принесут пользу Вам…А мне достаточно …монет, которыми, если Вас наградит король, Вы со мной честно поделитесь! Или привезите семена маиса и «солнечного цветка», помните, я говорила о нем? И вообще любых редких растений, цветов,какие найдете, можете и саженцы плодовых деревьев прихватить…А славу несите на своих крепких мужских плечах!
Барон снова рассмеялся, опять расцеловал попаданке руки, оставил мешочек с кофе и уехал…Нина загрустила было, но творческий азарт усадил за стол: истории на фоне душевных переживаний писались особенно хорошо.
* * *
Ивер возил Нинины «рассказки» в столицу, Ильзэ готовила посевную картошку…
И вот настал день, когда на распаханной по осени и выровненной сейчас подсохшей земле можно было начать посадку.
Нина с Ильзэ сообща решили пробовать посадить порезанные проросшие клубни, предварительно замазав срез золой. Все обитатели Мозеби приняли участие в историческом мероприятии!
Ровные ряды будущего (строго с севера на юг) соседствовали с пробивающимися ростками овощей, за которые отвечала Ида.
«Ну, надеюсь на тебя, Господи! Помоги!» – молилась про себя Розанова.
* * *
Овцы - наследство монахов - оклемались, вместе с козами Аннегрете бодро щипали первую травку, и староста Бор усматривал в том божий промысел. Озимые на новых участках всходили дружно, пришел черед сделать попытку пересадить лесной молодняк вдоль границ хозяйства: так «мудрецы» решили отметить владения Мозеби и сделать задел на будущие «лесопосадки».
Нина как- то упомянула, что такие насаждения спасают посевы и почвы от выдувания. «Хуже не будет» – решили крестьяне и пошли копать ямки под саженцы всем миром, устроив субботник- «барщину».
* * *
Мэр уплыл в столицу вместе с семьей, сообщил однажды Ивер. У Нины внутри что- то дрогнуло, заныло, но Петерсен, сославшись на Эмиля Ниссена, уточнил:
- Там живут его родители, дети скучают по дедушке с бабушкой. Кстати, вот Ваш гонорар – и отдал ей кошель с горстью далеров (мэр подписал договор с Петерсеном, по которому за каждый выпуск Нине причитались несколько монет, а тираж неуклонно рос).
«Ну хоть что- то» – уныло вздохнула попаданка. Ей было не по себе…
* * *
Пасха выпала на самый конец апреля, погода и всходы радовали, и жители Мозеби готовились посетить Нюкьёбинг.
Айрис сшила хозяйке новый наряд из юбки и корсета, украсила блузу к нему большим воротником с вышивкой «ришелье», долго колдовала над руками Нинель, делала овсяные и сметанные маски на лицо, промывала волосы настоем молодой крапивы…Короче, наводила «марафет».
Провели генеральную уборку в доме, накрасили яйца, Лейс нарисовал узнаваемого Пасхального кролика с букетиком примул в лапках (краски, похожие на пастель – или ее(?) – для рисунка с трудом отыскали в городе).
Нина, поняв, что слоеное тесто тут пока в деревнях не делают, хотя и знают, «упоролась» и испекла «наполеон» с заварным кремом, в изготовлении которого оказалась мастерицей Ида. Как и в рисовом десерте (обязательном,оказалось, элементе местных ритуальных застолий).
Трапеза накануне отъезда было относительно скромной – бутеры с селедкой и жареная рыба, а вот после поездки жителей Мозеби ждала томленая свинина и куча прочих вкусностей, ну и яйца, конечно!
Ехали на отмытой и украшенной повозке, предвкушая гулянья (Эмиль утверждал, что они непременно будут), сладости и покупки.
Город встретил обитателей поместья шумом, суетой, поздравлениями, звоном колоколов, толпами народа, стремящегося на ратушную площадь.
Нина поддалась всеобщему восторгу: праздник всегда прекрасен!
Приехавшие оставили средство передвижения на постоялом дворе, с хозяином которого «скорешился» Ивер, и двинулись к ратуше.
Там было не протолкнуться, но, благодаря способностям охранников, женщины и дети протиснулись почти в первые ряды. На площади выступали жонглеры, гимнасты, в толпе разносчики даже умудрялись торговать напитками и сладостями…
- Уважаемые горожане и гости Нюкьёбинга! Сейчас перед вами выступит мэр нашего славного города с привественной праздничной речью! – раздался с балкона ратуши громкий голос глашатая. Артисты исчезли в мгновение ока, а стоящие внизу задрали головы вверх.
Нина тоже подняла глаза и увидела…светловолосого мужчину в мантии мэра. Народ взревел, вышедший заговорил, а у виконтессы потемнело в глазах…
Глава 35
У стояния в толпе есть преимущество: захочешь – не упадешь. Появление на балконе ДРУГОГО мэра расстроило не только Нину, но и всех ее сопровождающих...
Четверо стражей ловко вытащили своих женщин и детей из скопления народа, быстро купили мальчишкам, чтобы не гундели, пончиков, вывели бледную госпожу и поджимающих губы Иду и Айрис в боковой переулок и усадили в какой- то закусочной.
- Госпожа, не…– хотела было что- то сказать Айрис, но Ида дернула ее за рукав и покачала головой, мол, молчи. Девушка всхлипнула и промолчала.
- Пойдемте в церковь, девочки, – попросила спутниц Нина неожиданно даже для себя. И они пошли.
Главный собор города был величественен снаружи и лаконичен внутри: распятие, алтарь, длинный подстав для свечей, ряды лавок по обе стороны от прохода, голые стены и открытый пустой гроб (напоминание о Воскресении Христа).
Атмосферу праздника создавали большие банты из белой и красной ткани, украшавшие боковые выступы, букетики весенних цветов и непрекращающийся колокольный звон – громкий и однообразный.
В храме никого не было, поэтому Нина села на скамью у входа и закрыла глаза. В голове не было мыслей, только пустота, в груди тревожно сжималось сердце.
«Ну и чего ты так расстроилась, а? Сама придумала, сама обиделась, да? Никто не виноват, тебе ничего не обещали…Тем более, ты же не знаешь, что случилось? Прекрати, ты взрослая тетка, не порть настроение другим, и вообще – не гневи бога в светлый день!» –увещевала себя попаданка.
Сколько она так просидела, Розанова не знала, но в какой- то момент женщине показалось, что ее погладила по голове невидимая рука, и чей- то бесплотный голос пообещал, что все будет хорошо…И сразу стало легче.
Виконтесса открыла глаза, огляделась, обнаружила рядом Иду и Айрис, вздохнула…Сжимавшая сердце печаль отпустила свою длань, Нина улыбнулась. «Ну не случилось, не смертельно…Праздник сегодня, нечего ныть!»
- Ну что, девочки, домой поедем? Там свинина ждет!
Служанки- наперстницы выдохнули с облегчением, перекрестились и, вслед за хозяйкой, переглядываясь с надеждой, вышли из храма.
* * *
В городе задерживаться не стали: от толпы и суеты, сладостей и шума мальчишки устали быстро, про расстроенных женщин и говорить нечего. Мужчины, прихватив где- то бочонок пива, разместили всех на повозке и на хорошей скорости двинулись в Мозеби: к привычной размеренности, тишине и угощению.
* * *
Нина по дороге обратно и несколько дней после пребывала в «состоянии нестояния»: молчала, уставившись в никуда, рано ложилась спать, не писала, бродила вокруг дома, иногда садилась на лошадь и отъезжала на пару миль в поля. Слуги к ней не приставали с разговорами, тактично давая госпоже время на «погрустить»…
О чем думала попаданка? Да, если честно, ни о чем…Ей просто было как-
