Бар так бар. В любом случае провести час-другой в компании Ракель лучше, чем бесконечно бродить из угла в угол, дожидаясь, пока Кессель закончит со своими делами.
С моего первого визита в подпольный бар вольных шейдеров «Логово», казалось, совершенно не изменилось. Столики были все так же переполнены, а по рингу хищно кружили на радость многочисленным зрителям две полуголые феммы. Официантки, одетые едва ли не более откровенно, чем дерущиеся Шей, разносили еду и алкоголь. И только барная стойка пустовала, дожидаясь бессменную хозяйку.
Наш приход не остался незамеченным. Стоило Ракель появиться на боковой лестнице «Логова», как зал взорвался дружным одобрительным ревом. Расталкивая друг друга, манны бросились к барной стойке, и мне с трудом удалось приткнуться в единственном свободном уголке, прежде чем бар заполнился под завязку.
Ракель моментально включилась в работу – замелькали бутылки, взметнулись вверх шейкеры. Воздух наполнился запахом алкоголя с ментоловыми нотками стима и пряных настоек из местной травки. Налитые доверху стопки заскользили по гладкой стойке, замирая точно рядом с раскрытой ладонью заказчика. Глоток, шумный выдох – и стопка с полупрозрачными кругляшами кредитов возвращалась назад.
Пусть Центр уже давно перешел исключительно на безналичный расчет с привязанной к ид-чипу карты, в трущобах до сих пор были в ходу устаревшие пластиковые деньги. А уж здесь, где, скорее всего, большинство посетителей вообще не имело официальных документов…
В руку толкнулась стопка ядовито-зеленого энергетического коктейля – Ракель не забыла об обещании. Я дернулась было поблагодарить барменшу, но та уже упорхнула к противоположному концу стойки, откуда раздавались оживленные голоса и взрывы громкого хохота. Там она задержалась надолго – большая подвыпившая компания праздновала на всю катушку и готова была скупить хоть полбара, чтобы хорошенькая фемма подольше крутилась перед ними, смешивая напитки.
Неразбавленный стим снял физическую усталость, но справиться с эмоциональным истощением коктейль был не в силах. После выпитой залпом стопки я почувствовала себя неестественно бодрой. От энергии, переполнявшей тело, даже слегка потряхивало. Вот только зачем она была нужна сейчас, когда не было решительно никакой возможности действовать – некуда бежать, некого спасать. И стоило бы сбросить излишки силы, но на ум, как назло, приходил только один способ, а прибегать к нему не было желания.
Точнее, желание было – не здесь, не сейчас, не сегодня и не с кем-либо из местных шейдеров с маслеными взглядами и сальными усмешками, от которых передергивало не хуже, чем после стопки энергетического коктейля. Нет, был только один…
Я тряхнула головой, прогоняя навязчивые мысли. Бред. Инстинкты, гормоны, вышедший из-под контроля шейд, которого давно пора усмирить хорошей дозой блокиратора. Михели погибли, жизнь пошла под откос, а в голове образы один другого непристойнее. И Кессель еще смел утверждать, что нужно следовать своей природе.
Дикость какая!..
Пальцы бессильно скользнули по толстому стеклу с капельками светящейся зеленой влаги. Проходившая мимо Ракель коротко кивнула мне и потянулась за пустой стопкой. Но забрать не успела – когтистая лапа моего соседа, перегнувшегося через стойку, вцепилась в тонкое запястье, прижимая руку феммы к темной столешнице.
– Куколка, так не честно, – заплетающимся языком пробормотал манн, окидывая тонкую фигурку барменши неприятно-липким взглядом. – Почему ей наливаешь бесплатно, а для меня вечно лишней стопочки жалко? Даже если ты у нас по феммам, уж поверь, – наклонился он, притягивая Ракель ближе, – я гораздо, гораздо лучше этой соплячки. Готов доказать это прямо сейчас. Только для тебя, куколка. Вот увидишь, стоит один раз попробовать с настоящим манном…
Внутри всколыхнулось отвращение, подстегнутое яростью шейда. Руки сжались в кулаки, плотные чешуйки вспороли тонкую кожу, одевая пальцы в серебристую перчатку. Я резко крутанулась на стуле, готовая вмешаться…
Но этого не потребовалось.
Ракель, абсолютно спокойная и невозмутимая, накрыла когтистую лапу шейдера ладонью в экзоперчатке. Сжала, аккуратно и будто бы даже ласково, но я заметила, как затрещали под давлением темные пластинки брони. Бугристые плечи манна напряглись, а пальцы, обхватывавшие запястье феммы, разжались. Шейдер не кричал, хотя боль, должно быть, была невероятная, – лишь шумно сопел сквозь крепко стиснутые зубы.
– Надеюсь, мы поняли друг друга, милый, – белозубо улыбнулась Ракель, перебрасывая с одного плеча на другое тяжелую косу. А если не поняли… – Улыбка стала еще шире. – Придется прищемить тебе кое-что еще. Договорились?
Фемма усилила нажим. Пальцы не в меру резвого шейдера в стальном захвате экзоперчатки мелко задрожали.
– Да, – прохрипел манн.
– Вот и славно.
Рука пропала. Рвано выдохнув, шейдер обмяк и поспешил прочь от бара, баюкая поврежденную руку. Освободившееся место тут же занял другой клиент, и судя по тому, с какой опаской он покосился на барменшу, повторения неприятной сцены не планировалось.
Небрежно смахнув с барной стойки пустую стопку, Ракель уверенным броском отправила ее в темный зев робота-посудомойки. Повернулась ко мне и спросила все с той же фирменной безмятежной улыбкой:
– Еще одну?
Я нервно сглотнула. Миловидное личико Ракель больше не казалось таким уж милым, а профессиональная обходительность не вызывала ни малейшего желания ей злоупотреблять.
– Пожалуй, нет.
Фемма пожала плечами.
– Как скажешь. Надумаешь, зови.
Честно сказать, я не знала, что и думать. Оглядываясь вокруг, я остро чувствовала, что все здесь было совсем не таким, как казалось на первый взгляд. Миленькая барменша Ракель, несмотря на тихий, по-литиански цивилизованный вид, оказалась далеко не безобидной и скромной феммой. Официантки в вызывающе коротких шортиках не отказывались подсаживаться к клиентам и, казалось, даже поощряли активное распускание рук. Да и драка на высоком ринге куда больше походила на прелюдию к сексуальной игре, чем на настоящий бой.
Запах возбуждения буквально пропитывал тяжелый густой воздух подпольного бара. Слишком много вольных шейдеров на один тесный зал. Слишком много неудовлетворенных маннов, жаждущих восполнить потерянную энергию, и на все готовых фемм, способных удовлетворить ненасытный голод шейдов. Слишком… слишком тяжело было закрываться от этого, не видеть, не слышать, не чувствовать, как собственное тело откликается на охватившее толпу желание.
Дикость. Несдержанность. Низменные природные инстинкты…
Возмущение, увы, получалось неискренним. Шейд внутри не разделял моего недовольства естественным порядком вещей. Дай ему волю, он присоединился бы к всеобщему веселью. Не с первым встречным, конечно, – зачем, когда был тот, кто и сам не против…
Нет.
Я поморщилась. Вот еще, не хватало только скатиться до уровня продажной феммы, коих здесь, похоже, было с избытком. Я почувствовала себя лишней. Хотя… никто и не вынуждал меня вписываться в общество вольных шейдеров. Я связалась с ними только ради мести. Если «Механическое солнце» поможет отомстить за Михелей, я была согласна стерпеть все что угодно.
Вообще все.
На
