– Надо было внимательнее читать классику, Кира, – отсмеявшись, бросил мне в спину Каин. – Любовь – это самое бесполезное, отравляющее и деструктивное чувство. Родители должны доносить эту мысль до ребенка еще в утробе.
Преодолев первые ступени, я оглянулась. Господи, что он несет?!
– Ты знала, что никто во вселенной, кроме землян, не подвержен этой болезни? – темные глаза Давида лихорадочно блестели. Он был похож на сумасшедшего фанатика.
Сердце тревожно дернулось.
– Мы обязательно продолжим эту беседу, но сейчас мне надо ненадолго отлучиться, – я сама не заметила, как перешла на успокаивающий тон.
Кажется, этот парень знатно поехал крышей. И оставаться с ним один на один в закрытом помещении мне не очень-то хотелось.
Я начала торопливо подниматься по узкой лестнице.
– Все расы избегают вас, как прокаженных! – не унимался Давид.
– И слава богу, – пробормотала я себе под нос, толкая дверь. Однако она была закрыта.
– Вы паразиты, Кира, и портите все, к чему прикоснетесь, – голос Давида медленно приближался.
Черрррт!
Схватившись за ручку, я резко привалилась плечом к двери. Но силы – и физические, и магические – подвели меня. Зашипев от боли, я потерла плечо и со всей силы заколотила кулаками в дверь.
– Откройте! Я здесь! Меня закрыли!
Кто-нибудь обязательно меня услышит! Например, Юсуф! В книгах оборотни обладают супер-острым слухом, и я буду очень разочарована, если в жизни окажется не так.
– Ты зря надрываешь свой голосок, Кира, – скрипя ступенями, тихо проговорил Давид. В полумраке я видела лишь его звериные глаза, светящиеся фосфорическим светом. – Этот подвал магически защищен от любого вмешательства.
– Слушай, это уже не смешно, – впившись ногтями в ладони, заставила я себя улыбнуться. – Спасибо, что вовремя увел меня подальше от людей, но я уже в порядке и могу держать себя в руках.
Усмехнувшись, Давид закрыл глаза и прошептал себе под нос что-то на латинском. На меня тут же повеяло арктическим холодом.
– Ты что творишь, Гарри Потер недоделанный! – взвизгнула я, чувствуя, как ледяной вихрь буквально спихивает меня с лестницы.
Давид с кошачьей грацией спрыгнул со ступеней и подхватил меня внизу.
– Знаешь, мы даже могли бы подружиться – все-таки ты на четверть блуд и не так уж безнадежна, – улыбнулся он, опуская меня на деревянный стул. Я попыталась вскочить, но тело стало тяжелым и непослушным.
– Ну так я только «за», – пропыхтела я, сдвигая правую ногу на один миллиметр вперед. Блин, такими темпами я сбегу только к Рождеству!
– Может, в другой жизни, – с сожалением протянул Давид, отступая назад и доставая откуда-то из-за шкафа роскошный сверкающий клинок.
– Может, все-таки в этой? – не могла отвести я завороженного взгляда от смертоносного лезвия.
– Прости, малыш, но сегодня я собираюсь убить себя, – сверкнул ослепительной улыбкой Давид и, глядя мне в глаза, медленно поднял руку с кинжалом.
Глава 28– А зрители тебе обязательно нужны? – сглотнув вязкую слюну, просипела я.
Мне казалось, что я попала на какой-то абсурдный спектакль, где единственный актер поехал кукухой. Чего не хватает этому дебилу с внешностью голливудской супер-звезды? Может, ему просто нужно внимание? Но почему, блин, мое?!
– Я решил совместить приятное с полезным, – усмехнулся Давид, чертя кинжалом в воздухе какие-то замысловатые закорючки. – И перед тем, как попасть в Истинный мир, поговорить с милой розоволосой девочкой.
О господи!
– Боюсь, ты не успеешь ни того, ни другого, красавчик, – пробормотала я, следя за кончиком лезвия, от которого отлетали искры. – Петр, Каин и Юсуф не сводили с меня глаз и точно видели, куда ты меня увел.
Давид, не глядя на меня, продолжил водить клинком над головой. Дыхание мужчины потяжелело, а искры усилились. В воздухе явственно запахло горелым.
– Я позаботился о том, чтобы их отвлекли, – выдохнул Давид. На его лбу проступил пот. – Поэтому, пока когда они очухаются, я уже закончу. Это не займет много времени, Кира.
Я дернулась и попыталась вскочить со стула. Но меня как будто примотали к нему невидимыми веревками.
– Зачем ты это делаешь, Давид? – подняв глаза, спросила я.
Я помнила паренька, который истекал кровью в лаборатории Самсона. Он тоже хотел попасть в Истинный мир блудов. Но тогда мне казалось, что это была обычная попытка сбежать от реальности.
– Каин что-нибудь рассказывал тебе о нашем настоящем мире? – спросил Давид, медленно опуская руку и вытирая тыльной стороной ладони вспотевшее лицо.
В воздухе над его головой светились какие-то письмена, как будто кто-то включил 3D проекцию.
– Он сказал, что это байка для Высших, и на самом деле по ту сторону реальности ничего нет.
Я во все глаза смотрела на большого сильного мужчину в дорогущем костюме и думала, что вряд ли когда-нибудь прощу себе, если он прямо на моих глазах убьет себя.
– Истинный мир – это реально существующая параллельная реальность, – хмыкнул Давид, кладя кинжал на пол. – Много веков назад именно оттуда сослали провинившихся блудов на вашу чертову Землю!
Я приподняла брови, наблюдая, как Давид начинает медленно, пуговица за пуговицей, расстегивать свою белую рубашку. Боится, что кровь не отстирается?
– А у кого-нибудь вообще получалось вернуться туда? – облизав пересохшие губы, спросила я.
Может, у меня получится заболтать этого чувака, и кто-нибудь придет на помощь до того, как все вокруг зальется кровью?!
– Полноценной связи с тем миром нет, – ответил Давид, расстегивая запонки на манжетах. – Но иногда ушедшие являются во снах своим близким родственникам, оставшимся на Земле, и рассказывают, как они теперь живут.
Я закашлялась. Дым, клубящийся вокруг светящихся загогулин, нарастал.
– Мне во сне тоже является песик, который умер несколько лет назад, – пропыхтела я. – И, если бы он умел разговаривать, наверняка бы рассказал, какие сладкие косточки дают в раю для собак.
Конечно же, никакого песика не было. Они сбегали от меня, как от прокаженной.
Давид улыбнулся и поднял с пола кинжал.
– Ты забавная, – тихо проговорил он. – Но я больше не могу здесь находиться. Этот мир похож на плоскую бесцветную версию того, что могло бы быть на самом деле.
Я до крови впилась ногтями в ладони. Эти мысли не раз посещали и меня…
– И, если ты хочешь быть счастливой, беги от Каина подальше, – продолжил Давид, крепко сжимая рукоятку старинного кинжала. – Хотя, наверное, уже поздно. Ты влюбилась по уши, как глупая человечка.
