Книга Леди, берегитесь! - Джо Беверли

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93

Когда Фрэнк подрос, Горацио стал брать его с собой, и они вместе отправлялись за приключениями. Это был способ уберечь его от опасностей, подстерегавших в доме, причем весьма действенный.

У одного из привратников не было детей, и его жена, миссис Корли, круглолицая и добродушная, с радостью усыновила бы ангелочка Фрэнка, если бы ей позволили. Она кормила его свежеиспеченными булочками с джемом и сливками.

Горацио Кейв не был таким очаровательным ребенком, как Фрэнк, но миссис Корли никогда не позволяла себе отпустить и его, не приласкав, не накормив, поэтому и ему доставались те же самые улыбки, а иногда и объятия, когда она прижимала его к своей груди. Вероятно, во время объятий он застывал, как дикая зверушка, но чаще все равно хорошо помнил прикосновение мягких рук к своим плечам и голове.

Миссис Корли, глядя на него своими ясными глазами, говорила, какой он молодец, потому что заботится о своем брате, добрый и смелый. И это было очень важно, потому что похвалы в Стаурс-Корте были такой же редкостью, как зубы у цыпленка. Разумеется, Дариен рассказал ей о лорде Роло, и она уверяла его, что он похож на своего героя, а когда вырастет, станет великим человеком.

Возможно, ее улыбки и слова были такими же питательными, как свежие булочки и сливки.

Молоко! Наверное, это оно вызвало в нем сентиментальные воспоминания.

Как-то миссис Корли попыталась защитить их. Тогда Горацио уже исполнилось десять лет, и Маркус избил Фрэнка. Добрая женщина решила поговорить с их отцом, и вскоре после этого они с мужем уехали из поместья. Говорили, что Корли увез жену ради ее безопасности, опасаясь гнева Кейва-старшего.

Въезжая в парк, Дариен попытался оставить в прошлом Стаурс-Корт, но воспоминания оказались чем-то вроде семян, которые, упав в землю, начали прорастать.

Был в поместье молодой парень-конюх, хитрый и наглый, и от него дети хозяина узнали, как ловить кроликов и воровать пиво в местной пивной.

А еще была нянька — девушка вспыльчивая, с суровым лицом, которая прятала их с Фрэнком, когда упившийся отец впадал в раж или внезапно появлялся Маркус.

Однажды Маркус вывернул ей руку, и она была вынуждена сказать, куда спрятала братьев. Фрэнку было не больше четырех, однако Маркус вытащил их обоих на улицу, накинул каждому на шею веревку и принялся хлестать, не обращая внимания на слезы и крики. Потом, внезапно потеряв к ним интерес, засунул обоих в деревянный сундук, а чтобы не выбрались оттуда, поставил на крышку статую. Лишь по счастливой случайности они не задохнулись: между старыми дубовыми досками оказались щели, — потому что слуги не могли набраться смелости и освободить их.

Дариен криво усмехнулся: не стоит забывать, что из многих семян вырастают сорняки, — вздохнул и с удовольствием сосредоточился на красоте вокруг, прозрачном пении дрозда. Утки и лебеди плавно рассекали сверкавшую на солнце гладь воды, оставляя за собой мерцающий след, воздух был таким чистым, что его хотелось пить.

Все реально, и все для всех. Даже для Кейва.

Дариен подумал, куда бы направиться, чтобы не пересекаться даже с немногочисленными в этот час посетителями. Это были в основном няни, которые выгуливали ухоженных детей, художники и несколько всадников.

Дариен объехал одного из художников и увидел, что тот рисует его. Набросок всего несколькими штрихами, но очень похоже.

— Я у вас похож на статую.

Художник, молодой человек с копной каштановых волос, в потертой одежде, обернулся.

— Вы так выглядите.

— Чем работаете? Маслом? Акварелью?

Художник развернулся к нему полностью, перевернул лист и начал рисовать снова.

— По большей части углем — так дешевле.

— Покажите.

Молодой человек метнул на него жесткий взгляд, явно недовольный приказным тоном, но набросок все же повернул. На этот раз была изображена только его голова, но опять все черты были четко и живо подмечены. И это был Канем Кейв, а не чокнутый Маркус.

— Если я дам вам аванс, сделаете эскиз маслом? В случае удачи хорошо заплачу за всю работу.

Молодой человек в некотором недоумении осведомился:

— Какую работу?

— Мой портрет верхом на лошади, для начала.

— Для начала?

— Если вы настолько же хороши в живописи, как в рисунке, то, возможно, я предложу вам место моего художника.

Он сказал об этом, криво усмехнувшись, поэтому молодой человек, скептически хмыкнув, уточнил:

— А вы, позвольте спросить, кто?

Дариену явно не хотелось открывать свое имя, но, в конце концов, он назвал себя.

Художник, судя по всему, продолжал колебаться, но появившийся блеск в глазах говорил о том, что он готов согласиться.

Было удивительно, но он никоим образом не показал, что названное имя могло для него значить хоть что-нибудь еще, кроме возможности приобрести покровителя или лишиться очередной иллюзии.

— Мне нужно по меньшей мере пять фунтов. — Молодой человек опять вернулся к наброску — возможно для того, чтобы скрыть смущение. — Помимо холстов, красок и всего прочего необходимо снять помещение с хорошим освещением. Сейчас я обитаю в подвале.

— Как вас зовут? — спросил Дариен.

Художник поднял голову и неожиданно улыбнулся.

— Лукулл Армиджер. Не думайте, что я это выдумал: мне бы и в голову не пришло.

Дариен засмеялся.

— А обычно как вас называют?

— Лак, что, увы, пока себя не оправдывает[4].

— Будем надеяться, что все переменится. Во второй половине дня приходите в «Гудвин и Норфорд» на Тичборн-стрит и получите свои пять фунтов. Я рассчитываю увидеть предварительный вариант в течение недели.

Лак Армиджер смотрел на него все еще настороженно, и Дариен подумал, что самолюбие и гордость помешают ему согласиться, но тут художник сказал, при чем просто и с достоинством:

— Благодарю, милорд.

Затем он встал и протянул ему законченный рисунок.

Это был вполне узнаваемый портрет, хотя и сохранивший свою магию, переданную несколькими линиями. Дариену очень хотелось более внимательно рассмотреть его, чтобы понять, что художник увидел в нем, и решить, справедливо это или нет, но он вернул лист.

— Не хочу его помять. Оставьте у себя, а потом отдадите. — Развернув Цербера, он снова обратился к художнику: — У вас огромный талант, а вы в таком положении. Почему?

— Дар от Бога, а характер от дьявола, — вот и не могу обзавестись покровителями, — ответил Лак Армиджер.

— Меня это не волнует, главное — талант. — Он коснулся шляпы набалдашником хлыста и тронул коня.

Покровитель искусств? Дариену стало смешно от собственных притязаний. Чего он добивался, так это нового образа для себя, который поможет избавиться от грязи.

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93