голову, чтобы увидеть его лицо. Фредерик, конечно же, не плакал, но выглядел странно. Потерянно.
— Я рыдаю! — сказал, придвигаясь ближе и все еще избегая моего взгляда. — Ты и представить не можешь, какого труда мне стоило затащить тебя в гору. Если бы ты не проснулась, скинул бы вниз. Нести больше не могу, надорвусь.
Несмотря на шутливый тон, он был серьезен, а руки непрерывно касались моих, массировали предплечья, сжимали ладони.
— Я попробую встать.
— Только аккуратно. Тебе каждый день делали массаж, да и я тоже…
— Ты что делал?!
Я закашлялась, и, приподняв мою голову, Фредерик поднес к губам флягу с теплым чаем.
— Только проснулась, а уже кричишь.
— Что ты мне массировал?
— Руки и ноги. Когда попробуешь встать, скажешь мне «спасибо».
С его помощью я села и, справившись с головокружением, поднялась на ноги. Мышцы ныли и отказывались подчиняться, словно я училась ходить заново.
— Раздери тебя Фергус! Это невыносимо.
Фредерик хмыкнул.
— На «спасибо» это не похоже.
— Спасибо, Фредерик. Похоже, ты меня спас.
— Скорее, украл. Жаль, ты не видела, это было нечто! Десять магов на королевской площади. Дым, грохот, всеобщий паралич, у гвардейцев шок от запрещенной магии. Давно так не веселился.
— Справедливо, что именно ты меня спас, потому что усыпила меня Гертруда. Твоя тетя!
— Троюродная.
— Она меня усыпила! На благо страны! Считай, принесла в жертву!
— Иногда мне тоже хочется тебя усыпить.
Ворча и опираясь на Фредерика, сделала несколько неуверенных шагов. Как долго я спала? День? Два? Почему мне так плохо?
Воспоминания вернулись во всей красе, и жалость к себе пересилила остальные чувства. Предательским слезам некуда было деться, только наружу.
Фредерик обнял меня, и я спрятала лицо на его груди. Он гладил меня по спине, целовал в волосы и говорил вещи, от которых еще сильнее хотелось плакать.
— Поплачь как следует, это хорошо, после этого станет легче… и тогда я скажу тебе, что ты в безопасности, что я с тобой и не отойду ни на шаг, что я нашел Лили, и она у меня в конюшне вместе с Беркантой. Твой отец тоже в порядке, он ждет нас на корабле… Не волнуйся, я не позволяю ему есть сладкое, хотя это очень непросто…
Выплакавшись, я отдышалась и подарила ему благодарную улыбку.
— Ты постригся.
— Стараюсь тебе понравиться.
— У тебя отлично получается. Спасибо, что позаботился о Лили… только… как ты умудрился это сделать? Ты успел побывать дома?
— Э-э-э… — Фредерик подвел меня к импровизированному ложу и заставил сесть. — Да, я успел побывать дома. И ты скоро поедешь домой и увидишься с Лили, она обрадуется… — Он явно пытался перевести тему.
— Фредерик, как долго я проспала? Раз ты побывал дома и вернулся, то не меньше трех недель?
— М-г-м… да, не меньше трех недель. Александра, я принес куриный бульон…
— Фредерик, сколько времени прошло? Три недели?
— Да, три.
— Три чего? — Заметив его выразительный взгляд, вскрикнула: — Три месяца? Я проспала целых три месяца? — Потерянно оглядев себя, покачала головой. Поверить в такое невозможно, не знаешь, о чем и думать. — Три месяца без сознания? В руках врагов? Не меняя прическу? Я три месяца не мылась?!
Фредерик рассмеялся и, обняв меня, чмокнул в нос.
— Ты знаешь, что такое стазис? Жизненные процессы затормаживаются, у тебя даже волосы не выросли. Для тебя не прошло и дня. Считай, что ты немного отдохнула.
Романтичное настроение разбилось вдребезги.
— Отдохнула? Три месяца?! Ты позволил мне проспать среди этих ненормальных целых три месяца?!
— Когда мы виделись в последний раз, ты выглядела уставшей.
— Минуточку… — Я не успела разозлиться, как меня осенило неприятное подозрение. — Ты не собирался меня спасать, пока не узнал про третий камень, да? Про Любящее сердце! — Ощупав шею, я не обнаружила на ней драгоценностей. — Поэтому и вернулся в Плессию! Тебе на меня наплевать, но, когда ты узнал, что на мне Любящее сердце, ты решил меня украсть!
Фредерик закатил глаза.
— Да, Александра, ты меня раскусила. Я собирался украсть сапфир, но случайно прихватил небольшой довесок в виде тебя. Похоже, сон плохо повлиял на твой интеллект.
— Я не могу поверить, что проспала целых три месяца.
— Ты сделала доброе дело. В Плессию вернулась магия, и она расцвела. Да и потом, я тебя навещал. — Фредерик весело подмигнул.
— Как это, навещал?
— Три раза к тебе пробирался, чтобы убедиться, что все хорошо.
— А потом уезжал, оставляя меня в Плессии?! В башне, как в мавзолее?! Спящую?!
Фредерик напрягся. Улыбка соскользнула с его лица, в глазах мелькнул недобрый огонь. Поднявшись на ноги, он отошел к выходу из пещеры, став ко мне спиной.
— Никогда раньше не было проблем с краденым товаром, драгоценные камни не разговаривают. Похищать принцесс — неблагодарное дело, — пробурчал.
Я потихоньку приходила в себя. Тот случай, когда не знаешь, что думать. Меня чудовищно использовали, но это сделало тысячи людей счастливыми. А Фредерик… оставил меня в башне?
Растерянно перебирала мысли, не зная, как отнестись к случившемуся. Я благодарна Фредерику за спасение, но три месяца… это очень долго.
— Что ты хочешь от меня услышать?! — Внезапный крик Фредерика напугал до чертиков. Сжав кулаки, он подошел ближе. Его глаза сверкали, скулы побелели от еле сдерживаемых чувств. — Хочешь услышать правду? Что я сошел с ума, когда узнал о грядущем обручении? Да, я сошел с ума. Я должен был успокаивать твоего отца, а вышло наоборот. Я разнес чертову бухту, еле отвязался от властей. Ты добровольно вошла во дворец, Александра. Зачем?! Ты нарушила обещание отсидеться в безопасном месте, не поверила мне и сама сдалась врагу. Почему?! — Его кулаки тряслись, а в голосе звучало такое сильное отчаяние, что я с трудом сдержала слезы.
Фредерик опустился рядом на колени и дотронулся ладонью до моего лица. Я прильнула к ней, прикрывая глаза.
— Ты упрямое, невозможное, нереальное существо. Ты взорвала мою
