оскале смерти. А вот ловушек и запутанных переходов там достаточно. Поэтому арабы и не пошли дальше, да и вообще не стремились многое узнать. Проще замуровать и забыть. Золота и серебра там немного, всё больше изделий из камня и старого оружия, достойного музеев. В общем, я не знаю, что ты там сможешь найти, но ни копья судьбы, ни кольца всевластия там точно нет. Всё прозаично. Тебе придётся думать самому, как извлечь из найденного максимальную пользу.
— Я понял. Что же, пусть будет так. Но ты говорил, что укажешь точное расположения этого форта?
— Змееголовый обещал, Змееголовый сделает.
— Свежо предание, да верится с трудом.
— Не надо сомневаться, надо восхищаться!
— А я что делаю? Спасибо за помощь, но что-то слабо как-то. Это недостойно бога!
Змеиная физиономия Ящера сморщилась, словно он сожрал лимон размером с арбуз.
— Я буду тебе помогать прорваться к расположению этого форта и даже открою парочку скрытых троп, чтобы ты прошёл незаметно мимо постов. Этих постов будет много, как от пришельцев из другой страны, так и от местных жителей. Кроме того, тебе будет сопутствовать удача в бою!
— Да, будет, не сомневаюсь. Правда, обычно она почему-то запаздывает…
— Законы природы такие, всё происходит с задержкой. Секунда — и картина боя уже полностью поменялась. Вот я, бывает, и не успеваю. Кстати, в форте ты сможешь найти ещё несколько рецептов ядов. Там жил и работал местный колдун, поднаторевший в этих делах. Он даже смог сбежать, но недалеко. Так что ищи, да обрящешь, а мне пора. Совсем заболтался с тобой, рассвет наступает, и мне пора. Помогай мне, и я ещё к тебе вернусь и расскажу, что смог разузнать у моего нового товарища.
Мир мигнул, и я услышал, как меня зовут по прозвищу. С трудом продрав глаза, я очнулся от сна. Попытался сходу въехать в окружающую обстановку, но получалось плохо.
— Что, Саид?
— Аль-Шафи, явился Рябой Али и с ним тридцать воинов.
— Где они?
— Недалеко.
Мы спрятались на склоне в одной из расщелин, и найти нас было непростой задачей. Впрочем, особо никто и не искал. Новый отряд Али офигевал от увиденного, а потом поймал след ушедшей группы раненых и засобирался в погоню. Это было даже хорошо, но посмотрим, как их можно поймать и уничтожить. Главное — я выспался…
— Что думаешь, Саид, как будем их брать?
— Нас вместе с тобой, Аль-Шафи, всего пятеро. Может, пересидим?
— Пока мы будем ждать, они догонят караван и всех убьют. Давай сделаем так. Я пойду за ними и буду убивать по одному, а когда они это обнаружат, вернусь сюда. Ты в это время будешь готовить засаду. Только смотри, чтобы никто не смог уйти. Главный фактор засады — внезапность. Хорошо всё продумай, мы должны победить, иначе твою шкуру спустят и порежут на ремни. Ты же видишь, на кого мы нарвались. Пощады не будет.
— Аль-Шафи, после этой ночи я думаю, что они дети по сравнению с тобой. И это им нужно просить пощады, чтобы ты не трогал их. Кто ты, Аль-Шафи?
— Человек. Выживешь и дойдёшь со мной до цели — узнаешь. А не дойдёшь, так и знать тебе нечего. Многие знания — многие печали…
Саид было хотел ещё что-то спросить, но, взглянув в мои глаза, осёкся и смирился с незнанием.
— Возьми с собой автомат!
— Зачем? Мне хватит и обычной винтовки.
— Тебя убьют, Аль-Шафи.
— Может быть, но не сейчас. Я возьму с собой ещё гранаты, которые мы собрали с трупов.
Взяв старую винтовку, я проверил патроны и набросал в сумку пяток американских гранат. Встал, огляделся, удовлетворённо хмыкнул и, перехватив удобнее винтовку, пошёл в ту сторону, куда направились душманы. Мне ещё придётся их догонять.
Мелкие камушки, сорвавшиеся из-под ног, заставили сбавить шаг и идти более осторожно. Душманы растянулись цепочкой и шли довольно быстро, но мои длинные ноги смогли их догнать. Всё же, в Африке выживают самые сильные и здоровые, это естественный отбор. Все, у кого есть генетические отклонения, погибают в младенчестве. Потому негры выживают везде, где гибнут другие, исключая Север. Ну да не суть, пусть сильные ноги меня вперёд несут…
Я напился всяких эликсиров, обостряющих чувства, и мир воспринимался несколько по-другому. Особенно сильно приходилось сдерживать скорость и реакцию. Ещё не время. Моей целью был арьергард душманов, состоящий из трёх человек.
Душманы шли всё быстрее, их внимание за тылом ослабевало с каждой минутой. Я присел за камнем, прячась, и вынул из петли тесак-бебут. Нож пришёл мне в руки прошедшей ночью, взятый у одного из душманов, наверное, какая-то реликвия его рода. Ну, была его реликвия, а стало моё оружие. Пусть не переживает, его кинжал в надёжных руках. Бебут блестел хорошей острозаточенной сталью, следил за ним прежний хозяин, следил. Спасибо ему.
Выглянув из-за камня, я увидел, что один из душманов остановился по нужде. Двое, не дожидаясь его, медленно пошли вперёд. Изготовившись, словно снежный барс перед охотой, я напружинился и одним движением вылетел из укрытия.
Словно вихрь пронесся в сторону душманов, и мощный удар бебутом снёс голову с плеч первому воину. Тело застыло на миг, из шеи фонтаном забила кровь, и он рухнул, не успев закончить начатое дело. А я уже бежал дальше, целясь в спину следующему. Второй обернулся, чтобы тут же упасть с разрубленным черепом.
Третьему повезло больше, чем первым двум, он, по крайней мере, смог увидеть свою смерть и ощутить ужас её неизбежности. Проткнув насквозь, я на секунду посмотрел в его глаза, и прошептал: «Змееголовый, держи свою добычу».
Душманы двигались вперёд скорым шагом, не оглядываясь, в полной уверенности, что у них всё хорошо. А это было совсем не так. Но зачем расстраивать своих врагов, они должны быть уверены в своей силе и моще. И им хорошо, и мне неплохо.
Оружие у убитых я забирать не стал, только мешать будет. Хотя у одного душмана увидел американскую винтовку. Что в ней хорошо, так это её вес и точность, но не до того. Сталь бебута ещё не напилась человеческой крови и пока рано отдавать предпочтение бездушным пулям.
Перемещаясь от камня к камню, я подкрадывался к двоим, что шли теперь уже последними. Они, правда, об этом не догадывались. Выбрав момент, я внезапно появился у одного из них за спиной. Короткий взмах, удар, и тут же клинок вышел у него из груди.
Тело выгнулось дугой и затрепыхалось. Губы пытались что-то сказать, но сил не хватило. Он умер
