вливается свежий бодрящий воздух, насыщенный запахами весеннего роста и цветения, и как с каждым шагом уходит дремота и становится пружинистей шаг. Та злая тетка в ресторане – вот кого бы она с удовольствием ударила своими невидимыми руками, чтобы та пролетела через зал, опрокидывая столики, и врезалась в стену… Ой, нет. Нельзя так думать. Она и без того уже достаточно натворила.
– Дзинтон, – робко сказала Яна, – а почему там один дядя нас так сильно испугался?
– Я не заметил, чтобы господин Катоний испугался, – рассеянно заметил Дзинтон. – Раздражен – да, но не испугался.
– Нет, не тот дядя, у которого злая жена. Другой. Он сидел недалеко, когда мальчик в меня врезался, и он нас боялся.
– Почему ты думаешь… а, ну да. Ты говорила, что понимаешь, как люди себя чувствуют. Ну хорошо, а почему ты думаешь, что он боялся нас? Может, он мошенник какой-нибудь, а та тетя пригрозила полицию вызвать. Вот он и испугался.
– Нет, не так. Он испугался, когда посмотрел на меня и на Карину, еще до того, как тетя начала кричать.
– Не знаю, малышка, – все так же рассеянно пробормотал Дзинтон. – Наверное, ты все же что-то напутала.
Цукка внимательно посмотрела на девочку, потом на Дзинтона, открыла рот, но в итоге промолчала.
В отеле, когда взрослые разошлись по своим комнатам, Карина пришла в комнату Яны с Палеком. Те сидели на кровати и шушукались. Карина плюхнулась рядом и какое-то время тихо смотрела в стену.
– Яна, нам пора уходить, – наконец сказала она.
– Как – уходить? – младшая девочка испуганно приоткрыла рот. – Куда? Зачем?
– Совсем уходить, – буркнула Карина. – Подальше отсюда.
– Но почему? – на глазах Яны задрожали слезинки. – Я не хочу! Цукка и Дзинтон – они такие хорошие! Зачем нам отсюда уходить?
– Тот человек, который испугался нас в ресторане, – насупившись, Карина повернулась к ней. – Почему, думаешь, он нас испугался?
– Не знаю, – пролепетала Яна. – Дзинтон сказал…
– Дзинтон ничего не знает! – отрезала Карина. – А я думаю, что тот дядька откуда-то узнал нас. А раз узнал, значит, он может пойти в Институт. И тогда нас найдут и вернут туда. Мы уходим завтра.
– Я с вами! – решительно заявил Палек.
– Нет, – Карина мотнула головой. – Слишком опасно. За нами охотятся.
– Вот именно, – Палек ухмыльнулся во весь свой щербатый рот. – А вы даже города не знаете. Вот ты скажи – куда ты пойдешь, а?
– Куда-нибудь, – Карина нахмурилась еще сильнее. – Я, между прочим, несколько периодов от всех убегала, когда… В общем, когда из детдома сбежала. И меня долго поймать не могли.
– Но поймали ведь, верно? – Палек снова ухмыльнулся. – А со мной не поймают. Я знаю, как в поезде без билета проехать. Я еду могу достать, и деньги тоже.
– Ну ладно, – сдалась Карина. – Но только тебе все равно нельзя оставаться с нами постоянно. Тебя даже убить могут. Ты поможешь нам уехать в другой город, а потом мы опять сами по себе, понял?
Мальчик пожал плечами.
– Ладно, – безразлично сказал он. – Только просто так бежать нельзя. Завтра у Цукки выходной, забыла? Нужно, чтобы нас не хватились быстро, а если Цукка дома, то она заметит, что мы все вместе ушли.
– Бежать? – удивилась Карина. – Зачем бежать? Мы просто уйдем. Скажем Дзинтону и Цукке спасибо, попрощаемся и уйдем.
– Глупая, – покровительственно усмехнулся Палек. – Они же тебя не отпустят. Ты взрослых не знаешь, что ли? Им о нас все время заботиться надо.
– Не отпустят? – в упор спросила у него девочка. – И как, думаешь, у них получится не отпустить?
Она вытянула вперед свои невидимые руки и толкнула стол, так что он с грохотом поехал по полу.
– Дзинтон и Цукка хорошие, – тихо сказала она. – Я постараюсь не сделать им больно. Они просто испугаются и не станут нас задерживать.
– А если все-таки станут?
– Тогда… – Карина задумалась. – Тогда мы их в кладовке закроем и подопрем дверь. Так, чтобы они смогли потом выбраться.
– Ну ладно, – Палек пожал плечами. – Как хочешь. Только незаметно сбежать проще. А еще все-таки нужно денег раздобыть.
– Мы не возьмем денег у Дзинтона и Цукки, понял?! – яростно повернулась к нему Карина. – Они для нас столько всего сделали, а мы у них украдем?
– Я что, совсем дурной? – обиделся Палек. – Конечно, мы у них не возьмем. Мы только еды унесем, все равно ведь ее и для нас покупали. А денег я знаю, как достать. Надо только в большом магазине немного потолкаться.
– Хорошо. Я спать пошла, – сообщила Карина, вставая. – Вы тоже ложитесь, завтра нужно выспаться. По кухне Цукка дежурит, так что вам рано вставать не надо. Позавтракаем, попрощаемся и уйдем.
Она вышла за дверь и плотно прикрыла ее за собой. Вот и все. Последняя ночь в гостеприимном месте, а потом снова бегство, бегство, бегство… С тех пор, как ее поймали, прошло больше двух лет, но она их почти не помнит. Зато как скрываться от людей, она не забыла. Прятаться несложно. Кому какое дело до чужого ребенка?
Из-за двери Цукки выбивался лучик света. Карина осторожно заглянула в щелку. Девушка сидела за столом над раскрытым учебником и сосредоточенно грызла стило. Рядом с книжкой лежал лист многоразовой бумаги, покрытый формулами и картинками, и Цукка время от времени черкалась по нему стилом, быстро поворачивая его то пишущим концом, то стирающим. Карина ощутила острый приступ зависти. Хорошо Цукке – она взрослая и обыкновенная, ей ни от кого не надо бежать и скрываться, а следующей зимой она поступит в университет, выучится, как мечтает, на астронома и станет изучать далекие звезды…
Забравшись в постель, Карина еще долго лежала без сна. Как не хочется уходить! Потом она уснула, и во сне ей чудилось, что она пробирается по дикому лесу, принюхиваясь к его запахам, прислушиваясь к звукам и шорохам, а где-то там, неподалеку, по следу идет охотник. Он ближе, ближе, вот-вот наведет ружье…
06.06.843, перидень
Трель коммуникатора вырвала директора Института человека из глубокого приятного сна, в котором он пожимал руку президенту, вручающему орден за выдающиеся успехи в деле обороны страны от морских черепах. При чем здесь черепахи, он так и не смог понять в те долгие секунды, что выныривал из глубины сна на поверхность реальности. Наконец, сообразив, что его разбудило, он от души выругался, выбрался из-под одеяла и прошаркал босыми ногами в дальний угол комнаты, с третьего раза попав по клавише приема.
– Кто? – хрипло пробормотал он, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд на горящей на экране строчке-идентификаторе.
– Кайн говорит, – раздался
