не достанется нам хлеба – более себе, чем Маше, процедила обреченно пышная коротконогая дамочка в лиловой шляпе – соседка Корягиной по очереди. Маша решила не поддаваться панике, не покидать своего поста и выждать до последнего, шажок за шажком двигаясь беременным питоном вместе с очередью к прилавку.
Вот уже и ступеньки крыльца… Витрина, через стекла которой доносится перебранка и видна сутолока. Настенная плитка с обрывками рекламы и объявлений – ни дать ни взять отшелушенная вполовину на солнце кожа рептилии.
«Трезвая бригада!!!
Очистим от червей ваш участок, придомовую территорию, строительную площадку, подвалы, гаражи! Останки собираем и вывозим! Не дорого!!!»
Маша подумала что это безрассудство. Даже не глупо.. И не смешно.
В синее горячее небо, с редким ветром, приносящим запахи пота и пыль, огромным тополем вырос ввысь чернобородый столб угольного дыма от пожарища. Валуны его, казалось, были неподвижны и словно бы вклеены в чистую голубую панель грязным куском ветоши, но впечатление это было обманчивым – стоило отвернуться на несколько минут и потом снова обратить свой взор на восток, как становилось заметно что смола дымового столба идет вверх. То пылали оптовые склады на окраине, подле автостанции.
«Один канцелярский,» – подхватил слух Маши обрывки людского гомона в очереди – «Другой с бытовой химией».
– Червей на складской территории пытались запечь живьем!
– Как так?
– А вот так.. Облили бензином и чиркнули спичкой. А огонь возьми и перекинься на пластиковую вагонку!
– Хватило же ума..
– Мой племянник смотрел с балкона в глазок своего цифровика и увидел как на крыше одного из складов сидят люди.. Человек десять – двенадцать.
– Чего же они не уходят? Жизнь не дорога?
– Интересный вы человек! Как же им спуститься вниз, когда под ногами кишмя кишат паразиты?
– Вы же сказали что они сгорели?
– Я ему про Ивана, он мне про болвана! Экий вы непробиваемый, в самом деле. Сгорела там может всего только десятая часть.
Заслушавшись, Маша споткнулась о ступеньку перед самым входом уже в гастроном и слегка потревожила, навалившись, даму в лиловом. «Ох, простите..» – прошептала Корягина, улыбнувшись. Два блеклых глаза снизу вверх обдали ее безмолвной кислотой. Девушка сделала шаг назад, прежде поглядев под ноги, наученная уже опытом стояния в людском киселе и оглянулась через плечо влево, откуда привлекли ее внимание возгласы женского срывавшегося в крик голоса и детского плача – скорым шагом, то и дело дергая за руку ребенка, мамаша волокла не поспевавшего за ней мальчугана лет пяти быстрее к дому, бежевой двенадцатиэтажной башне. По улице, точно преследуя их, пронеслись выбивая пыль из трещин в асфальте, два автомобиля – минивэн и вишневый хэтчбек. Тут же – показалось ли или нет? – Маша услышала крики, скрываемые и приглушенные стеною длинной трехэтажной «сталинки». Через мгновение из-за угла, точно актеры из-за кулис, материализовались и сами хозяева выпущенных парить в зное возгласов – семенящая в страхе пожилая пара и одинокий мужчина вслед за нею. Наряженный в широкого покроя летние кремовые брюки, мужчина в маске бледного перекошенного болью и ужасом лица, волочил отказавшуюся служить ему правую ногу. Стараясь не сбавлять темпа своей неказистой и пугающей «зомби»-походки, несчастный хромой помогал себе переставлять ногу по асфальту вцепившись в колено обеими жилистыми, словно свитыми из прутьев руками, где на правой кисти, не в тон узору синей расплывчатой татуировки, отчетливо виднелась кровь. Нога же, вышедшая из строя, а точнее брючина, кремовая от худощавого живота до колена, у икры до голени со стопой напиталась то тут то там бурыми отвратительными пятнами.
Очередь заволновалась, задышала, превратившись в пчелиный рой и в момент, потеряв свой прежний монолит, поплыла. Несколько голов – двое впереди Корягиной и один за спиною – отделились от основной массы и отдельными зондами, покинув матрицу корабля, заторопились в разные стороны, унося ноги и собачьим чутьем уловив приближающееся лихо.
«Что же делать? – Маша застыла в нерешительности перед выбором – «Как же продукты?»
Лиловая шляпа, надетая точно на пингвина, не став откланиваться, зашаркала неуклюже переваливаясь с боку на бок подобру-поздорову, прижав к бесформенной груди как пойманную на обед рыбу – бордовый кошелек. «Бывайте здоровы!» – словно хотела сказать ее гусеничная в складку спина.
Очередь укоротилась вдвое, не прошло и пяти минут. Человек с окровавленной ногой пошатнулся, упал и замер, не в силах более передвигаться и, очевидно, потеряв сознание.
-Беги!! В сторону!! В сторону, еперный театр!!! – Васинцев едва успел отпрянуть и уступить дорогу грузному локомотиву пивного живота с густой щеткой усов и бороды на челе его хозяина. Толстяк прыгнул в присевшую со скрежетом вишневую машину, что была поставлена на якорь у дверей овощного магазинчика. Взревел мотор и авто, дернувшись дважды, ринулось с места. Впереди по улице, откуда прикатил бородатый шар, маршрутное такси в ревущей содомии дизельного угара пыталось развернуться промеж колеи взявших ее в плен бетонных бордюров. Васинцев замедлил ход и в конце концов замер,( хотя до Дома пионеров ему оставалось еще минут десять неспешного шагу) насчитав перед собой с две дюжины человек бегущих сломя голову через сквер и мимо прямоугольника брызжущего вялыми теплыми струями фонтана. Сперва один из беглецов, что помоложе, а затем и еще двое, вкусив его примеру, зацепившись за ветки – кто с обезьяньим проворством, а кто и с неказистой пластикой ленивца – полезли вверх по деревьям. Молодому достался грецкий орех, другим же двум – клен и акация.
«Черви!!» – вмиг все понял Васинцев, когда один за другим, покусанные уже прежде, беглецы стали шататься и падать навзничь.
Нашествие червей, открывшееся перед глазами изумленного юноши, было столь грандиозно и в своем клокочущем движении пугающе, что походило на хлынувшую и заполонившую берег волну. Точно лужей вишневого сока, разлитого из банки на столе, загребая под себя всю прямоугольную поверхность, сквер с фонтаном превратился в дикую арену неравной бойни, где туши несчастных людей, отданных сородичами на растерзание, облачились в подвижный саван-покров вьющихся серых маслянистых хвостов, вмиг раздираемые хищными острыми рыльцами и превращая сухую горячую пыль и гальку в болото бордовой кровавой глины.
Парень, сам не помня как, подгоняемый пульсом-молотком в висках и дрожью в коленях, взобрался на крышу оставленного в тени деревьев, но все одно горячего металлом грузовика. «Аккумуляторы. Шины. Диски.» – хвастал грузовик развеселой цветастой
