Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
догадалась Лена и посмотрела на мужа.
Карсавин зачем-то тоже посмотрел на Францева.
— Нет, он не утонул, потому что такое уже случилось в сюжете. Ее муж упал с лестницы… точнее, с площадки второго этажа в гостиной своей виллы. Присел на перила, и голова у него закружилась… Парик с головы слетел, и он затылком о мраморную столешницу ударился. Возраст все-таки, а он еще выпил полтора литра бароло[10]. Короче говоря, Таня Курицына была очень несчастна. А потом еще выяснилось, что после мужа остались большие долги — тут уж, как вы понимаете, настоящее горе для вдовы. Но я ее не видел уже лет двадцать пять.
— С ее дочерью общаетесь?
— Раза два, в самом начале их проживания здесь, она кивнула мне при встрече, а потом решила, что я не стою ее внимания.
Писатель посмотрел на бутылку, но брать ее не стал.
— И вот еще что, — продолжил он, — мне кажется, что дочь Курицыной была знакома с Эдуардом. Делаю такой вывод, потому что видел их в Ветрогорске. Они стояли и беседовали. И разговор длился достаточно долго. Я заскочил в магазин за чем-то горячительным, а они стояли метрах в пяти-шести от входа и беседовали. Расстояние между ними было менее метра. Незнакомые люди так не сближаются. В магазине я пробыл минут десять, вышел и посмотрел в их сторону: они продолжали о чем-то болтать. Разговор был спокойный, без эмоций и размахивания рук. Я сел в свой автомобиль и укатил…
Карсавин протянул руку к бутылке, но Лена отодвинула ее.
— Хотя, — вспомнил вдруг писатель, — не таким уж спокойным был разговор. Эдик был раздраженным, говорил что-то вроде того: «Побойся бога, Беата, ты при чем здесь? За что себе пять миллионов хапнула… За какую работу? Тебе все мало? Не вернешь бабки — твой муж узнает про все твои похождения…»
— Так и сказал? — удивился Николай.
— Не уверен, что передаю дословно, но очень близко к тексту. Причем повторю, когда я входил в магазин, он общался с ней спокойно, а когда вышел, то вот такое услышал.
— Странно, — удивился Францев, — нам Оборванцева говорила, что с Эдуардом не знакома.
— Но это ее дело, — ответил писатель, — однако теперь, когда нет в живых ни ее мужа, ни Эдуарда, то можно и задуматься.
— А с Синицей вы знакомы? — спросил Францев.
— С какой синицей? — не понял Иван Андреевич.
— Синица Аркадий Борисович — известный бизнесмен. В былые времена авторитетом не был, но крутился рядом.
— Не слышал никогда о таком, — признался Карсавин.
— Скоро познакомитесь, — предупредил Кудеяров, — он приобрел бывший дом Дробышева и делает в нем ремонт: выкладывает ониксом пол.
— Красиво жить не запретишь. У меня когда-то жирандоль была. Знаете, это такой фигурный канделябр с круговым расположением рожков для свечей. Так у него была подставка из оникса… В трудное время сдал его в антикварный магазин. Меня обманули, как водится, но тем не менее я потом месяц жил на эти деньги. А тут пол из оникса! И ведь всего-навсего Синица! Как там у Пушкина: «Спой мне песню, как синица тихо за морем жила…»
— Пушкин ошибся, — вздохнула Нина, — в народной песне поется «За морем синичка не пышно жила».
— Разве? — удивился писатель. — Странно слышать, что Пушкин ошибся. Потому что Пушкин — это наше все. Это сказал Аполлон Григорьев, потому что в Пушкине воплощение всего самобытного, особенного, что есть в русском народе и что отличает его сознание и образ жизни от других миров. Григорьев сказал «от других миров!». Потому что мы особый мир. Мы — другая планета!
Карсавин обвел всех счастливым взглядом, после чего поднялся, вышел из-за стола, вздохнул и произнес устало:
— Ладно, пойду я. А то начну болтать без умолку. А кому нравятся болтливые старики?
— Оставайтесь, — попросила Нина.
Но Иван Андреевич направился к выходу. И никто его не стал задерживать. Францев вышел проводить.
Глава пятнадцатая
Молча дошли до калитки.
— Вы меня простите, — вдруг произнес Карсавин, — я действительно много пью. Вероятно, кому-то может казаться, что я спиваюсь. Но это не так. Я никогда не напиваюсь не только до состояния бесчувствия, но и до небольшого помутнения рассудка. Только до состояния подъема духа. Для меня это как сто грамм перед атакой.
— Простите, но мне кажется, что на ста граммах вы не останавливаетесь.
— У каждого ведь своя норма.
Николай открыл калитку, выпустил писателя, шагнул следом и продолжил разговор:
— Это ваше дело, конечно, но…
Францев не договорил, потому что увидел на дороге собачку Елизаветы.
— Лушка! Лушка! — позвал он.
Собачка подбежала и стала крутиться возле ног Николая.
— Только что отвел ее к дому вместе с хозяйкой. Странно, мне казалось, что собака не отходит от Лизы.
— Может, что-то случилось? — предположил писатель.
— Пойдем проверим, — произнес Францев.
Но сказал это самому себе, никак не предполагая, что Иван Андреевич поспешит за ним. А тот не отставал да еще рассуждал на ходу.
— Ничего случайного в мире нет. Один мой старый приятель сказал как-то, что случайность болтается как брелок на цепочке закономерностей… А может, закономерность болтается как брелок на цепочке случайностей — ничего не меняется. Точно уже не помню. На маленьком кусочке земли собрались разные незнакомые друг другу люди… Но это не так: они связаны между собой уже давно… Важно разобраться в этих связях…
Слушать бредни подвыпившего старика не очень хотелось, но Николай терпел. Он даже ускорил шаг, ожидая, что Карсавин начнет задыхаться и замолчит. Но тот спешил за ним не отставая и все так же бубнил:
— Убили Эдика, теперь вот Сеню Оборванцева, которого я помню безмолвным прибандиченным пацаном. Никто тогда даже предположить не мог, что молчаливый пацан этот станет депутатом, женится на дочке своей хозяйки…
Францев остановился и обернулся, потому что Иван Андреевич немного отстал.
— Когда Семен Ильич возил вашу знакомую Курицыну, существовала ли финансовая пирамида «Форвард»?
— Не могу сказать. Наверняка не помню, но, скорее всего, ничего не слышал про нее. То есть про пирамиду.
— А про мать Татьяны Курицыной слышали что-нибудь?
— Не только слышал, но и видел ее пару раз. Суровая была женщина.
— Да уж, — согласился Францев.
— Встречались с ней? — догадался Карсавин. — Меня к ней Курицына водила. У матери был офис… то есть офис ее фирмы. Татьяна привезла меня туда, чтобы блеснуть передо мной своими возможностями, а заодно показать меня своей мамаше как возможного жениха. Я же тогда как раз приобретал известность и мог считаться приличной партией… Но дело в том,
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
