Если Элора не могла справиться даже со своей собственной болью, как она могла позаботиться об их? Как кто-то из них мог двигаться дальше после такой трагедии?
Она хотела спрятать свое горе подальше. Хотела бросить его в коробку, похожую на ту, что Лирен дала для железного талисмана королевы Алессандры.
Но в глубине души Элора знала, что отгородиться от горя ничто не поможет. Даже когда она сделала это, то лишь замаскировала боль. Она по-прежнему бурлила и извивалась внутри нее, разрывая изнутри, даже когда девушка притворялась, что не замечает этого.
Может быть, поддаться боли – это все, что она могла сделать…
Слезы продолжали катиться по щекам, когда Элора поднялась с каменного пола. Руки тяжело повисли по бокам, но каким-то образом девушка подняла одну руку, чтобы открыть шкаф.
Великолепные платья и сверкающие драгоценности будто смотрели на нее в ответ. Как всегда, она проигнорировала их. Ее взгляд устремился прямо к задней части шкафа, где ярко-красная лента, разрезанная мечом, лежала поверх смятого корсета.
Губы Элоры задрожали, когда она потянулась за лентой. Может, это и причиняло боль, но, возможно, сейчас она наконец готова встретиться с этим лицом к лицу.
В тот момент, когда Элора коснулась пальцем ленты, та ее обожгла. Жар взорвался в кончиках пальцев, заставляя девушку закричать. Уронив ленту, она отскочила назад и захлопнула шкаф.
Зажав палец в кулаке, Элора сделала глубокий, прерывистый вдох. По крайней мере, физическая боль ненадолго отвлекла от эмоциональной.
Когда она осторожно разжала кулак, обожженный палец ничем не отличался от всех остальных. Она ткнула в него, просто чтобы посмотреть, не изменилось ли что-нибудь.
Ничего не произошло.
Неужели она вообразила себе эту боль?
Качнув головой, Элора бросилась к своей кровати. Она поплотнее завернулась в зеленое одеяло и зарылась лицом в подушку. Теперь горе всегда будет частью ее жизни. Она знала это инстинктивно, хотя все еще пыталась игнорировать его.
Горе всегда будет причинять боль. Всегда гореть.
Как бы ей этого ни хотелось, Элора знала, что блокировать – значит только ухудшить ситуацию.
Она посмотрела в сторону шкафа.
Но, может быть, ей не нужно было впускать все сразу. Возможно, она могла бы раскрываться постепенно, исцелять понемногу за раз.
Раздался стук в дверь. Мгновение Элора просто смотрела на нее, но, когда стук повторился, встала с кровати. Она шмыгнула носом, открывая дверь.
– О, ты все еще плачешь? – Лирен уставилась на нее со смесью отвращения и сочувствия. Но в основном отвращения. Она повернулась к фейри, стоявшему рядом с ней.
Часть Элоры надеялась, что это Бранник, но там стоял Веспер. Он нахмурился.
– С тобой все в порядке? Тебе нужен… – Он еще сильнее нахмурился, посмотрев в сторону. В мгновение ока его брови взлетели вверх. – Чай? Он помогает, когда смертные расстроены, не так ли?
Вопрос прозвучал с таким искренним желанием помочь, что немного успокоил жжение внутри. Элора даже сумела коротко хихикнуть, хоть и без улыбки.
– Мне не нужен чай. Почему вы двое здесь?
Лирен поманила ее кивком головы и, повернувшись, пошла по коридору.
– Это касается принца Бранника. Он не будет говорить с нами о заключительном этапе испытаний.
Задержавшись на мгновение, чтобы бросить одеяло в комнату, Элора закрыла дверь и последовала за двумя фейри в коридор.
– О турнире?
Замедляя шаг, Веспер кивнул.
– Магия принца очень сильна, но и магия королевы Алессандры тоже. Ей не составит труда узнать о его магии. Она может спросить любого фейри, и они охотно дадут ответ, если взамен получат достаточно большую награду или замечательную сделку. Скоро она будет точно знать, как бороться с магией принца Бранника.
Лирен серьезно кивнула.
– У него не будет никаких преимуществ.
Горе все еще ревело в груди Элоры, но разговор снизил его до приемлемого уровня.
– Уверена, что он уже думал об этом.
– Тогда почему он не сказал нам об этом? – спросил Веспер, подняв бровь.
Элора пожала плечами.
– Он говорил с вами о двух других этапах испытаний?
– Да, – немедленно ответила Лирен.
Веспер нетерпеливо кивнул.
– Подробно.
– Ох. – Элора постаралась сохранить нейтральное выражение лица. Конечно, она знала, что у Бранника был очень хороший план. Он собирался выбрать в качестве оружия мечи, чего королева Алессандра никак не ожидает, потому что никто в Ядовитом шипе с мечами не тренировался. Это должно застигнуть королеву врасплох и также поставить ее в невыгодное положение, потому что в Ясном инее никто не тренировался с мечами, включая королеву.
Лирен обняла Элору за плечи.
– Ты поговоришь с принцем? Если он станет Верховным королем, это может спасти мой двор. Мне нужно, чтобы он победил.
Веспер пристально посмотрел на Элору.
– Он действительно слушает тебя, даже если часто ведет себя так, будто это не так.
Элора слишком долго молчала, пытаясь придумать, как вести этот разговор, ничего не выдавая. Вероятно, проще всего было согласиться с их планом.
– Конечно, я поговорю с ним.
– Замечательно. – Лирен хлопнула в ладоши.
Криво улыбнувшись, Веспер указал в конец длинного коридора.
– Сорен сказал, что принц Бранник в кухонном крыле, разговаривает с одним из домовых.
Элора кивнула и нырнула в коридор, на который указал Веспер.
– Пойду найду его сейчас же.
Только когда Лирен и Веспер скрылись из виду, Элора поняла, что понятия не имеет, как добраться до кухонного крыла. Ей придется больше исследовать замок. Поскольку у Бранника действительно имелся хороший план для победы в турнире, вероятно, было бы лучше развернуться обратно, пока она еще помнила, как попала в это место. Иначе она могла заблудиться.
Но, повернувшись, Элора оказалась лицом к лицу с другим фейри. С тем, чье лицо она предпочла бы никогда больше не видеть.
Ансель потер руки и окинул ее взглядом своих желтых глаз.
– О, так принц Бранник позволяет тебе бродить по замку в одиночестве? Интересно. – Он прищурился, еще раз оглядев девушку.
Элора инстинктивно потянулась к мечу на бедре, но схватив его – даже если он был невидимым, – она могла все выдать. Вместо этого она сжала руку в кулак.
Увидев кулак, Ансель усмехнулся.
– Ты готовишься сразиться со мной, смертная? Как странно. Уверяю тебя, если бы я решил, что хочу тебя, ничто бы меня не остановило.
