Книга Море света - Шей Шталь

ее. Я наблюдаю за ней, надеясь, что она не упадет и не разобьет стекло. Еще не хватало, чтобы она поранилась, и мне пришлось везти ее в отделение неотложной помощи. В таком случае, я не смогу найти Линкольна. Так что нет, она не может упасть. Грызу ногти от нервов. У меня уже нет маникюра, потому что, угадайте, кто грыз его все утро, задаваясь вопросом, действительно ли Линкольн заглянет сегодня в бар?

Это я, та самая девушка.

Нетвердо стоя на ногах, Пресли спускается со стула и подтягивает стрейчевые джинсы.

— Как тебе удалось вывести рыбака из себя?

Считаю чаевые: свою половину кладу в карман, а остальные деньги засовываю в конверт Мэл за то, что она обслуживала мои столики, когда я отлучалась ранее.

— Я спросила его о брате.

Подруга смотрит на меня, толкая стулья к барной стойке.

— О Бэаре?

— Нет, о другом. — Вздохнув, засовываю мобильник в задний карман. Короткий миг смотрю на него, ожидая увидеть сообщение с извинениями от Линкольна, но потом вспоминаю, что у него нет моего номера телефона. Было бы неправильно дать ему его? Черт. Я не должна даже думать об этом. Номер телефона приводит к отношениям или привязанностям. Я не хочу и не нуждаюсь ни в том, ни в другом. — Кажется, есть еще один брат по имени Ретт, — бормочу, когда Пресли проходит мимо меня, глядя в сторону кабинета Эйва.

— О, я этого не знала. — Она небрежно прислоняется к барной стойке, вздыхая. Думаю, это ее способ вести светскую беседу, и я ее не осуждаю. Вероятно, Пресли не терпится ворваться в кабинет Эйва, чтобы броситься на его стол, либо заставить его объяснить, почему он ей подмигнул. — Они не упоминали о нем раньше.

— Потому что, как я поняла, эта тема под запретом. — Смеюсь, доставая свою сумочку из-под стойки. — Думаю, мы многого о них не знаем.

— И ты спишь с одним из них… — Подруга замолкает, как бы намекая, что я уже была в таком положении раньше и должна была усвоить урок. Я усвоила — не стоит привязываться.

— Нет, я трахаюсь с одним из них, — подмечаю с едкой ноткой в голосе. — Есть разница.

— Ага. — Ее смех разносится по бару. — Я тоже себе так говорила.

Когда мы заканчиваем убирать в баре, Пресли предлагает подвезти меня до дома. Я отказываюсь, потому что помню, что было в последний раз, когда Линкольн ушел из бара. Он ждал меня, и даже если в этот раз он этого и не сделал, я найду его и потребую, чтобы он рассказал мне, почему так внезапно ушел.

Слава богу, Эйв занят документами, а Пресли околачивается возле него.

— Нужна помощь? — спрашивает подруга моего брата, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Эйв не отрывает взгляда от ноутбука, но бросает телефон на стол.

— Да, организуй доставку на утро. Сэм не ответил мне. — Сэм — поставщик пива, который постоянно задерживает доставку. Мы пытались найти другого дистрибьютора, но в небольшом прибрежном городке выбор невелик.

Пресли улыбается.

— О, это я могу сделать.

Что ж, по крайней мере, теперь благодаря телефону она узнает, скрывает ли он что-нибудь от нее. Зная Эйва, это не так. Он просто… Эйв. Но хватит о нем.

Как только я берусь за ручку двери, ко мне навстречу идут Кайло и Эверетт с куртками в руках.

— Подвезти? — спрашивает Кайло. Замечаю, что он нервничает. Его плечи напрягаются, когда останавливается возле меня.

— У тебя нет машины, — добавляет Эверетт, идя впереди нас. Он поворачивается у двери и упирается спиной в стальную раму. — Не предлагай подвезти кого-то в моем грузовике.

Эверетт дразнит.

Улыбаясь ему, прижимаюсь плечом к плечу Кайло.

— Спасибо, но не нужно.

У Кайло перехватывает дыхание, и я осознаю, что, вероятно, мне не следовало этого делать. Наверное, он думает, что я сейчас с ним флиртую. За исключением очевидной пятилетней разницы в возрасте, я могла бы рассмотреть возможность встречаться с Кайло. Он милый, застенчивый, добрый — все, что нужно такой девушке, как я. Но, к сожалению, я та девушка, которая хочет, чтобы мужчина скользнул своей уверенной и твердой рукой мне под юбку, и его рука не дрожала, черт возьми, пока он это делал. Не то, чтобы я когда-либо носила юбку, но вы понимаете, что я имею в виду.

Делаю еще один шаг к двери, наши тела отделяются друг от друга. Кайло касается моей руки.

— Ты собираешься идти домой одна?

— Я делаю это все время. — Перевожу взгляд на его руку, и он тут же убирает ее, засовывая поглубже в карман.

Эверетт издает стон.

— Да ладно, Кай, она отшила тебя.

Кайло толкает его и выходит за дверь.

— Дружище, ты мудак.

Смеясь, качаю головой.

— Парни, увидимся завтра. — Жду, пока грузовик Эверетта выезжает с парковки.

Выскользнув через заднюю дверь, закутываюсь в куртку. Прохладный утренний воздух дует мне в лицо, и возникает ощущение, будто я попала в фильм ужасов. Город, как обычно, окутывает туман. Я сворачиваю за угол на улицу и останавливаюсь как вкопанная, когда замечаю тень, движущуюся возле окон бара. Перепугавшись, прикасаюсь к груди, к месту над бешено колотящимся сердцем. Клянусь богом, если это снова Деверо, я врежу ему по яйцам. Окаменев, быстро моргаю, готовая защищаться. Куда я опять дела тот спрей для защиты от медведей? Он обезвредит мужчину, верно?

Делаю еще один неуверенный шаг. В этот момент замечаю его или, вернее, мое тело реагирует на него. Линкольн имеет власть надо мной, дыхание перехватывает. Я реагирую на него так, как никогда не думала, что буду реагировать на мужчину, до него.

Дым окутывает его лицо — его окружает привычная аура темноты. Он ловит мой взгляд и расплывается в самодовольной улыбке. Глубоко затягивается сигаретой.

— Я думала, ты ушел! — Вскакиваю, ударяя Линкольна в грудь.

Из его рта вырываются облачка дыма. Он вытаскивает руки из карманов, его лицо озаряет ухмылка. Затем вытягивает шею и тихо смеется. От этого звука по моей спине бегут мурашки.

Линкольн отходит от столба и приближается на шаг ближе ко мне, выходя из тени, словно преступник, готовый меня уничтожить. Меня окутывает его фирменный запах морской воды, дыма и корицы. Чувствую, как румянец заливает мои щеки и спускается вниз по шее.

Кинув сигарету на землю, он нажимает на нее носком ботинка, взгляд опущен, его обеспокоенное лицо скрыто тенью.

Сглатываю, пытаясь сделать вдох, но будто тону, находясь на суше.

— Почему ты ушел?

Линкольн, мрачный и угрюмый, молча и равнодушно