— Что? — глаза свекрови ожили, брови взлетели вверх.
— Я беременна, восемь недель, Максим еще не знает, — всхлипнула я. — Я не знала, как сказать, мы же собирались разводиться…
— Доченька ты моя! — обняла меня свекровь, гладя по голове, — Умничка ты моя! Ну-ка не плачь! Не смей! Да ты же моя хорошая, да как же ты меня порадовала! Все, все, успокоилась немедленно! Теперь уж точно все будет хорошо. Какой еще развод? Да Максим спит и видит, чтобы у вас была большая дружная семья! Вот выздоровеет, будете учиться жить вместе и договариваться обо всем без ругани. Ты, наверное, поэтому и вспылила сегодня, да?
— Наверное, может быть. Гормоны шалят, — я улыбнулась сквозь слезы, — я постараюсь сдерживаться в следующий раз.
Мы еще долго разговаривали с Нелли Аркадьевной. К счастью, теперь тема была веселее — мой предполагаемый ребенок. Мы уже и имена подбирали, и обсудили секции, в которые надо отдать малыша, и как часто бабушка Нелли будет забирать его в гости, в общем, обычные женские глупости, не имеющие ничего общего с реальностью.
Наконец, дверь кабинета напротив открылась, и врач позвал нас.
— Он пришел в себя, можете с ним поговорить, только недолго, — предупредил он нас. — Идите кто-нибудь одна, обеим не нужно.
Свекровь кивнула мне:
— Иди, расскажешь мне потом все.
Я отправилась к мужу. Подошла к кровати, стараясь не плакать, села рядышком. Максим открыл глаза.
— Леночка, — прошептал он, — как я рад тебя видеть!
— Все хорошо, родной мой, — я погладила его руку, — все хорошо. Ты поправляйся, а я теперь буду лапочкой-лапочкой, и больше тебе слова против не скажу! Все будет, как ты захочешь!
— Ну, уж нет, — слабо улыбнулся он. — Я люблю свою Елену — упрямую, своевольную, которая и отругать может, и жизнь спасти при случае, вооружившись всего лишь кочергой.
— Я не хочу больше ругаться!
— Я тоже… постараюсь исправиться и не принимать решения в одиночку, — он говорил медленно, видно было, что ему это трудно дается. Да и после наркоза он не совсем еще отошел.
— Молчи, мы еще успеем поговорить, тебе нельзя…
— Нет, это важно… Как ты там говорила — совет да любовь? Елена прекрасная, я тебя очень люблю и хочу прожить с тобой до конца своей жизни. Ты согласна стать моей женой? По-настоящему?
Я опешила лишь на секунду.
— Да! Конечно, да! — я постаралась не заорать во весь голос и не кинуться ему на многострадальную шею. Я просто плакала, на этот раз от счастья.
— Значит, теперь никакого развода? — усмехнулся он, закрывая глаза.
— Никакого развода, клянусь! — я погладила его по волосам. — Спи, родной мой, выздоравливай скорее, мы тебя очень любим и ждем.
Но Максим, похоже, уже ничего не слышал, его сморил сон.
Эпилог
Спустя четыре года.
Олеся шла по парку в довольно угрюмом настроении. Летнее солнышко не радовало. Она думала о своей жизни, и мысли были печальные. Ей уже под тридцать, а в ее жизни нет чего-то очень важного. Вокруг сновали ребятишки, катали коляски мамочки, старички прогуливались парами и кормили голубей, веселые компании подростков что-то бурно обсуждали и хохотали. В атмосфере всеобщего семейного и дружеского счастья Олеся еще больше чувствовала свое одиночество. Оно давило на нее уже несколько лет. Сначала девушка не понимала, откуда такая тоска на сердце. Потом до нее дошло, что фактически она в этом городе совершенно одна. Завести подруг она так и не смогла — ее жизнь была подчинена Виссариону, который мог нагрянуть в любой момент. И его надо было встречать в полной готовности. Какие уж тут подруги.
Можно было бросить все и уехать в родной город к маме. Последнее время она все чаще задумывалась об этом. Но это означало жизнь в нищете. А Олеся пока не была к этому готова. За несколько лет беспечной жизни она привыкла к безделью и роскоши. Богатый любовник не стеснял ее в тратах, хоть и жестко контролировал их. Отложить даже немного средств на будущее не получится. У Олеси было много модной одежды и украшений, только вот надевать их было некуда. Не ходить же по ресторанам в одиночку! Виссарион никогда никуда с ней не выходил, по-прежнему проводя выходные и отпуска с семьей. Путешествовать он ее тоже не отпускал, впрочем, она уже и не рвалась.
Иногда ей даже приходила мысль пойти работать. Но все подходящие ей вакансии, которые она нашла в интернете, не могли ее обеспечить на должном уровне. А на хорошую работу с достойной зарплатой ее почему-то не брали.
Мама давно намекала, что пора замуж, что молодость проходит. Олеся и сама это понимала. Но как это устроить, она не знала. В идеале можно было бы родить ребенка и всю жизнь жить на алименты. Но с Виссарионом это не получится, его не обманешь, хоть как старайся.
Однажды она залезла на сайт знакомств, но молодого, красивого, богатого и любящего мужчину, готового ее всем обеспечить, она там не нашла. Да и Виссарион, как оказалось, отслеживает ее интернет-страницы. Он устроил ей тогда серьезный скандал, они чуть не расстались. Олеся все больше чувствовала себя как в ловушке. И как из нее выбраться, не знала.
В ее возрасте у сестры уже была любовь, замужество, еще один ребенок и большой дом. С Еленой Олеся не общалась, но через маму узнавала некоторые новости. Знала она и о собственной танцевальной студии, которую недавно открыла сестра. И эта студия процветала.
А у Олеси в жизни все было по-старому. Красивая жизнь в золотой клетке, любовник без перспектив. Трогательные сериалы про любовь с утра до вечера, и периодически возникающее осознание собственной никчемности.
Вдруг она наткнулась взглядом на знакомое лицо и растерянно остановилась.
— Лена? — на автомате воскликнула она. И тут же об этом пожалела. Сестра могла и не откликнуться, слишком нехорошо они расстались в последний раз. Елена выглядела отлично — летнее платье голубого цвета свободно струилось по точеной фигурке. Роды ничуть ее не изменили. Рядом шел Максим — все такой же красивый и представительный, даже в простых джинсах и белой футболке-поло. Вместе они смотрелись просто великолепно. Между ними пристроились две девочки. Старшая, светловолосая красавица, держала за руку темненькую сестренку лет трех и что-то ей рассказывала. Она первой отреагировала на приветствие.
— Здравствуйте, тетя Олеся, — громко и четко сказала она и помахала ей рукой.
— Злата? — изумилась та. Олеся так и не знала до сих пор, что девочку удочерила именно сестра. Мама боялась сказать ей об этом, а Лена вообще с сестрой не разговаривала. — Она что, теперь с вами?
— Здравствуй, Олеся, — спокойно ответила Елена. — Да, с нами, как видишь. Ну, как поживаешь?
— Эм… Хорошо. Я пока с Василием…
— С Виссарионом?
— Да, он рассказывал про меня?
