сорвал покров с Никса, оголив его.
На противоположном краю пропасти была еще одна равнина из колотого черного мрамора, где над блестяще поверхностью камней пылало кольцо огня. Не меньше пятидесяти футов в высоту, стена огня загибалась на востоке и западе, словно образуя цельный пламенный круг, которого с их ракурса видно не было. Сразу за языками пламени возвышалась огромная серая насыпь. Из-за огня и густого дыма Элспет не могла определить, была ли эта насыпь естественным или искусственным образованием. Каменные выступы в равных интервалах торчали из центра насыпи. Сероватая ее поверхность выглядела бугристой и напряженной.
- Где мы? – спросила Элспет.
- Должно быть, ты прошла испытание, - сказал Аджани, перекладывая топор с одного плеча на другое. – Когда Эреб открыл метафизические врата в Никс, мы не двигались, но горизонт вращался вокруг нас. Мы перешли в это место, не сделав ни шагу.
Элспет верила ему. У нее кружилась голова, словно ее снова и снова раскручивали вокруг своей оси.
- Ты ранена? – спросил Аджани, тревожно осматривая ее. – Что-то болит?
Впервые, со времени смерти Дакса, чувство вины переполняло ее. Но, как только она вызвала в памяти лицо своего друга, его сменил образ маленькой девочки Мины, ее не родившейся дочери. Эреб сплел воспоминания в ее разуме, оставив ей ментальное наследие всего того, что она могла иметь, но утратила. Его обман окружал ее истинные воспоминания, оставляя за собой лишь растущую злобу. Была ли она ранена? Нет, но ей никогда уже не стать цельной. Она не могла ответить на вопрос Аджани, потому она его проигнорировала.
- Нам удалось пробраться в Никс? – спросила Элспет. – Что с ним произошло? Почему он так пуст?
- Не знаю, - сказал Аджани. – Что произошло с тобой, Элспет?
Она лишь покачала головой. Когда-нибудь, возможно она сможет рассказать Аджани о смерти Дакса и испытании, через которое она только что прошла. Но им удалось выполнить то, что все считали невозможным. Они вошли в Никс, обитель богов. Ксенаг должен был быть где-то рядом. Из-за его амбиции стать богом страдали и умирали люди. Такие люди, как Дакс, Стелан, и Никка, где бы она сейчас ни была. Нельзя было позволить сатиру сохранить свое лже- царствование.
- На это нет времени, - сказала она.
Аджани понимающе кивнул. – Тебя ищет Гелиод. Его слуги окружили святилище по периметру, но не осмелились войти в него. Теперь, когда мы в Никсе, они у нас на хвосте.
- В последний раз, когда я видела Ксенага, он подавил мой разум, - сказала Элспет. Ее голос был пропитан ненавистью, и Аджани взволнованно взглянул на нее. – Я должна быть недосягаема его влиянию, прежде чем смогу сразиться с ним.
- Я смогу защитить тебя от его власти, - пообещал Аджани. – Я не отойду от тебя ни на шаг.
- Я прошла испытание, - сказала Элспет. – Теперь я могу просить Эреба о чем-то взамен.
- Нет! – Гневно крикнул Аджани. – Он тщеславен и жесток. Даже Тасса была обманута о природе пустоты. Тебе не нужен мост.
Аджани был частично прав. Ей не нужен был мост Тассы, чтобы пересечь пропасть. Продолжая говорить, Элспет взмахнула своим клинком ритуальным манером, позволявшим ей концентрировать ее магию. Она накапливала мистическую энергию, которая перенесет их с Аджани через пустоту.
- Но мне, все же, кое-что от него нужно, - сказала Элспет.
- Убей Ксенага, но забудь об Эребе, - настаивал Аджани. – Он был вынужден открыть перед тобой небеса. Этой победы вполне достаточно.
- Нет, не достаточно, - сказала Элспет.
Грациозным движением она метнулась к краю и прыгнула в сторону пламени на другой стороне пропасти. Охваченный ее заклинанием, Аджани последовал за ней за край обрыва, и надолю секунды, пока они летели через бездну, они чувствовали себя невесомыми и неподвластными физическим законам природы. Для людей, наблюдавших за ночным небом измира смертных, они показались бы двумя созвездиями, летящими к огню на опустевшем небосводе. Когда Элспет с Аджани коснулись мрамора на противоположной стороне, Аджани схватил ее за руку. Она чувствовала, как его сила перетекает в нее. Он отдал ей большую часть своей энергии – соорудив неприступный бастион, защищающий Элспет от манипуляций Ксенага.Она сама будет хозяйкой своей судьбы, а не станет марионеткой в чьем-то омерзительном театре.Прежде чем они смогли сделать следующий шаг, огненный щупальца вылетели из стены, стремясь схватить их обоих. С пропастью за спинами, им некуда было отступать от огня. Они разом бросились вправо, но огонь прорвался из камей, словно гейзер. В считанные мгновения, пламя окружило их, скользнув по самому краю обрыва. Языки огня сомкнулись над их головами, заточив их в огненную тюрьму. Оказавшись внутри, Элспет увидела, что они здесь были не одни. Ее взору предстали, извивающиеся в огне тени. Их силуэты были до боли знакомы. По форме они напоминали обычных животных из мира смертных – только эти изловленные существа сверкали созвездиями.
- Аджани! – Вскрикнула Элспет, не веря своим глазам. – Ксенаг пленил небесных животных!
В огненной ловушке Ксенага они обнаружили то топливо, которое разжигало вселенский пожар. Звездные творения, наслаждавшиеся вечной свободой ночных небес, теперь пребывали в нескончаемых муках. Мистические языки пламени жгли их, но не сжигали. Вместо этого, огонь поглощал энергию их тел, состоящих из плоти и звездной пыли, и наращивал мощь Ксенага. При виде мучений животных, руки Аджани сами собой вспыхнули исцеляющим светом.
- Зачем он это делает? – кричала Элспет.
- Он утратил энергию веселья и заменил ее этими пытками, - сказал Аджани, подходя к ближайшему к нему небесному оленю. Тот жалобно скреб копытами о мрамор, словно пытаясь вырваться из магических оков.
- Нам нужно погасить пламя, - сказала Элспет. – Мы должны спасти их.
Пока Аджани сплетал мистический щит, чтобы ослабить огонь, Элспет рассекла своим божественным клинком оковы оленя, удерживавшие его в огне. Она освободила его, и благородное животное унесся из огненного плена. Но пламя заполнило брешь, прежде чем Элспет успела подобраться к другому существу. Сотни небесных созданий были пойманы в адском пламени вокруг мироходцев. Казалось, они почувствовали, что Элспет и Аджани пытались им помочь, и их жалобные крики и стоны зазвучали громче.
Сквозь мерцающие языки пламени Элспет заметила, как серая насыпь пошевелилась. Она не была частью пейзажа, как прежде думала Элспет. Увеличиваясь в размерах, насыпь начала обретать более четкие очертания. Ее болезненная поверхность была
