- С каких это пор я в отчем доме – гость? – Данил невозмутимо снял куртку и поцеловал тихонько вздохнувшую мать в щеку. – Был по делам в этом районе, решил заскочить. Чаем напоите? Такая промозглая погода на улице, жуть.
Они пили чай в светлой столовой, за светлым столом – мать любила в интерьере светлые оттенки. Говорили в основном мать и сын. Но Данил ничего не мог поделать и бросал исподтишка незаметные, как он надеялся, взгляды на отца. Песочного цвета кашемировый джемпер, темно-синие джинсы – отец даже дома всегда выглядел безупречно. Впрочем, он и дома все равно работал, и часто домой приезжали какие-то люди по делам, даже в входные – это Данил помнил с детства. А сейчас…. Сейчас в тусклом свете пробивающегося сквозь тяжелые тучи дневного света были отчетливо видны темные круги под глазами Доценко-старшего. И щеки казались впавшими сильнее обычного. Теперь Олег Доценко не выглядел, как человек без возраста.
- Как дела у тебя на новой работе? – отец решил, что стоит принять более активное участие в разговоре.
- Все хорошо, - дежурно отозвался Данил. Он всегда так отвечал – и таким тоном, чтобы желание к дальнейшим расспросам не возникло. Но вдруг понял, как это… неправильно сейчас. – Мы снова с Леонидом вместе работаем, помнишь Леонида Плик?
Отец кивнул.
- Помню. Головастый парень.
- Да, Лёня такой, - усмехнулся Данил. А потом неожиданно для себя спросил: – А у тебя как дела на работе? Что новенького на рынке медицинской техники?
Отец вздернул бровь, демонстрируя максимально возможную для Олега Доценко степень удивления.
- Тебе это в самом деле интересно?
- Да, - совершенно искренне ответил Данил.
Отец покрутил на блюдце чашку, сделал глоток.
- Мы тут на минувшей неделе один интересный прибор получили. В какой-то мере даже экспериментальный, наверное. В первый раз я такое вижу, если честно
- А что в нем особенного?
- Тебе, с учетом… специфики твоей профессии это может быть интересно, - хмыкнул отец. – Там, в общем, такая штука. На основе искусственного интеллекта. Мои специалисты еще до конца не разобрались, в конце месяца ждем представителей производителя. Но уже сейчас вот что она умеет делать ….
- Да быть этого не может! – Данил едва дождался окончания рассказа отца. – Я понимаю, что будущее наступило. Но не настолько же быстро!
- То есть, ты считаешь, что твой отец врёт? - слегка запальчиво парировал Олег Анатольевич.
- Да я не в том смысле, что ты врешь! – так же запальчиво ответил Данил. – Просто нет еще таких технологий, чтобы это все реализовать!
- То, что ты не знаешь о таких технологиях, еще не значит, что их нет. Ты помнишь наш разговор о применения IBM Watson в области медицины?
- Ну.
- Баранки гну! – рявкнул отец. И замолчал. Отец и сын смотрели друг другу в глаза.
- Я бы предпочел увидеть это собственным глазами, - наконец произнес Данил.
- Приезжай, - пожал плечами Олег Анатольевич. – Смотри. Хоть завтра. Хоть в понедельник.
- Давай прямо завтра, - кивнул Данил. – Но при одном условии.
- Ты мне еще и условия ставишь? – второй раз за разговор двинул бровью Олег Доценко. – Ты уверен, что ты именно тот человек, который в данной ситуации может ставить условия?
- Уверен, - серьезно ответил Данил. – Но я могу изложить это в форме просьбы, если тебе угодно.
- Ну хорошо, - после небольшой паузы согласился отец. – Излагай свои условия.
- Пока я буду разбираться с твоей вундерфавлей, ты на своем личном примере будешь тестировать поставляемое тобой оборудование. Сделаешь анализ крови, мочи, УЗИ.
- И КТ, – тихонько выдохнула мать.
- И КТ, - добавил Данил.
Некоторое время Олег Доценко молча крутил чашку на блюдце, периодически переводя взгляд с жены на сына.
- Ладно. Хорошо. Завтра в одиннадцать.
- Договорились.
- Оля, можно нам еще горячего подлить?
Ольга Аркадьевна с облегчением поднялась с места.
- Слушай, а скажи мне такую вещь про этот чудный девайс, - Данил так же задумчиво крутил чашку на блюдце. – Что будет, если…
Ольга Аркадьевна чайник ставила еще дважды, пока ее мужчины разговаривали. Спорили. Пару раз рявкнули друг на друга. Но это был разговор двух людей, которые наконец-то смотрят в одну сторону. И трудно передать, как это радовало Ольгу Аркадьевну Доценко.
* * *
- Пап… - Данил смотрел на отца так же, как в детстве. Когда получал в подарок долгожданную игрушку. – Я хочу с этим как следует поковыряться! - он ткнул пальцем в монитор прибора, чья основная часть находилась в соседней комнате.
- Ковыряйся, - хмыкнул отец.
- А Лёньке можно показать?
- Показывай, - снова согласился отец. – Только, сам понимаешь, в виду габаритности прибора… а так же по ряду других причин я вам его выдать с собой для экспериментов не могу. А так - приезжайте, копайтесь. Может, моим спецам что-то объясните.
- Объясним, - пробормотал Данил. – Только сами сначала разберемся.
Он снова обернулся к экрану. И скорее почувствовала, чем увидел, как отец подошел и встал сзади.
- Эх, Данька… Вот ты и вырос. И машинки у тебя совсем другие. Очень дорогие. А глаза горят все так же.
Данил помолчал. А потом повернул голову – и прижался виском к кашемировому джемперу. Он оказался мягкий. И все-таки самую капельку колючим. Как отцовская щетина в те времена, когда…
Головы коснулась рука, быстро взъерошила волосы, снова, как в те времена, когда… Данил сильнее прижался виском к мягко-колючему кашемиру, и двое мужчин замерли.
Наконец, отец глубоко вздохнул - и убрал руку.
- Все, Данька, хватит соплей.
Но голос отца был хриплый, поэтому Данил позволил себе еще дальше повернуть голову и потереться носом о кашемир.
- Все, вытер, больше никаких соплей, папа.
Отец рассмеялся – и головы Данила еще раз коснулись отцовы пальцы. А потом отец отступил назад.
- Ты уже поехал? – не оборачиваясь, спросил Данил.
- Куда это я должен поехать? – невозмутимо поинтересовался Доценко-старший.
- Ты обещал сдать анализы и пройти обследования, - так же невозмутимо ответил Доценко-младший.
- Ах это… Ну ладно. Так и быть. Но при одном условии.
- Ты уверен, что ты именно тот человек, который в данной ситуации может ставить условия?
- Уверен, - негромко раздалось из-за спины. - Но я могу изложить это в форме просьбы.
- Не надо, - Данил все-таки обернулся. Разговаривать спиной показалось вдруг неправильным. – Я сделаю все, что ты скажешь.
