не упасть.
– Я готова. От сына не отходить ни на минуту, – её идеально накрашенное лицо не выражало никаких эмоций.
Они кивнули. Наши парни привезут его и будут с ним, не волнуйтесь.
Она молча прошла во двор, села в Ауди, за рулём которой уже находился один из людей Когтя. Машины выехали одна за другой.
Процессия из трёх машин двинулась в центральную больницу. По дороге Стелла смотрела в окно. Внезапно нахлынули воспоминания о том, как они с мужем провели этот, по сути, хороший год, ездили в разные парки, ходили в театры и кинотеатры. Марк насколько не был занятым человеком, всегда находил время для неё. Она прописалась в салонах красоты, ходила на все процедуры, какие только имелись в них, и даже занималась любимым делом – рисованием. По–прежнему проводила мастер классы для детей, только в его ресторане. Частенько помогала ему по хакерским делам, взламывала нужные программы. Однажды даже спасла большую сумму денег, которую хотели украсть неместные бандиты. Её уважала вся бригада Когтя. О том, что ребёнок не его никто не знал. Сейчас её голова наполнилась каким–то отупением, липкой паутиной безысходности, отчаянья и щемящей пустоты. Нет, она так и не полюбила его по–настоящему, так как по сей день любила Волка, но уважала и, главное, он ей нравился, как человек и как мужчина. Стелла написала указательным пальцем с длинным розовым ногтём на стекле его имя: «Марк», потом перечеркнула и написала рядом: «Волк», через минуту стёрла.
– Почему? – прошептали губы. Её шёпота никто не услышал, в машине играла тихая музыка.
– Остановите! – выкрикнула и водитель резко затормозил. Она вышла, это был самый любимый парк Марка, особенно одна деревянная скамья, где они частенько сидели. Подошла, присела, и вот тут в сознании всплыло его улыбающееся лицо. Слёзы покатились градом, женщина закрыла его руками и наклонила голову.
Парни в машинах молча ждали, понимая, что вдова в шоке и лучше ей дать возможность выплакаться, чтобы она не упала в обморок в морге.
Минут через пять Стелла села в машину.
– Поехали, – голос снова окреп, будто она и не билась только в истерике.
Когда её глаза пробежали по мёртвому лицу Марка, молодая женщина на миг застыла. «Он никогда больше не улыбнётся, никогда не скажет – любимая моя девочка, никогда не обнимет. У меня нет больше рядом крепкого плеча и опоры. Я – одна». Она вышла, пошатываясь, Клык придерживал под локоть.
– Я теперь одна, – прошептала и схватилась за открытую дверцу Ауди.
– Вы не одна. У вас остался сын Когтя и… есть мы. Все мы.
Стелла медленно подняла взгляд на симпатичного молодого парня с участливым взглядом зелёных глаз, а в мыслях пронеслось: «Нет, это не сын Когтя. Это сын Волка!» – хотелось закричать, заорать так, чтобы услышали все, но не смогла, слова застряли в горле с комком слёз, которые больше не прольются. Она чувствовала, что пролила их сегодня с раннего утра столько, что хватит на полжизни. Глаза высохли, даже в голове как–то всё просохло.
– Где мой сын?
– Он уже дома. Мастифф качает его на руках. Он не плачет, такой умный, будто всё понимает.
– Едем, – она села на заднее сиденье. – Скорее! Едем домой. К сыну! К моему Станиславу.
Глава 14. Встреча
Прошло почти девять месяцев.
Стоял самый разгар яркой весны в Мурохино. Всё вокруг расцветало. Аромат в воздухе стоял невероятный – сладкий. Стелла похоронила мужа и провела все нужные поминки, и одним прекрасным утром решила съездить домой в Волейбург.
«Скоро Стасику исполнится год. Пусть увидит деда, – замерла, – обоих дедов. А скажу ли я что это сын Волка? Не знаю. Может, оставить уже все так, как есть. Прошло столько времени. Зачем бередить старые раны? Волк забыл меня, а может, женился и у него беременная жена или недавно родила», – она налила дорогущий коньяк в коньячный бокал, залпом выпила и уставилась в планшет, тупо листая красивые виды природы Мурохино. Остров поистине поражал всеми видами красок.
Она так устала: постоянные взлёты и падения в бандитских делах, разговорах с Клыком обо всех податях, которые всегда собирал покойный муж, принятие иноземных товаров, проверок, отправок и всего чем он занимался при жизни. Клык и остальные парни сильно помогали. Малыш подрос и уже начал ходить, и говорить. Он не говорил только одно слово: «Папа», потому что это говорить было некому.
– Клык, – громко позвала.
– Да, Стелла, – он, всегда находясь рядом за дверью, как верный пёс, быстро зашёл в зал.
– Как там Стасик?
– Он с няней. Эта няня попалась удачно, наконец–то, столько перемен. Думал сын Когтя уже никогда никого не примет.
– Да, похоже, на этот раз повезло. Вера – хорошая девушка, добрая и умная. Клык… я хочу поехать в Волейбург.
– Сами или с ребёнком?
– Со Стасиком.
– Я с вами и ещё троих ребят возьму.
– Хорошо. Подготовь все дела и передай на время Молотку. Он единственный после тебя, кому я ещё доверяю как себе.
– Но Молоток обожает Стасика и сто процентов захочет поехать с нами. Он лучший его защитник.
– Да, я не подумала об этом. Ты прав. Тогда подумай, кому ещё можно передать все дела, пока нас не будет.
– Мастифу, он самый умный среди нас и я ему доверяю.
– Ты уверен?
– Да, Мастиф не подведёт, ручаюсь.
– Хорошо, а сейчас передай Вере собрать вещи сына, а Ксении – мои.
Клык кивнул и ушёл раздать приказы хозяйки. Ксения – горничная, расторопная девушка быстро собрала полный чемодан любимых вещей хозяйки и даже положила маленькую шкатулку с драгоценностями.
Стелла взяла чернильную ручку в чёрной гладкой оправе с золотыми ободками и, задумавшись, начала рисовать какие–то каракули на блокнотных листиках.
«Я так давно не была дома. Отец… я выполнила долг перед тобой, нашим миром, собой. Теперь я – вдова покойного авторитета. А что дальше? Пожить для себя? Как? Я не умею расслабляться. Не понимаю, что меня ждёт в Волейбурге. Единственное чего хочу, чтобы сын увидел мой город, хотя… он ещё малыш и вряд ли что–то запомнит. Волк… Какого лысого думаю о нём. Нам нельзя видеться, скорее всего, он меня ненавидит. Честно говоря, я бы тоже ненавидела за такое. Он пришёл за мной, а я… что сделала я? Выбрала другого – мужа, но не могла поступить по–иному. Всё–таки все мы – люди чести, и живём разумом, а не сердцем», – пропустив кучу таких мыслей, набрала Клыка.
– Да, Стелла?
– Ты где?
– Всё передал,
