подтолкнул художника в спину и взяв его под руку, завел в вагон. Следом за ними в вагон вошли все, кто прибыл с ними на поезде. На переднем сидении сидел, мягко сказать человек, у которого вместо кожи была кора. Сидел он спиной и даже не обернулся посмотреть, всели пассажиры вошли в вагон, потянул за тросик, спускающийся с потолка, ветка цеплявшееся за кольцо на крыше, ожила и плавно стала поднимать вагон и его пассажиров в небо.
– Ничего себе, лифт. – Как ребенок закричал художник, одновременно с восторгом и испугом.
– Да, такой вот лифт. – Опять улыбаясь поддержал его Бруно.
– А вон тот, который спереди сидит, он и есть гирд? – Уже сдерживая свои эмоции, вполголоса спросил Сергей.
– Точно так, – отвечал ему сидящий рядом почтальон, – там на стене их много будет. На всякий случай я тебя предупреждаю, с гирдами в диалог не вступай, они, во-первых, твоего языка не знают. А во-вторых, кто их там знает, что у них на уме. Они сами по себе, одним словом наемники.
Сергей кивнул, с восторгом наблюдая за тем, как постепенно предметы, оставшиеся на земле, становятся крошечными.
– А какая высота у этой стены? – Не стесняясь продолжал сыпать вопросами он.
– Про высоту я к сожалению, точно сказать не могу, стена постоянно находится в движении, да и не мерил её никто. Дураков нет, погибнуть никому не охота, а гирдам подобный вопрос не задавал никто. Я думаю у них числовые значения просто отсутствуют.
– А как же самый большой банк сока? – Уточнил Сергей. – Как они в этом случае без цифр обойтись сумели?
– Я об это и не подумал, надо будет в департаменте уточнить, и по поводу высоты стены тоже. – Ответил ему секретарь.
Вагон, поднимаемый ветвью, достиг самого верха стены и был аккуратно поставлен на площадку из камня, площадка была довольно широкой, но до края стены не доходила. – Вот край этой площадки и есть последнее безопасное место на стене. Дальше все, смерть. Дереву ведь большой разницы нет, кого убить и кровь высосать. Так что смотри, наслаждайся, но к краю не подходи. Очень опасно. – Предостерег его Бруно. Сергей покрутил вокруг себя головой, на стене, немного вдалеке, стояла толпа вооружённых гирдов, и без всякого любопытства наблюдала за поднявшимися на стену экскурсантами. Поглазев немного на гостей, они отвернулись и стали вглядываться куда-то вдаль, видимо, что-то заметив с той стороны стены. И спустя мгновение, бросились со стены вниз, легко скользя по веткам.
– Смотри, Бруно, – настороженно обратился Сергей к секретарю, – похоже там, за стеной, что-то происходит.
– Не переживай, – успокоил его почтальон, – вероятней всего, к стене подошли лидеры кланов, со своей охраной, которые были приглашены на сегодняшнее заседание к герцогу. Больше там сегодня ничего произойти не может. Кстати, предлагаю нам тоже спуститься в низ, посмотрим на одичавших и их предводителей. Сергей выразил свое согласие и после того как все зашли обратно в вагон-лифт, были опущены деревом на исходную точку у входа в вокзал. К тому времени, ворота стены, которые как показалось художнику, были из того же дерева, что и стена были раскрыты и сквозь них, к территории вокзала стала приближаться не организованной толпой довольно большая группа, по своему облику мало напоминавшая жителей королевства. Впереди шли явно вожаки. Их отличали размеры роста и бицепсов. Одеты они были в основном в кожаные вещи и меховые жилеты. Причем цвет кожи их был различен. Видимо по цвету их кожи и назывались их кланы. Подойдя ближе, дикари, обратив внимание на художника, видимо оживились, что-то друг другу проговорили, на непонятном для Сергея языке, а затем нелепо поклонились. Было заметно, что поклон им дался с трудом, они к этому, попросту не приучены были. После, чего, под охраной воинов бледных, дикари были проведены в состав поезда, явно отличавшегося от того, на котором приехал Сергей. В вагон дикари заходили с опаской, чем вызывали нескрываемые улыбки, как со стороны крылатых, так и со стороны бледных рыцарей. А художнику дикарей было в этот момент немного жалко, он их сейчас понимал, ведь совсем недавно, он и сам пугался неизвестности. Погрузив всех на свой борт, поезд с дикарями тронулся и моментально исчез в уходящем под землю туннеле. К Бруно подошел бледный, но не в доспехах, к которым успел привыкнуть Сергей, а в обычной одежде, хотя и праздничной, (на нем был шикарный костюм и лакированные туфли), и что-то, вполголоса доложил почтальону, что именно Сергей не расслышал, а почтальон кивнул и доложил уже художнику. – Управляющий данного вокзала, берет на себя смелость и приглашает нас к себе на обед, организованный специально по данному случаю.
– Ну на обед, значит на обед. Я совсем не против, тем более кушать уже хочется. Я вот только надеюсь, там на столах колбасы из человеческой крови не будет, или еще чего в этом духе. Ты Бруно у него об этом уточни, знаешь, на всякий случай. А то всякое может быть, а мне с этим жить потом.
– Да я даже спрашивать его не буду, такое они себе не позволят никогда, тем более, что они такое не едят. Им интересна только живая кровь, свежая. – Было понятно, что Бруно в душе смеется, а с виду на лицо выступила только его стандартная улыбка.
– Ну раз ты в этом так уверен, я смирюсь, – художник пожал плечами, как он всегда делал в знак согласия, – а почему обед для нас на вокзале организован. Что, все замки сегодня заняты под другие мероприятия, у них там, что новогодний корпоратив повсеместно отмечают? Ты ведь сам говорил, что мы для них гости первой категории. Не совсем, что-то понятно мне.
– Все дело в их менталитете, – отвечал ему секретарь, – для них вокзалы, это, что-то особенное, что-то возвышенное. Вот и принимают они своих лучших гостей, в залах для банкетов на вокзалах. Это проявление с их стороны наибольшего расположения. Да ты сам все сейчас увидишь. Все сам поймешь. Под этот разговор, вся компания подошла ко входу в банкетный зал. Крылатая охрана и их оруженосцы остались у входа, а внутрь вошёл только художник в сопровождении Бруно. Помещение зала было ошеломляюще наполнено всем великолепием убранства, которое только мог вообразить Сергей. В помещении стояло довольно много уже накрытых столов, за которыми уже сидели посетители. При виде зашедшего художника и сопровождавшего его секретаря, все встали
