на несколько дней. Большинство, как я поняла, придёт и уйдёт при помощи портала, и ура. И так толчея будет невероятная.
Но оказалось, что праздником в замке дело не ограничится. Потому что в тот же день с утра состоится торжественное шествие по улицам города Руанвилля, и Анри спросил, смогу ли я проехать по городу рядом с ним.
— Нам нужно показать, что порядок возвращается. Если в шествии примут участие не только военные, но и дамы, это сочтут хорошим знаком. Конечно же, все будут в магической защите.
— Да, я согласна, — ответила я сразу же.
Ему это важно — значит, нужно сделать.
— Благодарю тебя, друг мой Эжени, — просиял он улыбкой.
— Шарлотту не зови, мало ли что, — я взглянула на него.
— Не буду, — кивнул он. — Я, Максимилиан и ты. Достаточно.
Это я потом уже подумала, что не имею никакого опыта верховой езды. И вообще, выглядело всё это страшновато — а вдруг шальная пуля, отлитая из этого их антимагического сплава? От неё защита не спасёт.
Но я ведь уже согласилась? Значит, без лишних мыслей.
Некоторые гости начали прибывать в Лимей накануне вечером, и не все порталом, кое-кто ногами да с вооружёнными отрядами. Ко мне постучались, когда я в очередной раз сверяла меню с главным поваром.
— Ваше высочество, прибыл ваш брат, граф де Рьен.
О как. Ещё одно испытание, да? Никогда не было, и вот опять?
— Просите, — кивнула я. — Господин Лювьер, — глянула я на повара, — мы ведь с вами обсудили всё самое основное?
— Да, ваше высочество, — он не сопротивлялся моему желанию сунуть свой нос везде и соглашался, что я говорю обычно по делу, мы с ним сработались.
— Значит, ступайте, и если что — я на связи.
Господин Лювьер поклонился и отбыл, а я воссела в кресло со спинкой и приготовилась ждать очередной сюрприз.
Сюрприз был довольно высок, тощ и сед. Ну да, брат-то старший. Черт, как его зовут? А, вспомнила, Рене. Это, вроде бы, семейное имя. У Женевьев было два брата, и младшего из них уже не было в живых, как я слышала. А у старшего — дети и внуки.
— Приветствую вас, Рене, — кивнула я.
Если я что-то понимаю в жизни, людях и характере Женевьев, то брат и сестра не виделись прорву лет.
— Я рад видеть вас, Женевьев. Вам всё же удалось стать первой дамой королевства.
— Я всегда ею была, — повела я плечом.
— Стать по-настоящему, — вкрадчиво произнёс брат Женевьев.
— Можно сказать и так. Вы в порядке? Ваши дети и внуки? Как владения Рьенов пережили бунт?
— Плохо пережили, — с готовностью откликнулся тот. — Замок не разрушен только потому, что был оставлен, его лишь разграбили, уничтожать там было нечего. Вынесли двери и выломали оконные переплёты!
— Все ли живы? Имущество можно восстановить, а вот жизнь — увы.
— Моя супруга не перенесла известий о разграблении Рьена и о кончине её отца и брата.
— А дети? Все живы?
— Слава господу, да, — кивнул граф.
— Вот и отлично, пусть так и остаётся. Вы примете участие в праздновании по случаю взятия Руанвилля?
— Конечно, — кивнул он.
— Замечательно, значит, ещё увидимся. Вас разместили в замке?
— Да, конечно, но не могли бы вы поговорить с его высочеством Анри о бедственном положении нашей семьи? — быстро добавил он.
— И чего же вы желаете? — нехорошо усмехнулась я.
Вот оно, начинается.
— У нас совсем нет денег, — вздохнул он. — Нет возможности обновить гардероб. Моя невестка даже не согласилась прибыть сюда, потому что у неё нет ни одного нового платья!
— Вы не поверите, но у меня тоже нет нового платья, я хожу в том, что смогла спасти в ссылке, — пожала я плечами. — Здорова ли ваша невестка, братец? Здоровы ли внуки?
— Да, — кивнул он. — Но…
— Вам удаётся поддерживать порядок в ваших владениях?
— Да о чём вы, Женевьев! Какой там может быть порядок! Они все взбесились, да, в них именно что вселились бесы, в этих портных, и булочников, и зеленщиков и прочих, они не желают работать, а желают управлять! А как они будут управлять, если в их собственной лавке творится дьявол знает, что?
— Если вашим внукам угрожает опасность, мы можем переправить их в спокойное место, вместе с их матерью, а то и обоими родителями. Далеко отсюда.
— Как это — далеко отсюда? Куда? — не поверил он.
— Поселение Тихая Гавань на берегу Священного моря. По суше — добираться два или три месяца. Порталом быстрее.
— Вы с ума сошли, Женевьев? Какая Тихая Гавань? Как мы потом оттуда выберемся, если здесь через месяц-другой всё устаканится?
— Через месяц-другой? Да вы фантазёр, братец, — покачала я головой. — Тут и десяти лет будет мало, я думаю.
— Зачем тогда вы вернулись, если полагаете, что всё так плохо? — не поверил он.
— Вместе с его высочеством, — пожала я плечами. — Быть рядом, поддерживать, стоять насмерть, если понадобится. Надеюсь, обойдёмся без последнего пункта.
— Глупости какие! Вы никогда не упускали свою выгоду, отчего же вы сейчас не желаете поделиться этой выгодой с родными?
Я вздохнула.
— Сейчас выгода — остаться в живых, понимаете? Скольких уже казнили? Вы отсиделись где-то и хорошо, и в итоге живы, но тем, кто защищал короля и королевство, так не повезло. Вы появились — и отлично, пойдите к его высочеству и спросите, чем вы можете быть полезны. То есть вы бы так сделали, будь вы другим. Нет же, вы пошли ко мне и стали говорить, что у вас нет денег. У меня их тоже нет, представьте? Уже довольно давно. Мне пришлось научиться обходиться без них. Посмотрите вокруг, и посчитайте, сколько стоит прокормить всех тех, кто обитает сейчас в замке, а сегодня, выходит, и вас. И у его высочества нет в распоряжении королевской казны, как бывало в прежние времена. Мы собираем все силы и все ресурсы, понимаете? — я взглянула так сурово, как умела.
— Вот и поделились бы ресурсами, — сварливо ответил граф.
— Вы голодаете? У вас нет запасов на зиму? — нахмурилась я.
— Нет, не голодаем, с чего вы взяли? — дернул он плечом. — Мы не настолько беззаботны и незапасливы, чтобы голодать!
— Вам просто повезло, и я рада за вас и за ваших детей и внуков, — пожала я плечами. — Но денег нет. Думаю, его высочество скажет вам то же самое, если у вас язык повернётся о чём-то таком его просить. Если пойдёте к нему, мой вам совет — начните с предложения своих услуг. Подумайте, что вы можете сделать для наведения порядка у себя и в целом в королевстве.
— Да что я могу? Ничего я не могу! Эти сапожники и угольщики не считают меня за власть!
— Значит, вы должны объяснить им. Доходчиво, — пожала я плечами. — Это не сделает никто, кроме вас. И только потом можно приходить и говорить, что вам что-то нужно. Но не новые наряды, а деньги, чтобы купить порох и пушки, например. Или чтобы прокормить ваших людей, тех, кто остался вам верен.
— Вы всегда были вздорной злючкой, Женевьев, — высказался он.
— Тогда почему вы сейчас тут передо мной сидите? — усмехнулась я.
— Я думал, родная кровь для вас — не пустой звук!
— И где была та родная кровь, когда меня отправили в ссылку по надуманному обвинению? — поинтересовалась я. — Полагаю, вам стоит отправиться именно туда. Ну, или поговорите с его высочеством, если надумаете что-то предложить ему.
Он смешно наморщил нос, поднялся, молча поклонился и вышел. Ну вот, начинается. Это же первая ласточка, я верно понимаю? Будут и другие?
Ладно, встать и выбросить графа де Рьена из головы. Тут впереди шествие по завоёванному городу, это серьёзно. Потому, что могут убить.
21. Роганы не отступятся
Когда я пришла вечером в спальню Анри, тот снова что-то читал за столом. Мне вспомнились рассказы Женевьев про его брата, который ровно так же сидел с документами допоздна. Женя Белохвост бывало, говорила богоданному супругу, если он и вечером не мог расстаться с работой, что он неправ и плохо организовал свой день, раз тот день до ночи никак не может закончиться. А что скажет своему супругу Эжени де Роган?
— Что там, Анри? — я подошла и заглянула через плечо.
Какое-то донесение, судя по всему. Сколько чего — людей, ружей, пушек, пороха.
— Из Массилии, — пояснил он.
Я подвисла — что есть Массилия и где она. Потом бросила быстрый взгляд на карту, которая успела появиться на стене, на ней магическим способом рисовали разные обозначения. Массилия нашлась на самом юге — Марсель, дошло до меня. Точка опоры на берегу моря.
— И как там?
— Плохо, — честно ответил он. — Власть бунтовщиков сильна,
