попытки змеи меня удержать агрессивно реагировать не стану. Мне не до этого.
Все годы меня периодически накрывает. В процессе общения встает красная пелена перед глазами, и я представляю, как сворачиваю змее голову, вырываю жало, топчу ногами…
С трудом держусь. Особенно тяжело было в первый раз.
Герману исполнилось два месяца, когда она мне позвонила и попросила срочно приехать в это кафе. Она рыдала в трубку, и я приехал. Испугался женской истерики.
— Гриша, нас поймали и теперь шантажируют! — хватая меня за руку и всхлипывая, сообщила змея.
Я сначала не понял, кто кого поймал и шантажирует.
— А я тут при чем? — удивился неподдельно.
— Вот, смотри. Это мне пришло сегодня, — утерев слезы, открыла она свой телефон и ткнула мне под нос фото, на котором мы с ней голые спим в моей спальне в отцовском доме.
Меня тряхнуло тогда конкретно.
Оно с той самой ночи — сомнений не было. Её причёска и волосы — тогда они были рыжими, — обстановка, мои валяющиеся на полу трусы… Они-то меня и добили. Я их запомнил, потому что потом выбросил…
В общем, убедившись, что я всё рассмотрел, змея включила голосовое, где искаженный голос сказал:
— Переведите мне на счёт десять биткоинов, а на почту отправьте своё совместное селфи с сегодняшней датой, иначе фотографии увидит Эрнест Гесс.
— Да мне как-то пофиг, — это была моя первая реакция.
Я действительно не впечатлился. На угрозы мне было глубоко плевать. Отец сам виноват, знал, на ком женился. Мне его было совершенно не жаль, а уж страху испортить отношения, которых и так не существовало, откуда было взяться? Даже если между мной и его женой что-то той ночью и произошло, то не всё ли ему равно? Разом больше, разом меньше.
Противнее мне было от себя, а не от будущих терзаний предка.
— Ты не понимаешь! — всхлипнула тогда змея особенно горько. — Эрнест выгонит меня из дома и лишит Германа матери, не моргнув глазом! Пожалей малыша, ведь он твой сын!
И вот тут я, помнится, завис. У меня волосы на затылке зашевелились. Такого поворота я в страшном сне не видел.
— Чего?! Ты спятила?! — возмутился я и даже со стула вскочил. — Идиота нашла?!
Змея горестно вздохнула и сложила руки на груди в мольбе.
— Выслушай, Гришенька! Я всё, что хочешь, сделаю, только спаси и поверь! У Эрнеста мужская слабость. Он не может. Совсем. Это твой сын, я клянусь!
Потрясающие новости следовали одна за одной, и я, рухнув на стул, зачем-то уточнил:
— Импотент?
— Да, — горестно созналась змея и всхлипнула, — мы с ним никогда не были близки полноценно, но Эрни захотел на день рождения ребёнка, и я согласилась на инсеминацию его семенем. Да только когда пришла в клинику на процедуру, врач сказал, что я уже беременна! А я ни с кем, кроме тебя, не была!..
Я с шумом втянул в себя воздух. У меня перед глазами темнело.
— …Знаешь, чего мне стоило убедить персонал, что случилось чудо — я умудрилась залететь сама? Они сделали тест ДНК и он совпал. А знаешь почему? Потому что вы с Эрни близкие родственники.
По мере её рассказа у меня внутри всё обрывалось, меня мутило, но я ещё не верил, пока она не дошла до конца.
— Я не ведусь на угрозы шантажистов, — отрезал я твёрдо, хотя внутри все тряслось от шока и злости. — Значит, пусть выгоняет вместе с сыном, раз он ему чужой. Мне есть на что вас содержать. Будешь получать алименты.
Я был согласен на скандал, но змея буквально рухнула передо мной на колени.
— Пощади! Не порть малышу жизнь, Гриша! — взмолилась она так отчаянно, что я понял — мне конец. Дальше крыть нечем. — Это пятно на репутации! Ты же знаешь, какое у нас общество! Ему не забудут и не простят! Он будет изгоем! Всеми презираемым и униженным!
И это была правда. Я знал. Общество богатых и влиятельных не признаёт изъянов. Я не смог перечеркнуть жизнь парня, который едва научился голову держать.
С тех пор всё так и тянулось. С тех пор я так и мечтал избавиться от шантажа. Меня никогда не покидали подозрения, что кобра мне врет. Но я не мог найти этому доказательств, как ни старался.
Дело в том, что подобраться к тайнам Гессов не так просто. Ведь мой отец далеко не простой мужик. Врачи, которых он посещает, персонал, работающий в доме и офисе — они под пытками не выдадут его тайн. Сам я в дом не вхож, не бабулю же расспрашивать об интимной жизни сына и невестки… Обыск кабинета тоже ничего не дал, и я уже был близок к найму шпиона, который внедрится в дом и раздобудет мне простыни из супружеской спальни, чтобы на них под микроскопом найти следы её лжи.
Змея ведь по-прежнему каждый раз утверждала, что отец продолжает страдать от позорного для любого мужика недуга и непрозрачно намекает, что мечтает его подменять мной для создания семейной идиллии. В её понимании, разумеется.
Паркуюсь — благо мотоциклу много места не нужно — и захожу в кафе.
Кобра сидит за спрятанным в дальний угол столиком, который стал за эти годы нашим постоянным. Красивая, ухоженная, стильная — была бы это не она, я бы залюбовался и подкатил. Но это она, поэтому единственное желание, которое я испытываю — брезгливо скривиться.
— Сначала селфи, — с выверенной до миллиметра кокетливой улыбкой мурлычет она, как только я подхожу к столу.
Змее не хватает ума осознать, насколько она меня раздражает, поэтому каждый раз с упорством барана она применяет ко мне свои женские штучки.
Вижу дернувшегося к нам официанта с меню и резко останавливаю его жестом. Сажусь на стул радом с ядовитой гадиной и опускаю сжатые в кулаки руки на столешницу. Сегодня она меня особенно сильно бесит.
— Давай быстрее, — говорю единственные слова, которые собираюсь произнести за встречу.
— Гриш, ну не будь таким, — надувает она губы, — я хотела поговорить об этой твоей якобы невесте. Ты думаешь, шантажисту это понравится? Я думаю, что да! Он, наверное, даже увеличит сумму платежа, ведь теперь помимо Эрни добавится и эта твоя девица…
Я ничего не говорю, просто смотрю на змею очень-очень тяжёлым взглядом.
Она вздыхает и берет
