под ней пульсировало жжение. Когда ко мне подошёл господин? В какой момент меня поздравили с удачным выстрелом?
Я с ужасом смотрела на лежащего у моих ног оленя. Из его бедра торчала оперённая стрела, бок кто-то надрезал, а под глазом, под наклоном к макушке, торчал болт моего арбалета.
Тошнота подкатила мгновенно. Я упала на колени и согнулась. Господин опустился рядом и, запустив руку в мой карман, выудил заживляющую мазь. Нанёс мне на лоб и помог подняться на ноги. Я, кажется, попросила попить. Он, похоже, поднял меня на руки. Что-то тёплое прижалось к моему лбу, затем к виску и к щеке.
— Вы всё ещё не одни, — весело поддел Того, возвращая меня в реальность.
Я вздрогнула. На мгновенье меня ослепило знакомой вспышкой. Похоже, её видела лишь я. Затем в голову до боли ринулись звуки. Шуршание и хруст под ногами. Голоса низкие и высокие. Стрекот, щебетание, даже шум слабого ветра. Всё било по ушам, заставляя голову раскалываться.
— Сильно её приложило, — отметил Данн.
— Поздравляю, Сагамия, — произнесла госпожа Хасели.
— Поздравляйте Летту. Я поучаствовать не успел, — с усмешкой произнёс Коэн, всё ещё держа меня на руках.
Госпожа Хасели склонила голову и развела руки в стороны. В одной она держала длинный лук из светлой древесины. Из-за спины женщины виднелся колчан с оперёнными стрелами, точь-в-точь как та, что торчала из златорогого оленя. Это она спугнула его, поняла я. Из-за неё олень мёртв.
Я позволяла незнакомцам поздравлять меня с метким выстрелом. Старалась не слушать, как они обсуждали судьбу оленьей туши. Послушно и тихо следовала за господином прочь из леса. И думала о том, что мне совсем не понравилась местная забава.
На поляне нас встретили те немногие, кто не участвовал в охоте. Среди них был и мужчина с волосами темнее ночи и кожей белее снега, в чьих ниспадающих локонах позвякивали серебряные цепочки. Император выслушал доклад о поимке златорогого оленя и как мне почудилось, с грустью проводил тушу взглядом небесного цвета глаз.
— Поздравляю, ведьма, — сказал он ровно, будто и не мне.
Я бестактно наблюдала за печальным со стороны императором, пока не опомнилась, ощутив на себе ответный взгляд. Опустила голову и склонила плечи в поклоне. Поблагодарила, хотя сама не понимала за что.
Ко мне подошёл Того и ухмыльнулся, вот, мол, что значило «не хочу, чтобы оленя убили», а он было подумал, что я неженка. Мне нечего было ответить ни на его слова, ни на похлопывание по плечу такое, что меня чуть не пошатнуло от мужской силы.
Я видела и слышала, как потерявший ко мне интерес господин обсуждал с кем-то слишком быструю поимку зверя. Никого не интересовали лисы, хотя один мужчина вышел из леса с двумя собаками, держащими в зубах пушистые рыжие тушки. Голова всё ещё болела, но в ушах уже не гудело. Я, толком не зная куда, отошла от скопившегося народа.
Солнце стояло высоко. На поляне распустились жадные цветы. Те, кто приехал, оделись относительно легко, только я обнимала себя, ощущая прохладу. Спасаясь от смешавшихся воспоминаний, вжимала ногти в плечи. Олень, люди, наказание в виде смерти за убийство. Даже за случайное?
Я обняла себя сильнее. Больше не хотелось бродить. Лишь смотреть на лес да так долго, чтобы потерять счëт времени и забыть всё на свете.
Верхушки деревьев покачивались, перешëптывались. Кроны бросали длинные тени, а те так и манили затеряться среди них.
— Сыграем в прятки, — предложил император спокойно и неторопливо.
Я вздрогнула, поëжилась и спрятала ладошки в рукавах. Что-что, а в прятки мне играть не хотелось. Тем более, если предлагал владыка этих земель, тем более если это те самые прятки, про которые я слышала раньше. Прятки, в которых разрешалось драться. Не убивать, но и этого достаточно.
Однако разве можно отказывать императору Саада?
— А давай! — ответила я звонко, стараясь не выказывать страха и непочтения к коронованной персоне. — Только чур я с оружием! Всë должно быть честно.
Синеглазый мужчина кивнул, а цепочки в его волосах легонько звякнули. Он жестом пригласил меня к своему шатру. Там хранилось оружие. От маленьких и тонких кинжалов до тяжёлых на вид мечей, лежали метательные звёздочки и ручные арбалеты, поблёскивали металлическими наконечниками копья. Невозможно было не восхититься работой мастеров, их создавших. По одному взгляду становилось ясно, насколько они дорогие и крепкие.
Коротко хохотнув, я сощурилась и поглядела через открытый полог на лагерь. Оказывается, пока мы общались, многие обратили взоры на нас. Господин тоже оказался среди наблюдающих. Напряжëнно он поглядывал за нами, будто задумавшись: стоит ли подходить?
— Обговорим все правила заранее? — потребовала я, переведя взгляд на спокойные синие глаза с такими же длинными ресницами, как у оленя.
— У тебя три часа. Если выиграешь, исполню любое желание, если для его претворения достаточно двух недель. Назвать его ты должна до захода.
— Охотники?
— Трое, — назвал владыка минимум, позволяя мне поблажку, и обернулся к собравшимся зрителям, вышел из своего шатра. — Кто хочет поучаствовать?
— Я, — поклонился Коэн, а после снял с пояса резной кинжал. — Будет честно, если пойду безоружным.
— И я, — показывая голые руки, воодушевившись, сообщил Того Данн.
— Не помню, чтобы это было чем-то обязательным, — огрызнулся ещë один, давая понять, что третьим охотником станет он, и что пойдёт он с оружием.
— Я могу переодеться? — уточнила я, на ходу перебирая в памяти всë, что слышала когда-либо о саадских прятках.
Знала я немного, зато самое главное — в них не убивают. Всего лишь опасная игра. «Игра» — за это и цеплялась.
— Конечно, можешь делать что угодно до тех пор, пока звезда не разгорелась, — император потянулся за пистолетом, который ему на подушечке поднёс слуга.
— Погодите, — Коэн помахал алой лентой в руке. — Ничего не забыли?
— Хочешь сам? — пригласительный жест в мою сторону.
Я медленно выдохнула и подошла к кивнувшему господину. Присев на край стола, заставленного едой, Коэн недовольно заглянул в мои глаза. Ленту — маячок, который должен сорвать охотник, он сжимал обеими руками.
Глава 49
Многие наблюдали за нами. Император предложил мне сыграть в прятки. Без возможности отказа, разумеется. Когда я вплотную подошла к господину, он деловито запустил руку под мои одежды. Излишне сосредоточенно мужчина ощупывал тело, поднимаясь к груди. Маячок затянулся на лифе тугим узлом. И пока со стороны мы вновь смотрелись парой, позабывшей об окружении, господин едва слышно бранился на мою невезучесть.
— Как ты оказалась в его шатре? — оказалась самой мягкой фразой из всех, произнесённых
