Юсупову требования, — но угодила в Щит. Растеклась по нему красивыми разрядами.
— Вы — маги? — с изумлением оглядывая недругов, опешил Илларион.
Если бы ребята Федота были поопытнее по части магии, они бы использовали эту заминку, чтобы напасть. Если бы у них были настоящие патроны — они бы просто застрелили обалдевшего Иллариона. Но у них не было ни того, ни другого — зато присутствовал вполне объяснимый страх.
Маги в этом мире объективно принадлежали к высшей касте, бояться их было принято до дрожи в коленях. Почему, собственно, Федот с таким скрипом согласился мне помогать.
Как в воду глядел: сейчас его парни, совершенно деморализованные, продолжали стоять, лежать, пятиться — кто во что горазд.
Мы катастрофически теряли преимущество. Вот-вот Илларион прыгнет в машину и…
Но я недооценил своего соперника. Или переоценил — смотря как посмотреть.
Илларион опустил руки и гордо выпрямился. Повернувшись ко мне спиной, взглянул на замершего водителя.
— Что встал? — крикнул Илларион. — Езжай к ближайшей телефонной будке и вызови полицию! Я не стану убивать этих плебеев. Я задержу их и добьюсь вынесения смертного приговора в судебном порядке! Зарвавшейся черни необходимо преподнести урок — чтобы другим неповадно было!
— Эм… — озадачился Федот. — Такого я в плане не припомню, ваше сиятельство…
— Сдай назад, — прошипел я нашему водителю. — Пусть его шофёр уедет, меньше народу — больше кислороду.
Мы отъехали. Водитель Иллариона прыгнул за руль, лихо развернулся и полетел в обратном направлении. А Илларион двинулся в нашу сторону.
— Ваше сиятельство! — напряжённо окликнул Федот. — Чего это он хочет? А?
Но Илларион сам ответил на вопрос.
— Господа! — воскликнул он, простирая руку в царственном жесте. — Полагаю, вы не откажетесь засвидетельствовать произошедшее? Среди белого дня на представителя древнейшего, благороднейшего рода Юсуповых нападают какие-то головорезы! Это вопиюще! Я буду настаивать на смертной казни!
— Настаивать на спирту надо, — буркнул я, лихорадочно соображая, что делать.
Идиотизм ситуации зашкаливал. Здравый смысл требовал приказать водителю попросту переехать этого недоумка. Нет человека — нет проблемы. Беда была в том, что я не планировал убивать недоумка! Я хотел лишь вправить ему мозги. Кто ж виноват, что мозгов в этой плешивой башке не оказалось в принципе…
И тут в игру вступил Джонатан Ливингстон.
Я уже успел позабыть о своём фамильяре. А тот, оказывается, всё это время внимательно наблюдал за ситуацией и делал какие-то свои, чаячьи выводы.
С диким криком Джонатан рванулся с пассажирского сиденья вперёд. За долю секунды достиг лобового стекла, врезался в него. Но вместо того чтобы опасть на приборную панель в россыпи осколков, прошёл насквозь.
Если можно так сказать, конечно. Выглядело всё примерно следующим образом: Джонатан, достигнув стекла, исчез, а по ту сторону появилась стая ворон. Отчаянно каркая, стая налетела на перепугавшегося Юсупова. Тот замахал руками, отбиваясь, но вороны оценили его усилия весьма низко.
— Спасите! — завопил Илларион, поднимаясь в воздух. — Помогите! Я не умею летать!
У ворон было другое мнение. Они подняли Иллариона метров на пять над землёй. Я приоткрыл дверь и выглянул наружу.
В воздухе висел человек, как будто сделанный из ворон. Он кричал, махал руками и дёргался.
— Чего только с вами ни увидишь, ваше сиятельство, — пробормотал Федот. И на всякий случай перекрестился. Он выглянул из машины со своей стороны и тоже с интересом рассматривал висящую в небе инсталляцию.
— А-а-а, спасите! — вопил Илларион. — Я боюсь высоты-ы-ы!
К нам подгребли Федотовы бойцы.
— Чего делать будем? — деловито спросил их главный — тот, с которым я в прошлом году штурмовал завод.
Завод… А что, хорошая идея! Главное, своевременная.
— Мешок есть? — посмотрел я на старого знакомца.
— Для трупа? Сыщем! — обнадёжил тот.
— На голову! — закатил я глаза.
— Дык! И это — не вопрос! — Чёрный мешочек из плотной ткани оказался у парня за пазухой.
— Наденешь ему. Дальше — я.
— Помоги-и-и-ите! — завизжал Илларион. — Я всё сделаю, всё! Только опустите меня!
Не удержавшись, я фыркнул. В том мире, откуда пришёл, подобный запрос в некоторых кругах легко бы удовлетворили. Вот только вряд ли бы Илларион обрадовался последствиям. Возможно, по здравом размышлении, предпочёл бы упасть на асфальт с пяти метров.
Мы с Федотом снова укрылись в машине, после чего я мысленно отдал Джонатану приказ опустить жертву.
Сработало. Визжащий Илларион, окутанный воронами, медленно стёк вниз. Стая ворон, отпустив его, взмыла вверх, и тут же голову многострадального Юсупова скрыл мешок.
Я вышел из машины и, откашлявшись, приготовился говорить изменённым голосом.
Подошёл к Иллариону, схватил его за грудки.
— Теперь слушай меня внимательно, вырожденец. — Он непривычного баса немедленно начало саднить связки. — В следующий раз тебя поднимут гораздо выше. И вопли твои слушать не станут. Твоя жизнь для нас не стоит ничего.
— Кто вы? — пролепетал Илларион.
Я молча толкнул его. Илларион засеменил назад, споткнулся и полетел спиной на капот одной из «столкнувшихся» машин. Мешок задрался, и я, подойдя, рывком вернул его на место.
— Хочешь услышать моё имя? Правда хочешь? Это будет последнее, что ты услышишь.
— Нет! — вскинулся Юсупов. — Нет, прошу вас! Чего вы хотите⁈
— Ну наконец-то мы заговорили на правильном языке. Сегодня ты вернёшься домой и начнёшь возвращать всё, что украл у своего племянника, Георгия Юсупова. Каждую копейку вернёшь. Продашь всё, что успел купить на его деньги. Перепишешь обратно все активы. И даже не пытайся нас обмануть, придурок! О чём ты думал, вообще? — Я отвесил мешку подзатыльник. — Ты соображаешь, кем был Венедикт?
— Он — м-м-мой б-брат! — пискнул Юсупов.
Ещё один подзатыльник, чуть более увесистый.
— Ни черта ты не знаешь, вырожденец. Венедикт дружил с серьёзными людьми. И делал с ними серьёзные дела. В Чёрном Городе.
Что примечательно — я ни звуком не солгал. Многовековое дворянство и присутствие рода Юсуповых в Ближнем Кругу совершенно не мешали его главе, Венедикту, владеть разного рода предприятиями. Несмотря на то, что по закону это было недопустимо — верховная власть, Ближний Круг, содержалась за счёт казны и владела лишь тем, чем позволял ей владеть Император. Но, как известно, большие деньги чистыми руками не делаются. А деньги Венедикт любил.
Глава 21
Почему Илларион Юсупов был не в курсе деятельности брата, догадаться не сложно. Венедикт Юсупов, помимо непомерных амбиций и себялюбия, обладал ещё немалым умом и магической силой. Иллариону же Юсупову не досталось, видимо, ничего, кроме амбиций.
Он замер, как будто палку проглотил. Хоть на нём и был мешок, но я всё равно буквально костным мозгом почувствовал, как Илларион побледнел. Заработала соображалка, ишь ты.
— Я не знал! — забормотал Илларион. — Клянусь, не знал! Я… Да я даже не думал!
— Ну, ещё бы тебе знать, — буркнул я. — О таких вещах на каждом углу не болтают. Тем более, с такими идиотами… Ты думал, что всё, чем обладает Венедикт, он приобрёл на свои средства из казны, верно? Так вот: это не так. Венедикт был серьёзным человеком. Теперь, когда его нет, о его делах заботимся мы. Когда малютка Жорж подрастёт — эти дела мы будем вести с ним, у парнишки все задатки. С тобой же, вырожденец, никто никаких дел вести не будет. Сиди в академии, пугай детишек. Получай жалованье. И не суй свой нос туда, куда собака хрен не суёт. Ясно⁈ — рыкнул я.
Поговорка явно оказалась для Иллариона откровением. Он выразительно хрюкнул и закашлялся.
Пока справлялся с приступом, я огляделся. Федот и все его архаровцы стояли вокруг, глядя на меня, как на великого гуру, явившегося преподать урок гоп-стопа.
— И ещё кое-что, — сказал я умолкнувшему Иллариону.
— Всё, что угодно, сударь, — пролепетал тот.
— Не разбрасывайся такими словами, вырожденец, — одернул я. — Угодно мне может быть действительно всё. А у тебя столько может не оказаться. Но, на твоё счастье, мне от тебя нужно гораздо меньше. Первое: Венедикту Юсупову принадлежал один заводик в Чёрном Городе. Разумеется, не официально. Однако у него должны быть бумаги, с помощью которых он держал за одно чувствительное место подставного директора. Эти бумаги мне нужны завтра. Мой человек подъедет в семь часов вечера к академии и заберёт их у тебя. Не вздумай дурить!
— Но… — снова залепетал Юсупов. — Но я не знаю, где они лежат! Не знаю, что за бумаги! Вообще не знаю ни о каком заводе…
— Ты либо пытаешься мне врать, вырожденец, либо наивно полагаешь, что незнание тебе чем-то поможет, — оборвал
