руки в стороны, чтобы обнять.
Внутри так противно, что едва позволив к себе прикоснуться, увёртываюсь. От отца пахнет слабым привкусом алкоголя и сигарет. Две вещи, которые я не переношу на дух в людях. Для меня все, кто не может бороться с соблазнами, слишком слабые личности.
— Ай как выросла, ну красотка, вся в мать пошла. Зато мои глаза — грозные такие, — смеется мужчина.
— Пошлите чай пить, да болтать, — радостно приглашает мама к столу.
— А я, кстати, гостинец с собой захватил, — и мужчина извлекает из пакета бутылку дешёвого красного вина.
На нашей маленькой кухне начинаю приходить в себя от шока, обрушившегося на меня. Мама как-то странно поглядывает на папу, кокетливо улыбаясь и постоянно прикасаясь к его руке. Отец вещает о своей жизни без нас. Как он пытался строить карьеру в разных отраслях, но особого успеха не достиг. Тогда прошёл обучение на матроса и вот уже много лет бороздит морские просторы в торговом флоте.
— То есть ты бываешь в море полгода, а потом на суше полгода? — уточняю и выразительно смотрю на маму.
— Так и есть. Но в нашем родном городе меня ничто не держит. Решил, что буду сюда приезжать. На юге и с погодой лучше, да и самые близкие родственники здесь только остались.
— И женат ты больше не был?
— Ну что я говорила, — улыбается мама. — Настоящий журналист. Допрос папе настоящий устраивает.
От маминых слов меня передёргивает. Бокалы вина у мамы и папы быстро пустеют, а мне я попросила не наливать.
— Не был, Алиночка. Любовь она такая. Одна и на всю жизнь, — и папа косится на маму, покрывая её маленькую ручку своей огромной лапищей.
— И когда ты снова уплываешь? — поспешно спрашиваю.
— Недавно вернулся с контакта. Уйду в рейс не раньше, чем через четыре месяца.
— И всё время проведёшь здесь?
— Конечно, здесь. Познакомимся ближе и наверстаем упущенное время. Ведь мы так много потеряли за это время.
— Ириш, — обращается папа к маме. — А можно я здесь закурю? А то у вас балкона нет.
Я морщусь. Не хватало ещё, чтобы в квартире воняло сигаретами. Уверена, что мама откажет, но она меня удивляет. Только просит открыть окно нараспашку и стараться курить прямо на улицу.
Хочется встать и уйти из этой реальности подальше, но правила приличия держат меня в узде. Отец устраивается на подоконнике нашей кухни, а мама не сводит с него нежного взгляда. Чем же он зацепил её? Надеюсь, что это просто ностальгия и мама вскоре успокоится. Зачем ей мужчина, который будет по полгода отсутствовать в жизни? Никакой надёжности и опоры. У него может быть ещё несколько семей на разных континентах.
И вдруг нашу «идиллию» прерывает звонок моего мобильного телефона. Артём! Я так и забыла сообщить ему, что у меня образовался неожиданный ужин с отцом.
— Эээ, я пойду переговорю со своим… другом, — заливаюсь румянцем.
— Иди, Алиночка, — разрешает мама, кажется с радостью оставаясь наедине с отцом.
Выходя из кухни вижу какое-то недовольное выражение на лице новообретённого родственника, но мне некогда об этом думать, ведь нужно скорее ответить на звонок. Клацаю на экран и ещё не выбравшись из поля зрения родителей слышу радостный громкий голос босса, который разносится по всей квартире.
— Привет, зайка!
— Привет, — шепчу, выбираясь в коридор.
На экране возникает Артём, раскинувшийся в кресле номера. Рубашка расстегнула на несколько пуговиц. Пиджак всё ещё на нём. Видимо, позвонил сразу же, как только пришёл, не успел переодеться.
— Почему так тихо? Ты дома? — чуть снижает голос Волков, вглядываясь в фон за моей спиной.
Ну да, все наши встречи, я неизменно встречала его в своей комнате в кресле, но сейчас там заперт Перси и стоит наверняка на стрёме, чтобы выскочить и проучить незваного гостя. Открывать дверь страшно, тем более с телефоном в руках. Просто не успею его поймать.
— У нас гости, — лихорадочно думаю, куда бы спрятаться для конфиденциального телефона в нашей маленькой квартирке.
— Кто?
— Папа приехал, — отвечаю мрачно, заходя в ванную комнату и захлопывая за собой дверь, пускаю в раковине воду, чтобы приглушить свой разговор. — Очень неожиданно.
— Он же ушёл из семьи.
— Вот решил вернуться, охмурил маму, заручился поддержкой брата и приехал со мной контакт налаживать. А он моряк дальнего плавания, боцман. Будет к нам теперь наведываться, потому что переехал в наш город.
— И ты не рада, — констатирует факт Артём.
— Хуже некуда себя чувствую.
— Зайка, не переживай, первый блин всегда комом. Просто присмотрись к нему. Как-никак ты часть его. Можно быть благодарной хотя бы за то, что он тебя сотворил. Уж я точно рад, что такое сокровище на свет появилось.
Я тяжело вздыхаю. Всего пара фраз от значимого человека и всё становится хорошо.
— Спасибо, — искренне произношу. — Давай я тебе перезвоню чуть позже. Неудобно занимать ванную для переговоров.
— А что с твоей комнатой?
— Закрыла Перси, как-то он недружелюбно настроен был.
— Ну хорошо, тогда жду звонка. Спать не лягу, без твоего «спокойной ночи».
Я улыбаюсь и отключаюсь. И я не смогу уснуть без этого. Но говорить об этом Волкову не собираюсь, по крайней мере пока всё так неопределённо у нас.
Убрав телефон, умываюсь и выхожу из ванной комнаты. Надеюсь, что наш ужин уже скоро подойдёт к концу. Завтра рабочий день, да и Артёма заставлять ждать не хочется, ведь ему рано вставать тоже.
Отец уже докурил, но запах так и остаётся в кухне. Мама косится на меня, но потом отводит взгляд. Сомнений в том, что она узнала голос босса не остаётся никаких. И почему-то мне кажется, что она не одобряет фамильярное отношение ко мне начальника. Её можно понять, со стороны всё кажется довольно примитивным. Босс и подчинённая. Наивная молодая девочка.
— И кто же твой парень? — вдруг спрашивает отец.
Я аж чаем от неожиданного вопроса чуть не давлюсь. Перевожу взгляд на маму, но она молчит и смотрит в тарелку.
— Он не мой парень, «зайка» просто сокращение от фамилии. Многие любят её коверкать, — пожимаю плечами.
— Тебя так быстро сдуло, — замечает отец. — Как зовут-то «не парня»?
— Артём, — растерянно говорю, к чему этот допрос, интересно?
— Ты позови как-нибудь на днях Артёма в гости, я с ним по-мужски поговорю, чтобы внуков раньше времени не сделал моей дочери! — вдруг гневно выдаёт мужчина.
От такого поведения отца у меня даже воздуха в лёгких не хватает, чтобы что-то сказать. «В зобу дыханье спёрло» — теперь понимаю о чём эти слова.
— И ещё Артём Алексеевич
