в самом деле были недалеко от укрытия, — вскоре прозвучал его голос:
— Приехали.
Лошадь остановилась, и он помог им выбраться и направил их в таверну.
Окинув его взглядом, девушка заметила, что он был совсем мокрый, но по–хозяйски занялся устройством лошади и её скарба.
А они вошли в чистое помещение, в котором было тихо. Увидев их, к ним подошла дородная женщина и приветливо улыбнулась:
— Приветствую вас в таверне «Приют для путника!» Вы одни или с провожатым?
— С провожатым, — улыбнулась Оливия в ответ.
— Что будете заказывать?
— Две комнаты и покушать,— ответила она.
— Вон там тёплое местечко. Что принести: суп, рагу, пироги, чай?
— Несите всё и в четырёх экземплярах, — ответила она ей и увидела заинтересованный взгляд.
Но та только улыбнулась и отбыла на кухню отдавать указания. Вскоре зашёл Фёдор и, поднявшись сначала в комнату, переоделся.
— Вкусно здесь готовят, — проронила Оливия, попробовав всё.
— Да, вкусно. За этим тут строго следят. Если будут жалобы, то придут с проверкой. И если жалоба подтвердится, то могут и лицензию отобрать, — услышала она длинную речь Фёдора.
«Ох, а непрост мужик! Ох, непрост! Если с такой уверенностью говорит, то, видно, разбирается в этом. Кто же вы на самом деле? На разбойников не похожие…, а, может, агенты? Ха, 007 и 008. Неужели ты думаешь, что тут могут быть криминальные разборки? Но Георг же искал документы? И выходит, что что–то тут происходит в таком ключе. И взгляд, что у одного, что у другого — выстрел из винтовки», — она даже поёжилась и ощутила холод внутри.
— Замёрзла? — на неё с заботой смотрел Фёдор. — Иван, отведи мать с сестрой в комнату! Вы примите горячую ванну и отдохните. Не хватало ещё простудиться!
Оливия заморгала глазами от такого приказного тона, но поднялась, и тут её взгляд задержался на хозяйке таверны. Она с заинтересованностью посматривала на них, стоя около входной двери на кухню.
—Хорошо, — ответила она, и они поднялись в свою комнату.
И правда, тёплая вода и отдых придали ей силы, тем более им пришлось задержаться ещё на один день.
Непрерывный дождь не позволил им продолжить путешествие. Только через день прекратилась дождливая погода, и они засобирались в путь.
Лошадь тащилась по мокрой дороге, на которой был виден свежий след колеи от колес: видимо, кто–то до них уже успел проехать.
Деревья от ветерка стряхивали с листьев уцелевшие капли на землю, которые терялись в зелёной траве.
Слышалась перекличка птиц, важно сидящих на ветках и чистивших свои помятые пёрышки.
Вот стайка вспорхнула, потревоженная скрипом колёс, и перелетела на другое место.
Лёгкий ветерок приносил свежесть и запах мокрой травы.
Из–под колёс летели мелкие комья грязи. Тучки ещё закрывали небо, но кое–где уже солнечные лучи пробивались сквозь них.
И Оливия надеялась, что день будет тёплым, а то что–то тепло задерживается и не хочет принимать эстафету у холода.
«У природы нет плохой погоды, каждая погода — благодать», — лениво размышляла она, впадая в дрёму.
Телега качалась из стороны в сторону, создавая иллюзию колыбели, глаза сами закрывались, и накрывало сонным царством.
И однажды девушка услышала долгожданные слова:
— Скоро город Дол. Там закупим продуктов и отвезу в Почай. Домик подберём и будете обустраиваться. Всё у вас будет хорошо!
— Надеюсь, — без энтузиаста ответила она.
Разглядывая город, она отметила, что все большие города были похожи на крепость.
Высокие каменные стены, массивные ворота и стража на них. И пришла к выводу, что здесь были тоже когда–то войны. И вдруг закралась тревожная мысль: что, может, и сейчас они происходят, только она о них не знает?
И что–то ей стало неуютно от такого заключения. Не хотелось бы попасть под средневековые разборки, если взять во внимание, что существуют князи со своей подконтрольной территорией.
Хорошо, что крепостного права пока нет: а вдруг введут?
«И потеряешь ты, Оливия, не только свободу мысли, но тела. Будем надеяться, что мир перепрыгнет через такой период в своём развитии. Да, да, надейся! Может революцию здесь, если что, совершить?» — и тихо засмеялась от запретной мысли.
Заплатив за въезд в город, они проехали по каменной мостовой и остановились — «Отель три звезды», — гласила надпись.
— Чудеса продолжаются, —прошептала Оливия, широко раскрытыми глазами разглядывая её.
Она, как в замедленном действии, слезла с телеги и в таком же состоянии пошла вслед за Фёдором.
Войдя в помещение, где главенствовали деревянные столы и лавки, она усмехнулась:
— На три звезды не тянет.
Но самое главное, — здесь было чисто, даже на столах стояли свежие цветы.
Видно, в этом заведении останавливались приличные люди, не подверженные агрессивным действиям и алкогольной зависимости.
— Останемся на день. Закупим всё, и завтра отвезу на место, — скомандовал Федор.
И девушке пришлось подчиниться, тем более он уже уверенно вёл их в комнаты.
Поднявшись на второй этаж по чисто вымытым лестницам, он открыл дверь, и она с Марьей зашли внутрь, а он с Иваном направился в другую комнату.
Небольшая, но светлая комната, с чистым постельным бельём на кровати, порадовал её.
— Беру свои слова назад. Тянет на три звезды при таких обстоятельствах, — посмеялась она.
— Давай, дочь, приведём себя в порядок и отдохнём! Завтра нас ждёт новый дом, — задумчиво произнесла она.
— Мам, ты чего? Боязно?
— Боязно. Мы же не знаем, что за люди там живут и как встретят чужаков, — и она вспомнила, что прожила почти два года, а так и не стала своей в деревне.
И даже не знает причину такого отношения. Со всеми была приветливой, в помощи не отказывала, чужих парней не отбивала.
У самой отбили и не посмотрели, что любовь между ними была, и не пожалели их, обрекая на боль и отчаяние.
— Чужачка! — горько прошептала она, но, увидев испуганный взгляд дочери, улыбнулась.
—Прорвёмся! Обязательно и в нашей жизни будет всё хорошо. Устроимся на новом месте, обживёмся, а там и замуж тебя выдам, — только если сама захочешь, — Оливия притянула её к себе.
— Я хочу, как у тебя, – тихо сказала она.
— Страдать? — она заглянула в её глаза.
— Нет. Любить! — твёрдый взгляд её дочери говорил, что та тоже решила всё для себя.
Оливия прижала её крепко к себе и, поцеловав в макушку, сказала:
