чего кротко кивнул и хрипло произнес:
– Было бы неправильно держать тебя в неведении, так что давай, выпытывай правду, моя госпожа.
– Откуда у тебя этот шрам? – почему-то задала я именно этот вопрос, хотя в голове крутились и другие более важные мысли.
– Этот? – Уильям усмехнулся и провел подушечками пальцев по лицу. – От твоей матери.
Глава 14
Ведомый попытками счастье отыскать, готов ли ты на жертву?
Уильям
Два года скитался с командой по миру, в морях, покрытых льдами, но меня неизменно тянуло в родные края, и я не смог совладать с этим зовом.
Когда вернулся в родной город, то узнал, что приемная мать умерла за несколько месяцев до моего приезда. Старый кузнец указал дорогу, и, отправившись на кладбище, я просидел у могилы не меньше суток и ушел, когда слез уже совсем не осталось и тело ломило от боли. Казалось, пролежал на земле, укрывшись пиджаком, целую вечность, после чего забылся беспокойным сном. Я винил себя: она не смогла перенести такого удара и столько лет пребывала в неведении, пока я жил в свое удовольствие и ни в чем не нуждался.
К тому моменту, когда я пришел в себя, солнце уже начало припекать, будто пыталось выгнать меня с могилы матери. Тело ломило оттого, что после пробуждения еще долгое время сидел, сгорбившись, на холодной земле, оплакивая потерю.
Наконец поднялся и, чувствуя озноб, на слабых ногах направился к дому Эмилии. За считаные минуты добрел до крыльца и постучался в дверь сначала тихо, но, когда не услышал никаких признаков жизни, забарабанил громче. Спустя несколько мгновений услышал ругань и быстрое топанье. Дверь распахнулась, на пороге стояла женщина, держащая в руках кинжал с переплетением золота и серебра на рукояти. Я не подал виду, но насторожился от подобного приветствия. Увидев меня на пороге, она, казалось, лишилась дара речи: губы открывались и закрывались в безмолвном ропоте, рука сильнее сжала оружие. Я напрягся, готовый к любому исходу, но, до последнего стараясь быть дружелюбным и ничем не выдать волнения, лишь слабо улыбнулся.
– Здравствуйте, мисс… – Внезапная боль пронзила левую часть лица в районе брови и глаза. Дотронувшись рукой до раны, я почувствовал кровь, стекающую между пальцами на рубашку.
– Ты! – послышался скрипучий голос, будто женщина давно не произносила ни звука.
Заметив краем глаза, что она вновь надвигается на меня и замахивается для второго удара, перехватил ее запястье и заставил выронить кинжал. Лицо матери Эмилии исказила гримаса боли, и она рухнула на колени, содрогаясь в безмолвных рыданиях.
Ошарашенный такой переменой настроения, я судорожно вдохнул и сжал челюсть, думая, как поступить. Отпустив ее руку, скинул пиджак и набросил его на дрожащие плечи женщины, следом снял рубашку и принялся вытирать кровь с лица. Голова пульсировала, щеку разъедала жгучая боль, но я старался всеми силами контролировать себя, глубоко дыша. Заметив кинжал, лежащий в нескольких сантиметрах от рыдающей женщины, быстрым движением ноги оттолкнул его подальше, чтобы в случае очередной вспышки агрессии она не успела снова им воспользоваться.
Мать Эмилии дрожала всем телом от всхлипов и рыданий, и я, недолго думая, упал рядом с ней на колени и, обхватив хрупкое тело, притянул к себе. Положив ее голову на свое плечо, начал слегка покачивать, как младенца, в попытках успокоить. Женщина вцепилась руками в мое тело, ища поддержки. Убаюкивая ее тихим голосом, я заметил, что она притихла и спустя несколько минут отстранилась, вытирая остатки слез тыльной стороной ладони. Подняв на меня покрасневшие глаза, она прикрыла рот рукой, осознав, что натворила. Слезы снова наполнили ее глаза, но я схватил женщину за кисти и сжал их, давая понять, что все хорошо, самое страшное позади.
– Уильям, мой мальчик… прости… я… я…
Следом раздался громкий крик, как будто раненое животное взвыло перед смертью. Мне оставалось лишь промолчать и позволить женщине разделить со мной боль и гнев, которые годами копились у нее в душе.
Резко перестав плакать, она втянула воздух и посмотрела сквозь меня отрешенным взглядом, открыв рот в безмолвии. Издав короткий звук, женщина медленно произнесла слова, слагая их в песню. Мелодия с каждым вдохом становилась все громче и требовательнее, сердце сжималось в тиски и не позволяло глубоко дышать. Подавшись вперед, я накрыл ладонь матери Эмилии своей. Она дернулась и моментально оборвала мелодию. Взгляд, некогда пустой и стеклянный, изменился.
– Ты должен мне помочь. Помоги мне ради Эмилии. Помоги мне ради твоей любви к ней.
Окинув беглым взглядом двор и крыльцо, я понял, что вот уже долгое время женщина живет здесь одна: дверь еле держалась на петлях, грязь пятнами покрывала крыльцо, затхлый запах разложения отчетливо доносился из дома. Стараясь придать голосу непринужденный тон, спросил:
– Где сейчас Эмилия? Почему она не вышла меня встретить?
Плечи женщины поникли, и она опустила взгляд, рассматривая свои руки, которые с возрастом покрылись мелкой сеточкой морщин, но не утратили при этом изящества. Она заговорила так тихо, что мне пришлось податься вперед:
– Ее нет.
Я собирался спросить, где же найти мою Эмилию, как передать хоть какую-то весточку, но острая боль пронзила тело, и в голову прокрался голос, который молчал уже несколько месяцев.
Прошло только два года. Не пытайся меня перехитрить, Уильям. Оставь ж-ж-женщину в покое, скоро я заберу ее домой. Только тс-с-с.
Боль моментально прошла. Женщина, сидевшая рядом, лишь кинула на меня взгляд, полный обиды и горечи. Не в силах больше оставаться рядом, поднялся и протянул руку, чтобы помочь ей встать, но она лишь мотнула головой. Устало вздохнув, я оставил пиджак на плечах у матери Эмилии, подхватил с земли окровавленную рубашку и двинулся в сторону леса, обратно к кораблю, напрочь забыв про кинжал, который оставил в траве.
Почти скрывшись среди крон деревьев, я думал, как перехитрить Богиню, и вдруг услышал адресованные мне слова:
– Скажи ей, что я не хотела этого. Тогда… ночью… Я… Я не хотела ее убивать.
Глава 15
Желанием и прихотью ослепленный, не замечаешь главных ты вещей.
Эмилия
Недавний сон подтвердил мои опасения.
Моя сестра мертва.
Сжавшись на кровати и обхватив себя руками, я крепко зажмурила глаза, снова дав волю слезам, но от этого стало только больнее. Почувствовав прикосновения Уильяма, издала тихий всхлип. Мужчина моментально обхватил меня и перекинул к себе на колени, крепко прижимая и поглаживая по спине. Слезы текли по его груди, и я не могла остановиться: горе
