летное образование сравнительно поздно, в 1928 г. Но он имел огромный налет часов, потому что долгое время работал в газете «Правда» и ежедневно в любую погоду развозил по стране свежие газетные матрицы. После гибели «Челюскина» он штурмует Правительственную комиссию с просьбой отправить его на спасение и обещает долететь прямо из Москвы. В конце концов он добивается своего – его командируют в отряд Галышева и Доронина. Может, конечно, сыграло роль, что он был из авиаотряда газеты «Правда»?
Поначалу не знают, как использовать группу Галышева: их самолеты медленно ползут грузовым поездом из Иркутска на восток, но это путь долгий, в это время самого Галышева то посылают во Владивосток, то перебрасывают в Хабаровск.
Иван Доронин назвал это «недоразумением»: «Для лучшего сохранения моторов наши машины были отправлены во Владивосток железной дорогой. Но по недоразумению их отправили не скорым поездом, и мы никак не могли их дождаться. Наконец получили распоряжение вернуться в Хабаровск и задержать наши машины. Немедленно я и Галышев выехали в Хабаровск. На второй или третий день после нашего приезда туда же прибыл из Москвы пилот Водопьянов».
Удивительно, как регулярно случаются недоразумения в операции государственной важности. Галышев и Доронин приехали в Хабаровск 10 марта, Водопьянов – 12-го. Про группу много писали, но долгое время это были истории в стиле «приключений летчика Болотова», который «выдвигается из Ленинграда», то есть для создания эффекта массовости. Но когда 14-го исчезает Ляпидевский, ситуация становится серьезной. Группе приказывают срочно вылетать из Хабаровска в Анадырь. Маршрут проходит вдоль берега Охотского моря, его открыл летом 1932 г. летчик Страубе и затем в 1933 г. повторил Леваневский. Но то были летние перелеты, а сейчас, в марте, этот маршрут сложней многократно. Чтобы принять участие в спасательной операции, летчикам нужно только предварительно преодолеть свыше 4000 км, пробившись сквозь морозы и метели, без какой-либо навигации и информации о погоде. Зимой подобного еще никто не делал, и долетят или нет – неизвестно. Да, в общем-то, у них даже не было информации, где и чем они будут заправляться. Задание было в стиле: долететь надо, а как – решайте сами. Сколько времени займет такой перелет, если окажется удачным, – неизвестно. Но технически их машины были готовы хорошо. Галышев и Доронин летели на двух цельнометаллических «юнкерсах W33», Водопьянов – на отечественном Р-5, модернизированном для полетов в условиях Севера, то есть имевшем закрытую кабину с подогревом и немного прикрытый от морозов двигатель.
Схема движения спасательных отрядов по состоянию на 17 марта
17 марта три самолета группы Галышева вылетают из Хабаровска. Но повторим вопрос, который наверняка задавала себе тогда Правительственная комиссия: «Долетят ли?»
17 марта в газете «Правда» выходит очень странная заметка:
«Вашингтон, 17 марта. Полпредство СССР в Вашингтоне сообщило министерству иностранных дел США, что советское правительство готово принять предложенную американским правительством помощь челюскинцам. Министерство иностранных дел США ответило, что охотно окажет возможную помощь.
Агентство “Ассошиэйтед пресс” сообщает, что министерство иностранных дел США уже снеслось по этому вопросу с военным министерством, в распоряжении которого находятся воздушные силы на Аляске, однако окончательные планы оказания помощи челюскинцам не будут оформлены, пока Леваневский, Слепнев, Ушаков не прибудут в Ном, на Аляске, для обследования положения.
По сообщению “Ассошиэйтед пресс”, правительство США предоставит в распоряжение русских суда и военные самолеты в случае, если русские этого пожелают».
Если только на минуту задуматься, то от заметки веет запредельным цинизмом. Советская сторона на всякий случай зондирует почву: может быть, мы попросим помощи, если не сможем справиться сами. Но сначала мы все-таки подождем. Лавры нам нужны самим. Ничего, что уже больше месяца у нас 92 человека сидят на льду в ужасающих условиях. Они потерпят. Интересно и то, что согласие на получение помощи ставится в зависимость от решения одной лишь группы Ушакова. Хорошо, пока шли переговоры, группа Галышева еще не вылетела. Но группу Каманина в расчет тоже не берут? Мне любопытным показалось также, что советская сторона ведет переговоры исключительно с государственными структурами США. Помощь от частных компаний или от общественных организаций, которую те предлагали ранее, советское правительство получать не хочет. От государства – так уж и быть, ладно.
18 марта Ляпидевский выходит на связь с мысом Северный и докладывает о состоянии самолета. Местной «чрезвычайной тройке» есть над чем поломать голову: требуется замена двигателя, плюс сварочные работы для ремонта шасси и корпуса. Вес мотора 600 кг. Собачьи нарты – основной «грузовик» Севера, в среднем везут 150 кг груза. Сварочного аппарата тоже нет. Когда и как будет восстановлен самолет, неизвестно. А других самолетов не предвидится. Слава богу, хоть летчики целы.
Сборная владивостокская группа летчиков под командованием Каманина географически оказывается ближе всех к месту событий. Ее решают срочно отправлять. Может, кто-нибудь да долетит.
В это время в группе Каманина происходит череда загадочных событий и странных конфликтов.
Знаменитое совещание летчиков и моряков, которого не было
Воспоминания участников событий, в том числе самых титулованных, при детальной проверке оказываются очень ненадежными источниками. Особенно это касается дат, цифр и оценок. Недостоверная информация возникает в их воспоминаниях практически сразу, уже в 1934 г. в книге «Как мы спасали челюскинцев», выпущенной по горячим следам. Это не может быть ошибками памяти, это явное редактирование реальности. Вот, например, командир группы Николай Каманин приводит якобы строки из своего дневника:
«20 марта.
Вчера ночью прибыли в Олюторку. Здесь встретились со “Сталинградом”. Совещался с капитанами обоих пароходов. Картина ясная! Дальше итти нельзя, рискуем засесть во льдах – ни туда, ни обратно. Надо выгружать самолеты и лететь.
На рассвете первый раз после Петропавловска увидел берег; подойти к нему не могли из-за мели. В течение 10 часов работали все, перегрузили самолеты на баркас и вывезли на берег. Начали сборку. Завтра вылетаем».
Казалось бы, все ясно. Очевидец прямо сообщает, что 19 марта они прибыли в определенную точку, посовещались, за 10 часов все разгрузили, на следующий день быстро собрали и наутро вылетели. На всё про всё ушло двое суток. Как можно не доверять свидетельству такого уважаемого человека? И я верил. Пока не наткнулся на свидетельство знаменитого кинооператора Владислава Микоши, участника этой разгрузки, опубликованное в его воспоминаниях «Я останавливаю время». Там он пишет, что разгрузка и сборка проходили с большими трудностями и продолжались много дней. Как же так? Начинаю проверять и нахожу ссылку на следующий документ.
«Донесение Управления Краснознаменной пограничной охраны и войск полномочного представительства ОГПУ Дальневосточного
