Книга Укрощение повесы - Аманда Маккейб

Анна стояла в своих покоях перед зеркалом и поворачивала голову из стороны в сторону, изучая свое отражение. Она сомневалась, Анна ли Баррет смотрит на нее оттуда, несмотря на то что женщина в зеркале повторяла ее движения.

Леди Элизабет прислала ей свою личную горничную, чтобы та сделала прическу и помогла одеться для бала. И она сотворила настоящее чудо. Высоко заколотые перламутровыми шпильками волосы струились блестящими волнами, а сверху их венчала жемчужная сеточка. Теперь Анна действительно напоминала королеву фей.

На ней было платье, позаимствованное из запасников «Белой цапли», из белой с золотом парчи, с нижней юбкой темно-красного бархата. Леди Элизабет также прислала ей украшения — жемчужные сережки, длинные жемчужные бусы, белый кожаный веер и серебряный помандер[9].

Такое создание вполне могло восседать на золотом троне в зачарованной роще и повелевать волшебными празднествами. Но действительно ли это была она?

— Сегодня вечером это я, — со смешком произнесла она и взяла свои духи.

С того момента, как Роб ввел ее в свой волшебный круг, она почувствовала себя другим человеком. Появилась какая-то легкость. Будто она танцевала над землей на золотом облаке. Она жалела, что не знает средств удержать эту магию, не дать ей исчезнуть. Ей хотелось всегда так себя чувствовать. Всегда.

Анна отвернулась от своего искушающего отражения. Этот прием скоро завершится. Время летит с каждым мгновением все быстрее, и скоро ей возвращаться в Соутворк, где она снова будет присматривать за отцом, вести его бухгалтерию и собирать ренту с публичных домов. Носить серое и жить за кулисами, по соседству с шумом и гамом театральных подмостков.

— А пока что я буду танцевать, и танцевать до упада, — вслух заявила она и, смеясь, закружилась в своем прекрасном наряде.

Она кружилась до тех пор, пока не столкнулась с твердым мужским торсом. Она услышала смех Роба, и он ловко вытянул руки, чтобы не дать ей свалиться на пол.

— Вы уже начали танцы, миледи? — поинтересовался он. — Без меня?

— Я подумала, мне надо попрактиковаться, — ответила она, с трудом переводя дыхание от кружения по комнате и его прикосновения. — Боюсь, я не слишком хорошо знаю этот танец, чтобы танцевать при всех.

— Не ранее, чем все наберутся отличной мальвазии Эдварда. — Роб уткнулся ей в шею губами пониже уха, и Анна ощутила его жаркое дыхание. — Ты так восхитительно пахнешь.

Ей хотелось раствориться в его объятиях, вцепиться в его алый дублет и привлечь поближе, но снизу доносились слабые отзвуки музыки, и она отпихнула его.

— Ты пустишь насмарку все усилия горничной леди Элизабет, — сказала она. — Боюсь, одно твое прикосновение, и моя прическа безвозвратно погибнет.

Роб отвесил ей низкий поклон и изысканным движением поцеловал руку.

— Ты будешь самой красивой женщиной на балу. Мужчины передерутся за право пригласить тебя на танец.

— Надеюсь, что нет, — серьезно ответила она. — Не хочется думать, что моя неуклюжая павана[10]испортит грандиозный бал лорда Эдварда.

— Тем не менее сегодня вечером у тебя будет много партнеров. — Роб внезапно посерьезнел. — Эдвард пригласил всю местную знать и кое-кого из своих лондонских друзей, не считая гостей дома. На балу много людей, в том числе и те, кого тебе знать не захочется.

Анна засмеялась, но, увидев его неулыбчивое лицо, быстро замолчала.

— Роб, когда я собираю плату с арендаторов отца, я бываю и у матушки Нэн, и у хозяина медвежьей ямы. Я работаю в театре. Я привыкла к тем, кого нельзя назвать джентльменами.

— На фоне некоторых из них матушка Нэн просто воплощение честности, — ответил он. — Просто держись поближе ко мне. И не слушай их россказни.

— О, Роберт. Я могу о себе позаботиться даже в толпе разодетых придворных.

— Я знаю, что можешь. — Он снова легким движением взял ее за руку, словно не хотел отпускать. — Но ты не обязана этим заниматься.

Музыка стала громче, и Анна побоялась, что если еще немного здесь постоит, то вообще не захочет уходить.

— Пойдем вниз?

Роб протянул ей руку и отвесил поклон:

— Веселье ждет вас, миледи.

Анна взяла его под руку, чувствуя тугие, похожие на веревки мускулы. Роберт провел ее вниз по лестнице в холл, где они присоединились к потоку гостей, направлявшихся в главный зал. Внутри было столько людей, что сразу вспомнилось, как перед спектаклем волна зрителей вливается в двери «Белой цапли». С шумом, гамом, взрывами смеха и возбужденными выкриками.

Подхваченная людским потоком, Анна порадовалась своему позаимствованному наряду. Все присутствующие были одеты как при дворе: расшитые шелка, накрахмаленные воротники, драгоценные украшения. В зале было жарковато от такого количества гостей, пахло масляными духами, ароматическими саше[11]и вином. В этой мельтешащей толпе Анна крепко держала Роба за руку и думала, что лорд Эдвард, должно быть, очень популярен, если столько людей приехало в его замок, несмотря на то что они могли остаться в Лондоне и хоть каждый день видеться в Уайтхолле.

Наконец им удалось продвинуться в глубину зала. Здесь толпа редела, разделяясь на тоненькие ручейки. Анна увидела на верхнем полускрытом ярусе музыкантов. Они довольно живо играли гальярду — новейший вариант популярного при дворе итальянского танца. «Слуги лорда Хэншоу» пытались его разучить для следующего спектакля в «Белой цапле», а сейчас его исполняли пары в центре бального зала. Танцоры легко подпрыгивали и кружились, образуя целый вихрь разноцветных пятен, среди которых мелькали руки и ноги.

Длинные столы были сдвинуты к стенам и уставлены серебряными винными кувшинами и блюдами редких сладостей. Одетые в ливреи лакеи сновали в веселящейся толпе с полными кубками на подносах.

Роб схватил пару кубков и, передав один Анне, отвел ее в сторонку, подальше от танцующих. Она отпила вина и ощутила богатый, сладкий букет, нежный и обманчиво легкий. Вино ударило ей в голову, и она засмеялась.

— Я никогда раньше не видела таких приемов, — сказала она, уворачиваясь от парчового корсажа какой-то леди.

— В Соутворке полно пирушек, — сказал Роб.

Анна подумала о Соутворке — громкий хохот и звон стаканов в тавернах, вопли винчестерских гусынь на улицах.

— Да, они всегда пьяные и шумные. И не такие...

— Нарядные? — предположил Роб.

Анна засмеялась:

— Не такие утонченные.