барышни преклонных лет извлекла из своей сумки большое зеркало в серебряной оправе.
Я удивился, неужели то самое?
— Ты правильно понял, зятек, то самое зеркало. Если у Собины есть любая поверхность, в которой она отражается, я её найду.
Зеркало было древним артефактом. То самое блюдечко, по которому каталось наливное яблочко, сейчас лежало на столе перед Германом. Старый артефакт на самом деле представлял из себя обычное круглое зеркало, и в таком виде, лежащим на столе, издали его могли спутать с блюдечком только из-за формы рамы.
— Светло-зеркальце, скажи, да всю правду покажи. Где сейчас моя внучка?
Комнату и склонившихся над зеркалом людей озарил яркий свет. В отражении мелькали разные места одно за другим, зеркало искало того, кого просили и нашло. На кровати лежала Собина, которую вытирали служанки. Бледная и слабая, она даже не открывала глаза.
Моё сердце больно сжалось. Я не ожидал увидеть жену в таком состоянии.
— Я убью его.
— Потерпи, сынок, все ещё успеется. Сначала нужны доказательства. — Сказал Владимир. Эвелина не осталась в стороне:
— Форма их горничных. Кажется, я видела служанок в такой форме в их семейном доме. Это, правда, было лет двадцать назад.
— Суд не примет это за доказательство! — Тут же начал спор Бессмертный.
— Нам нужно что-то весомое.
Наталья, глядя на Владимира, молчала. Женщина едва сдерживала слезы после того, что увидела в зеркале.
— К чёрту суд! Владимир, если хочешь соблюсти формальности, вот держи. — Герман выложил перед отцом всё, что нарыл. В том числе и доказательства того, что это Керц покушался на него у разлома. Какой из них — глава семьи или старший сын, это было уже неважно.
Бессмертный прошёлся по бумагам взглядом. И недовольно поджал губы.
— Боже, а ведь они с нами почти из одной родовой ветви! Такой позор.
Герман хлопнул мужчину по плечу.
— Из одной ветви с тобой только твоя дочь, а эти скорее из одного древа, а ветвям иногда свойственно гнить и высыхать.
Владимир кивнул.
— А сейчас, пока ты всё оформляешь, мне нужно найти мою жену, и это не обсуждается.
— Хорошо, если что, вызывай меня, приду сразу. Я не хуже твоего Макса использую теневые ходы.
— Хорошо.
— Удачи!
— Спаси мою внучку! — Сказала Эвелина вдогонку Герману, который уже уходил из кабинета под всхлипы заплакавшей матери его жены.
Собина
Меня привели в порядок достаточно быстро, отпоили зельями для восстановления. Теперь я узнавала их по вкусу. Кир приходил и всё контролировал. Вектор его настроения менялся от ненависти до обожания за секунды. Мне удалось надеть кулон на шею, и я заметила, что его и моё обручальное кольцо никто не замечает. Очевидно, что артефакты защищены чём-то вроде отвода глаз. Это радовало, теперь у меня имелась хотя бы маленькая, но защита.
— Госпожа, вас велено подготовить к ужину. — Та самая служанка, которую я увидела тут первой, согнувшись в поклоне, сообщила мне очередную новость.
Я должна была пойти ужинать с бывшим мужем. От одной мысли от ужина с тем, кто точно сломал мне пару рёбер, бросало в дрожь и начинало тошнить. Боже, я жила с ним столько лет и совершенно ничего не замечала. Это насколько нужно быть слепой или сильно влюблённой? Меня одели в длинное шикарное платье глубокого зелёного цвета, лиф которого был расшит дорогими каменьями, уложили волосы и даже сделали макияж. Всё это время на любые попытки поговорить девушки извинялись и больше ничего мне не отвечали. Поэтому собирались мы в тишине.
Керц сам лично пришёл за мной. Было непривычно называть его новыми фамилией или именем, для меня это чудовище всё ещё тот Кир, за которого я десять лет назад вышла замуж.
— Прелесть моя, ты чудесно выглядишь.
Его комплименты вызывали неприятное мерзкое ощущение, словно ты подержал скользкую морскую медузу и она тебя ужалила. Я не подала ему руки, и его настроение тут же изменилось: рот искривился в отвратительной
