Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
что ли какую-то…
– Изволь, хоть десять вопросов. Он в твоем полном…
Дверь распахнулась, и в нее не то, чтобы вбежал или впал – а, скорее, стремительно втек помощник Уварова – тот самый Михаил Антонович, что заключил в самом начале дела профессора в наручники. Вид у него был растерянный, почти ошарашенный.
– Что? – только и спросил Уваров.
– Кого? – в каком-то озарении уточнил вопрос Каменев.
– Званцева, в подворотне ударили ножом, – проглатывая окончания, проговорил тот. – Я только что с места убийства.
– Петра? – все еще надеясь, что свидетеля получится допросить, спросил Каменев.
Сыщик на секунду задумался и полез в сумку за протоколом. Сверившись с измятой бумагой, ответил: «Михаила».
– Черт подери, я так надеялся, что не его, что все-таки Петра! – поник профессор. – То есть не в смысле… Нет, я не надеялся, что хорошо бы Петра Казимировича в лучший из миров отправить, а в смысле… я даже не знаю, как сказать. В прошлый раз у Михаила была одна фраза…
– Как давно случилось? – вмешался Филимонов, не замечая последней реплики. – Где? Чем? Каковы обстоятельства дела?
Из последующего рассказа стало ясно, что убийство произошло примерно во время обеда или даже чуть позже – то есть с момента совершения преступления не прошло и двух с половиной часов. Званцеву был нанесен в область сердца один удар каким-то колющим оружием, вероятно, заточкой, сделанной кустарным способом из напильника.
Труп обнаружен на Богомоловской улице: по всей видимости, Михаил снова ездил на заседание своего марксистского кружка и, задержавшись до позднего вечера, остался переночевать у хозяев. Обстоятельства дела были такими, что вывод напрашивался сам собой: Михаил собрался пойти то ли на обед, то ли решил возвратиться домой – но в подворотне его встретил убийца. Судя по мастерски нанесенному удару (шансов выжить у Званцева не было никаких) и использованному орудию, это был какой-то местный бандит, промышляющий этим не первый год.
– Иван Аронович уже на месте, фотосъемку провели, – закончил полицейский. – Через пару часов карточки будут готовы.
– Нет у нас пары часов! – рявкнул Филимонов. – Даже часа нету! Четвертая смерть в этом деле… – он резко замолк, вспомнив, что в камере предварительного заключения, что всего-то через стену, сидит Васильевский. Если он услышит про очередной труп, то, пожалуй, окончательно лишится рассудка. Хотя толку от него как от свидетеля немного, но доводить до сумасшествия было бы лишним, поэтому продолжил, поубавив голос. – Этот того и гляди с ума сойдет от страха, начальство и прежде давило, а теперь что будет? Знаете, кому я ездил докладывать об этом деле вчера? Хорошо, что не знаете. Что ему прикажете говорить хотя бы о первых смертях? Что они там делали?
– Может они грибы собирали? – тихо проговорил Михаил Антонович.
– Что? – от неожиданности переспросил Филимонов. – Какие грибы?
Михаил Антонович, не понимая всей курьезности его предположения, продолжал абсолютно серьезно вещать, что он с женой регулярно летом и осенью ездит за город к ближайшему лесочку. Там они расходятся шагов на 5–7 и несколько часов неторопливо ходят с палочками.
– За раз пару корзин приносим домой… Они потом на соленья идут на зиму, – закончил он, а Филимонов обрел дар речи.
– Какие на… То есть, какие к чертям собачьим грибы? Вы представляете, что начальство скажет? А что пресса напишет? Убийство из-за масленка?
– «Они не поделили сыроежку», – предложил свой вариант Уваров.
– Даже думать не смейте, слышите? – на пустом месте разошелся Антон Карлович. – Если у вас фантазия буйная, напишите фельетон в «Стрекозу» – там оценят. На меня давит начальство, а вы… Ладно, неважно: труп уже привезли?
– Должны были доставить, ваше высокородие. Я как фотографа с врачом привез на место, так сразу к вам рванул.
– Четвертый труп… – проговорил Каменев.
– Возможно, что даже уже пятый, – заметил Уваров. – Если на месте примятой травы действительно был кто-то убит, тогда уже пятый.
Сыщики переглянулись: пару дней назад они уже поручили своим людям проверить, не было ли в больницах пациентов с огнестрельными ранами. Никаких подобных случаев пока не нашлось, как не нашлось и неопознанных трупов, подходящих под это дело. Поверхностная проверка бандитских шаек пока никаких результатов не принесла.
– Ничего такого, Антон Карлович. Самоубийцы были, но они никуда не перемещались: где упали, там и остались лежать. Может и вправду какая бандитская шайка? Кого-нибудь из них подстрелили и они унесли раненого к подпольному врачу… Может посерьезнее копнуть?
Это была очень удачная и дельная мысль, к тому же подвернувшаяся вовремя. Было бы очень хорошо, если бы все три инцидента не были связаны между собой. Доказать высокому начальству, что члены двух семей, убитые в короткий промежуток времени – это не более чем совпадение, было бы задачей трудной, хотя и не невозможной.
В самом деле: двое убитых застрелены членами бандитской шайки. Это прискорбно, но такое случается. Затем отравился Васильевский-старший; тут никакого преступления и нет – обычное самоубийство на фоне нервного срыва. Вновь трагическое стечение обстоятельств – но не более того. Наконец от руки убийцы-одиночки погибает Михаил – и вновь никакой связи, просто убийство из корыстных соображений или просто личной неприязни. Одно очень неудобное дело легким движением начерниленного пера по бумаге превращается в три отдельных дела. Каждое из них в высшей степени неприятно, но даже сложенные вместе они не дают и сотой доли тех проблем, какие могли бы возникнуть из-за одного общего дела – тем более, что смерть Васильевского-старшего можно квалифицировать как самоубийство и тут же закрыть.
– Володь, – скомандовал статский советник. – Сгоняй-ка еще раз к своим «архаровцам», дай ценные указания. Пусть поднимут архивы и найдут хоть какую банду из тех мест. Хоть что-нибудь: надо на пару дней начальству пыль в глаза пустить, что есть хоть какие-нибудь успехи. Пока они там будут разбираться, мы настоящую банду найдем – если это и правда их рук дело. А так разделим дело на три эпизода – и все отлично.
– А если это не они? – спросил Уваров.
– Если нет… Если нет, тогда продолжим тормошить и нашего Павла Августовича, и этого господина, которого Званцев обвинил в плагиате. А пока что в морг, посмотрим, что там с убитым. Дальше я к Гагаринскому, а ты – в Университет.
– Понял.
– Николай, ты с нами? В морг идешь?
Тенор, до того момента теребивший галстук, неосторожным движением дернул заколку и теперь держал в руках ее бренные останки.
– Нет, ступайте без меня. У меня есть одна мысль, я бы хотел ее проверить. Если вдруг понадоблюсь, я в Консерватории…
Филимонов слегка покачал головой, Уваров насмешливо
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
