Валентина Кучерова, то тот учился, оперировал и скорее всего останется служить и работать в столице в том самом отделении нейрохирургии. Валя помнила его слова при их последней встрече, что она всегда может обратиться к нему за помощью, но не просить же у него денег в самом деле! Или продуктов для ужина. А всё остальное… всё остальное как у всех.
За дверью раздались тяжёлые шаги, Валя прислушалась к тихому бурчанию мужа и скрежету ключа в замке. Опять пьяный. Хотя, наверное, сегодня это объяснимо — праздник. Да только последние полгода Вадим часто приходил с работы с запахом алкоголя и в дурном настроении. Ещё эти слухи. О новом назначении, приказ о котором задерживается непонятно по каким причинам. О частых посещениях кабинета Вадима медсёстрами из других отделений. Особенно в его ночные дежурства. Или когда он задерживался допоздна. И эти усмешки ей вслед…
Но сегодня праздник, ужин уже готов, даже подарок припасён из скромных студенческих запасов. Оригинальная чернильная ручка с гравировкой. Конечно, это не всемирно известный «Паркер», но получилось очень красиво!
Валя с улыбкой вышла в коридор и неожиданно для себя остановилась, наткнувшись на оценивающий взгляд мужа.
— Хотя бы сегодня ты могла одеться поприличнее, — недовольно заметил Вадим, с трудом стягивая с ног ботинки. — Я уже забыл, как выглядят твои ноги на каблуках. Ты посмотри на себя! Чёрт возьми, Валя, ты «обабилась» до такой степени, что я начинаю сомневаться — на этой ли женщине я женился! Ты постоянно ходишь в кроссовках или в этих сапогах на тракторной подошве! Твои туфельки заброшены в коробки и спрятаны в кладовую! Эти неснимаемые в любую погоду джинсы, свитера и эти косы!
— Вадим, — ошарашенно прошептала Валя. — Ты же сам учился и знаешь, что студентам так удобнее передвигаться по клиникам города.
— Ты не равняй ваш задрипанный институт с Академией! Нашла что с чем сравнивать — хер с пальцем! А такой формат внешности жены меня не устраивает, заставляя оглянуться по сторонам, понятно? И потом не устраивай мне сцен, если вдруг…
— Почему же «если вдруг», Вадим? Судя по слухам и сплетням, это уже случилось. И давно, не так ли?
Вадим прищурился и посмотрел на жену. Знает или вызывает на откровенность? Хотя какая теперь разница — всё равно узнает. Но надо сделать так, чтобы она чувствовала свою вину в случившемся, тогда и манипулировать ею будет легче.
— А ты думала, что отхватила себе мужика и можно теперь опуститься? И не смей делать мне замечаний, лучше выслушай и сделай правильные выводы. Молода ещё меня учить.
— Да, я молода. Но всегда была честной и верной. И не мне в спину бросают упрёки в измене! Ты посмотри лучше на себя и сделай правильные выводы!
— Что ты сказала? — Вадим сделал шаг навстречу Валентине и внимательно глянул в её расширившиеся глаза. — Ты что хочешь сказать?
— Что я не только твоя жена, Вадим, я ещё и операционная сестра, а у тебя руки стали дрожать на операциях. Какой из тебя хирург, если ты пьёшь как сапожник!
Вадим сам не понял в следующее мгновение, что произошло, но рука сама поднялась и отвесила Валентине звонкую оплеуху. Валя постаралась увернуться, но ребро ладони больно ударило её по виску, она отшатнулась, прикрыв глаза и стараясь унять неприятный гул в голове.
— Не смей! Не смей так разговаривать со мной! — зло прошипел Вадим ей на ухо. — Я теперь главный хирург военного госпиталя, поняла? А ты моя жена и должна знать своё место. Ты ещё никто, чтобы указывать мне, что и как я должен делать. Каждая пипетка мечтает стать клизмой! Смотри на меня! — вдруг закричал он и схватил Валю за косу, заставляя стонущую от боли жену смотреть ему в глаза. — Что, не нравится? Я тебя предупреждал, что меня надо кормить и ублажать, предупреждал? Так не скули потом, что тебя не поняли и обидели!
Валя не успела ничего понять, как Вадим сильно толкнул её в открытую дверь комнаты, она упала на диван, прижатая тяжёлым телом мужа, не имея сил и возможности пошевелиться.
— Пусти меня, — прохрипела она, стараясь освободить шею из крепкого захвата мужских ладоней.
— Что, не нравится, Валюшка-шлюшка? Аж побагровела вся! Ничего, сейчас ты вспомнишь, кто тебя из старой халупы в отдельную квартиру перевёз. Ты мне по гроб жизни должна, что стала тем, чем стала, — пыхтел Король, стягивая с жены домашние брюки.
— Пусти! — громко закричала Валя, освобождая руки из захвата и отталкивая мужчину от себя. Король чуть откинул голову назад, а потом сильно ударил Валю по лицу. Она на секунду отключилась, а потом очутилась перевёрнутой лицом вниз. Король с громким стоном ворвался в совершенно сухое женское лоно, причиняя невыносимую боль и вызывая дикий крик у женщины, что не могла пошевелиться и глубоко вздохнуть, прижатая мужской ладонью к подушке. Его не волновали её чувства и ощущения. Она должна знать своё место! А это место здесь, в его постели. И плевать на её учёбу, он сам заберёт её документы и ни о каком переводе речи не будет. Пусть сидит дома и выполняет всё, что он ей скажет.
Он почувствовал, как задрожало тело в оргазме, выплёскивая одну за одной порции спермы. Что ни говори, а такого удовольствия он давно не испытывал. Вадим откатился в сторону, прикрыв глаза, тяжело дыша и широко раскинув руки. Он услышал, как Валя сползла с дивана на пол, медленно поднялась и вышла из комнаты. И в следующий момент послышался звук захлопнувшейся двери. Ну-ну, дура! Куда ты пошла на ночь глядя? И кому ты такая нужна? Подобрал на помойке, туда же и вернёшься. А потом твои разлюбезные родители сами приволокут тебя за косы обратно, потому что им важнее, что скажут окружающие, а не ты, преданная мышь!
Глава 21
— Татьяна Борисовна, — раздался голос дежурной медсестры. Заславская оторвала взгляд от истории болезни и молча уставилась на заглянувшую в ординаторскую девушку. — Вас к телефону, трубочку городского возьмите, пожалуйста.
Татьяна кивнула и прижала трубку плечом, продолжая писать очередной дневник течения болезни.
— Я слушаю вас.
— Татьяна Борисовна, — раздался тихий шёпот. — Это Валя Баланчина. Извините за беспокойство.
— Ну что ты, Валюша, о чём ты говоришь!
— Татьяна Борисовна, вы не могли бы уделить мне пару минут?
— Что-то с мамой случилось? — обеспокоенно спросила Заславская и закрыла историю болезни.
— Нет, помощь нужна мне. Только вы могли бы посмотреть меня в поликлинике? Ну… чтобы я
