мной разуму, в этот раз в полной мере сумев почувствовать искажение окружающей метрики пространства, слишком тонкое, чтобы это смогло сделать даже имеющее я у меня на данный момент оборудование – я просто не успеваю совершенствовать свои технологии так же быстро, как растёт моя чувствительность к пространству, все же я занимаюсь не только этой областью технологий и науки.
-«Ты поражаешь меня с каждой нашей встречей все больше и больше, - так же, ментально, ответил мне разум, не отрывая взгляда от зрелища того, как миллионы тонн материи поглощаются серебристой массой нанитов, число которых растёт с каждой секундой в геометрической прогрессии, но даже так им потребуется несколько часов, чтобы поглотить и переработать всю массу планеты-карлика в самих себя, - А твоё оружие пугает меня все больше и больше. Сказать честно, давно уже и подумать не мог, что меня что-то может испугать, но… глядя на то, что ты творишь…»
-«Это не оружие. Мне просто нужны материалы. Очень много материалов. Настолько, что для этого нужно использовать целую планету. Думаю, когда-нибудь, это станет для меня мелочью… прогресс не стоит на месте и с развитием требуется все больше ресурсов». - пожал я плечами.
-«И для чего же тебе потребовалось Столько ресурсов?» - удивлённо спросил меня мыслью голос.
-«Для движения, - пожал я плечами, отведя взгляд чуть в сторону от планеты, которая уже почти на треть была поглощён и переработанная в часть меня самого – в нанитов, - я создам устройство для пути шествия к далёким звездам».
Между нами установилось молчание. Мы оба наблюдали за тем, как на наших глазах исчезает планета. Только через несколько минут я оторвался от этого завораживающего зрелища и повернулся к собеседнику, внешность которого полностью соответствовал тому, каким он был двадцать два года назад, когда я видел его в последний раз, в этой же самой вселенной.
-«Рад, что ты вернулся к жизни, Шонлах. Уже нашёл своего сына?»
-«Сделал это первым делом, - кивнул он, вися в пустоте в нескольких метрах от меня. – Нашёл тебя, чтобы отблагодарить за помощь и его спасение. А так же поддержку.»
-«Как он?» - спросил он.
-«К сожалению, как ты и предупреждал, возникли некоторые осложнения с его психикой. У него есть… некоторые дефекты разума. Сам я исправить их не могу – хоть я хорош в ментальной магии, но не настолько, чтобы так глубоко изменить его разум и не повредить личность. Это стало слишком фундаментальный частью его личности, что ещё и, волей-неволей, усугубляется его природой, оставшейся ему от меня по наследству.»
-«Ты хочешь, чтобы я помог тебе?» - закономерно спросил я, все же и ранее был куда как более сильным, опытным и знающим свое дело телепатом, сейчас же и вовсе перейдя на многим более высокий уровень. – «Какого рода дефекты психики у него наблюдаются?»
-«Тут довольно сложно сходу сказать… - словно мысленно вздохнув, сказал древний вампир, реинкарнировавший и восстановившись после смерти и полного уничтожения, - У него прослеживается ярко выраженная гневливость, что, в общем-то, можно списать на моё наследие – вампиры, по природе своей, не самые мирные существа, а уж такой, как я… я и сам долго боролся с этой своей чертой. Но у него она куда более выраженная – когда он испытывает гнев, то буквально сходит с ума и действует совершенно вопреки любому здравому смыслу, но… холодно. Нет криков, злости на лице, даже эмоции словно замерзают, и в таком состоянии он… эх… ещё… я не особый эксперт в психологии… кажется это называется маниакальный синдром в некоторых мирах. Когда он не находится в состоянии гнева, он постоянно в очень приподнятом настроении, проявляет повышенную гиперактивность, практически не спит, очень быстро и много говорит, если не занят чем то, что считает важным, я заметил, что он постоянно отвлекается на любую мелочь, а когда понимает это, и это происходит несколько раз подряд, это приводит к тому самому состоянию гнева. У него чрезвычайно высокий аппетит. И я говорю не о простой еде, а именно о крови и жизненной силе, о плоти людей. Его мысли скачут с одного на другое… в общем… я думаю, тебе будет легче самому все это увидеть и понять, я этому, за все свои годы, никогда особо не уделял внимания.»
Глава 22
-«Разве, все это не характерно вампиров? И говоря о его аппетите…» - начал я, но Шонлах и так все понял.
-О том я и говорю. В том и сложность, что все это, в той или иной мере, характерно почти для любого вампира, даже для меня, того, кто породил их всех… но в его случае, все это слишком ярко выраженно. А аппетит… по моим наблюдениям и прогнозам, примерно до окончания роста и развития организма, как человека, у него практически не проявляется моё наследство. Он не должен чувствовать голода, подобно обычным вампирам, вообще, легко способный обходиться обычной пищей. Около двадцати пяти - двадцати семи лет у него проявляются минимальные способности, душа и тело копят силы и ресурсы, чтобы после этого начать взрывную, реактивную трансформацию. Словно ещё один переходный возраст, только длящийся около полутора лет. Но даже тогда, даже появись у него желание питаться, подобно вампирам, это будут редкие жертвы, один человек раз в пару месяцев. Но в его случае это не так. Я читал его память – едва ли не с детства он страдает аппетитом, не голодом, но аппетитом, которого нет даже у самых голодных вампиров! Его раздражительность, гневливость, выходит за рамки всех норм для вампиров! В общем… я откровенно надеюсь, что все дело именно в травмах разума, а не… во мне… и моем наследии…» - уже поникшими мыслями закончил свою речь Шонлах, на которого, кажется, гигантским грузом давила мысль о том, что именно его наследие сделала его ребёнка таким, какой он есть и он надеялся, что это именно травмы, ошибки в его разуме повинны в этом, ведь это даст ему надежду на исправление, надежду на то, что его сын сможет выздороветь…
-«Ты и сам хороший менталист. Ты знаешь, должен знать, что ты дефекты, которые, вероятно, были мной допущены при воссоздании его разума… если дело действительно в ним…» - начал я подводить к заключительный словам.
-«Знаю… я знаю… исправить такое, не изменив личность с самых основ, невозможно. Заглушить, скорректировать, перенаправить, ослабить, но не исправить…» -
