вжал пятерню в ее ягодицу и впечатал Катю в себя, заставляя прочувствовать всю силу своего желания.
— Он соскучился по тебе. Очень хочет в тебя. А ты по нему скучала? Хоть немного, Кать?
— Я с ним не знакома, чтобы по нему скучать.
— Вот же упертая. Может хватит уже притворяться? Давай уединимся, или я отымею тебя прямо здесь на глазах у всех. Хочу тебя до одури. Пойдем, иначе взорвусь, нахер.
Мы стояли на танцполе как идиоты покачиваясь не в такт музыке. Я и не заметил, что сменился трек. Возможно, и не один. Все мое внимание поглотила она — голубоглазая ведьма. Которую я хотел прямо здесь и сейчас.
Я буквально умолял ее. И кого? Шлюху, которую имели все, кому не лень. Да и похрен. Хочу, чтобы она стонала подо мной, как тогда. Чтобы закусывала губы до боли. Чтобы ее трясло от оргазмов. Наполнить ее собой на всю длину. Пометить ее шею укусами, чтобы все видели — она моя. До чего эта стерва меня довела. Я готов унижаться, лишь бы снова почувствовать, какая она узкая, влажная и ненасытная. Ведьма!
— Куда пойдем? — ее голос звучал глухо.
— В туалет. Здесь больше некуда.
Яйца свело при мысли, что сейчас мои мечты исполнятся.
— Хорошо.
Не поверил собственным ушам. Неужели ей надоело меня динамить? Или мне просто раньше нужно было проявить больше напора?
— Так просто? — подозрительно спросил я.
— Да. Вы ведь считаете, что я даю всем подряд. Какой смысл отказывать вам?
— Резонно, — согласился я. Мне понравился ход ее мыслей. Член, стоявший колом уже полчаса, тоже одобрил.
— Вы идите сейчас. А я приду чуть позже, чтобы не вызывать подозрение. Сейчас вернусь на место, поболтаю немного с девочками, а потом присоединюсь к вам, — она многообещающе улыбнулась. — Только не скучайте.
— Кать, можешь не «выкать» мне, когда мы наедине? Все же не чужие люди.
Она кивнула, снова улыбнувшись.
— Спасибо за танец, Катя, — я поцеловал ее руку и пристально посмотрел ей в глаза. — И за то, что не сказала «нет».
Глава 39
Не знаю, что в ней такого, но от нее меня ведет похлеще, чем от абсента. Волнуюсь, как подросток перед первым трахом. Яйца в штанах превратились в тяжелые пушечные ядра. Еще немного и рванет. Сейчас бы не облажаться, не кончить раньше, чем вставлю. Это будет эпический фейл!
Штаны аж жмут. Напряженный член просится на свободу. Потерпи, братан! Сейчас ворвемся в ее тесную щель без всяких прелюдий и реверансов. Вжух — и все! А не хрен было ломаться. Буду драть ее как последнюю сучку, чтоб о других даже не вспоминала. Я не собираюсь ею ни с кем делиться. Будет только моей. Буду вколачиваться в нее до тех пор, пока не выбью всю дурь. Ноги свести вместе не сможет. Не хрен давать кому попало. Когда есть я.
С ума схожу от этой ведьмы блудливой. Наташке одной измены не простил. А в этой столько членов побывало, но мне плевать. Что со мной не так? Приворожила меня, не иначе, стервь белобрысая.
Посмотрел в который раз на часы, сколько можно там алиби себе выправлять. Посидеть с девочками, можно минут пять, до туалета идти минуту максимум. Где же ее носит, не могла же она забыть?
Черт, а член аж сводит, будто в него штырь загнали. Расстегиваю ремень, чтоб не терять времени и сразу ворваться в принцессу, как только она нарисуется. Пуговицу еле расстегнул, руки трясутся, как с бодуна. Эта дрянь, как наркотик, раз попробовал — и не слезешь, будешь хотеть еще и еще. Вжикаю молнией. Член сразу же благодарит меня за снижение градуса давления. Подумав, спускаю трусы, и он тут же ракетой взмывает вверх. Старт откладывается, дружище. Космос еще где-то бродит.
Блин, и что ее не устроило. Член как член, не кривой, не косой. Большой и крепкий, хоть орехи коли. Кокосовые. Придумала тоже мне, помпа. Он в эту пипетку и не влезет. Прикоснулся к нему рукой, представив нежную ладошку Катьки, и застонал.
Ручка двери робко повернулась.
Ну наконец-то, не прошло и года.
Затем дверь нетерпеливо дернули.
— Ну же, давай смелее, детка, — отозвался я, напустив в голос сексуальной хрипотцы, и щелкнул заверткой замка.
Дверь отворилась.
Хоба! Вот я какой красивый, со спущенными штанами, уже поджидаю тебя в полной боевой готовности.
Но за дверью стояла не Катя, а Валентина Семеновна и заинтересованно рассматривала меня.
— Ой, а что это вы тут делаете? — спросила она.
— Проветриваюсь, — ляпнул в ответ.
— Может, помочь чем? — предложила эта добрая душа с ручищами молотобойца.
— Да я и сам неплохо справляюсь, — заверил ее.
И только я хотел закрыть дверь, но она подставила мощную ногу в кокетливой лаковой туфле и пробасила:
— Ну вы это… побыстрее, а то я в туалет хочу. Или давайте я бочком мимо вас просочусь до кабинки. Вы и не заметите.
— Я скоро, — пообещал ей, и нога исчезла за дверью.
Мой боевой товарищ от такой подставы грустно поник головой, и я его, обиженного и обманутого, запрятал в боксеры и надежно замкнул на молнию. Приведя себя в порядок, я открыл кран и обдал лицо ледяной водой. Не мешало освежиться и прийти в себя, охладить свой пыл, чтобы не прибить Катю ненароком.
Выйдя за дверь, я бросил беглый взгляд на Валентину Семеновну, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Стоило освободить туалет, как она вздохнула с явным облегчением и пулей влетела внутрь.
Вообще насчет Валентины Степановны я был спокоен. Если судить по ее реакции, то ничего странного в мужике, стоящем со спущенными штанами в умывальной зоне общественного сортира, она не видела. Будто каждый день с такими индивидуумами сталкивается. Сплетни от нее уж точно не поползут. Она это дело не любила и всегда осекала девчонок из своего отдела. В общем, мировая баба.
А вот насчет Кати я сомневался. Ей точно сейчас не поздоровится. Схвачу ее сейчас как питекантроп свою самку, закину на плечо и потащу в свою трехкомнатную берлогу, где буду наказывать ее, чтобы впредь думала, как раздавать обещания и не выполнять.
За столиком, где сидела Катя, оставалось несколько юных созданий, манерно потягивающих вино и увлеченно что-то рассказывающих друг другу. Их соседки по столику отрывались на танцполе. Кати среди них не было.
— Отдыхаете? — лучезарно улыбнулся я.
Девушки сразу оживились, засверкали кокетливыми глазками, расцвели улыбками.
— Где Екатерина Сергеевна.
— А она домой убежала, — отозвалась одна из
