Книга Спящая кукла - Джеффри Дивер

В Калифорнии, наверное, десять тысяч улиц с названием Миссия, и Джеймс Рейнольдс, в прошлом прокурор, ныне пенсионер, который восемь лет назад добился осуждения Дэниэла Пелла, жил на одной из самых красивых улиц с таким названием.

Она располагалась не в самой притягательной части Кармела, которая по выходным привлекает массы туристов (каковых местные жители одновременно и любят, и ненавидят). Рейнольдс жил в рабочем районе Кармела, но отнюдь не в его пролетарской зоне. Он владел тремя акрами очень дорогой и уютно расположенной земли неподалеку от Барн-Ярда, шикарного многоуровневого торгового центра, где можно приобрести практически все — от драгоценностей и произведений искусства до сложных кухонных принадлежностей, подарков и сувениров.

Дэнс выехала на длинную подъездную дорожку, размышляя о том, что люди, владеющие такой дорогой недвижимостью, принадлежат либо к элите нуворишей — к касте нейрохирургов или умников, переживших перетряску кадров в Кремниевой долине, — либо к давним обитателям этих мест. Рейнольдс, зарабатывавший себе на жизнь прокурорской профессией, явно относился ко второй группе.

Загорелый лысеющий мужчина лет шестидесяти пяти встретил ее у дверей и провел внутрь.

— Моя супруга на работе. У волонтеров. Я сам готовлю обед. Проходите на кухню.

Следуя за ним по коридору ярко освещенного дома, Кэтрин рассматривала историю прокурора Рейнольдса, запечатленную во множестве фотографий, развешанных по стенам. Школа, юридический факультет Стэнфордского университета, свадьба, два сына, дочь, их школьные выпуски.

Самые последние фотографии еще предстояло вставить в рамки. Она кивнула на стопку снимков, на самом верху которой лежало фото молодой, очень красивой блондинки в великолепном белом платье в окружении подружек на свадьбе.

— Последний птенец, вылетевший из гнезда. — Прокурор поднял большой палец и широко улыбнулся. — А как у вас?

— О, свадьбы для меня отдаленная перспектива. Пока у меня на повестке дня старшие классы.

Кроме того, Кэтрин заметила множество газетных вырезок в рамочках: заметки о наиболее крупных обвинительных приговорах, которых он добился как прокурор. Но, к своему удивлению, она увидела там и статьи о тех процессах, которые Рейнольдс проиграл. От него не укрылось, что она смотрит как раз на одну из них, и он усмехнулся.

— Победы — чтобы тешить гордыню; поражения — для смирения. Иногда я бываю вынужден признать, что многому научился на процессах, на которых обвиняемые были признаны невиновными. Однако случается, что присяжным просто все безразлично, и в таких случаях они предпочитают проголосовать за оправдательный вердикт.

Дэнс все это прекрасно знала из своей практики консультанта по отбору присяжных.

— Как и в случае с нашим Пеллом. Присяжные должны были рекомендовать смертный приговор. Но не стали.

— Почему? Какие-то смягчающие обстоятельства?

— Да, если к таковым можно отнести страх. Они испугались, что «семья» будет им мстить.

— Однако они признали его виновным без особых колебаний.

— Вовсе нет. Хотя дело было довольно ясным. И я настойчиво и бескомпромиссно вел линию обвинения. Основывался я на лейтмотиве — «Сын Мэнсона». Собственно, я первым его так и прозвал. Я указал на целый ряд сходств. Мэнсон заявлял, что обладает способностью управлять людьми. И там была история из череды мелких уголовных преступлений и поклонения, которое ему устроили несколько жалких раболепствующих женщин. Пелл, так же как и Мэнсон, стал виновником гибели членов богатого семейства. В доме у Пелла нашли десятки книг о Мэнсоне. Все они были не просто прочитаны, а проштудированы с карандашом в руках. Так получилось, что сам Пелл помог присяжным вынести обвинительный приговор, — добавил Рейнольдс с улыбкой. — Он искренне пытался играть свою роль. Он сидел в зале суда и пристально смотрел на присяжных, стараясь запугать их, вызвать панику. Он даже меня пытался гипнотизировать. Я только рассмеялся и сказал, что экстрасенсорные способности на прокуроров не действуют. Присяжные тогда тоже рассмеялись. И страх прошел. — Рейнольдс покачал головой. — Однако не до конца, недостаточно для того, чтобы приговорить его к смертельной инъекции. Впрочем, меня удовлетворило и пожизненное заключение.

— Вы ведь были прокурором и на процессах всех трех женщин из «семьи»?

— Я не стал настаивать на обвинительном приговоре. Там не было ничего серьезного. Женщины не имели никакого отношения к убийству Кройтонов. Я абсолютно в этом уверен. До встречи с Пеллом их вряд ли можно было обвинить в чем-то большем, чем появление в нетрезвом виде в общественном месте и употребление легких наркотиков. Пелл же активно промывал им мозги… А вот Джимми Ньюберг совсем другое дело. У него была обширная криминальная биография: несколько преступлений при отягчающих обстоятельствах и серьезные обвинения в торговле наркотиками.

Войдя в просторную кухню, оформленную в желтых и бежевых тонах, Рейнольдс надел фартук. Он снял его несколькими минутами раньше только для того, чтобы открыть дверь Кэтрин.

— Я занялся кулинарией после выхода на пенсию. Чтобы почувствовать разницу. Как правило, все не любят прокуроров. Но, — он кивнул на большую оранжевую сковороду, полную морепродуктов, — вот мой чоппино.[7]Его все обожают.

— Значит, — сказала Кэтрин, оглядываясь по сторонам, — так должна выглядеть кухня.

— А, все понятно, вы кормитесь готовой пиццей с доставкой на дом и подобной ерундой. Как я когда-то, когда еще был холостяком.

— Бедные мои дети. К счастью, они, кажется, научились кое-что готовить сами. К последнему Дню матери они испекли для меня клубничные блинчики.

— И вам оставалось только прибраться на кухне. Ну вот, попробуйте.

Кэтрин не смогла сопротивляться.

— Если только чуть-чуть.

Рейнольдс наложил ей полную тарелку.

— Это едят с красным вином.

— Спасибо, но я, пожалуй, обойдусь без вина. — Она попробовала кулинарный шедевр Рейнольдса. — Великолепно!

Рейнольдс был постоянно на связи с Сандовалом и с шерифом округа Монтерей, поэтому все последние подробности погони за беглецом были ему известны, включая и то, что Пелл по какой-то причине остается на территории округа. (От Дэнс не укрылся тот факт, что он позвонил не Чарльзу Овербаю, а ей.)

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам найти этого подонка. — Бывший прокурор аккуратно, тонкими ломтиками нарезал помидор. — Я позвонил в архив округа. Мне скоро доставят мои заметки, сделанные к процессу Пелла. Скорее всего девяносто девять процентов из них теперь совершенно бесполезны, но кое-что интересное там отыскать можно. И я самым тщательным образом просмотрю каждую страницу, если понадобится.