первые языки пламени охватили комнату, я вышла наружу. Дрожащая Лиси сидела на ступеньках и я присела недалеко от нее, мы встретились глазами. Ничего не говорили, свой стеклянный взгляд я опустила первой, когда в ее увидела слезы. Она все правильно поняла. Калеба больше нет. Теперь ее боль драла мне душу, как и моя собственная. Они стали близки, а я даже не знала…
Пламя за нашими спинами набирало мощи, я все так же сидела на ступенях глядя в пустоту. В душе также стало пусто. Будто все, все закончилось уже сейчас. Из подъехавшего внедорожника выскочил Рон и Гер. Первый подхватил Лиси, а второй направился ко мне.
Я набросила на себя какую-то драную шмотку, была по локоть в крови и вся в ссадинах, боли от которых не чувствовала. Сейчас вообще ничего не чувствовала.
— Рейна… — у меня задрожали руки. Я снова не повиновалась ему, но в этот раз Гер не пытался…окинув взглядом мои кисти он будто уже знал, как именно я с ним расправилась.
Нахмурился. А я почувствовала себя убийцей. Выдрать кому-то сердце отличалось от обычной смерти, своей жестокостью. Гер знает это как никто другой. Его почерк. На его счету сотни разодранных и наказанных…
Глава 29
— Прости?… — наигранно пожимаю плечами.
— Нет, не нужно. — он присел напротив чтобы я не смотрела снизу вверх. — Как ты? — серьезно спросил. Знаю злится, но и не волноваться у него не выходит.
— Устала. — кажется ему было что мне сказать, но Гер предпочел обойтись молчанием.
— Пойдем, нужно убираться отсюда.
Гровель догорал. В душе я испытывала радость, что это чертово место сгорит до тла. Но внешне не способна была выдать ничего. Совсем. Казалось машина бесконечно долго везла нас по трассе, я даже не сразу заметила, что ехали мы уже в другое место. Да и было все равно.
Двухэтажное здание встретило куда большим уютом чем домик в лесу. Ничего не спрашиваю. Просто следую за Гером. Удивляло молчание Рона, но я чувствовала его волка, и интуитивно знала, что мы можем доверять друг другу
— Пойдем, отмоем тебя. — Гер пропустил меня в ванную комнату и принялся стаскивать рваную одежду. Каждое его прикосновение отзывалось болью в далеке.
Ванна быстро наполнилась горячей водой и он погрузил меня в нее, осторожно разместившись сзади. Первые минуты было все равно, что происходит…Гер мыл меня и мягко массировал кожу головы. Даже удивительно насколько зверь был осторожным. Он не боялся причинить мне боли, он точно знал в каком месте мог надавить…
Спустя время я все же немного пришла в себя. Устремила взгляд на свои руки и перед глазами тут же встала кровавая картина, будто я все еще держу бьющееся сердце в руке. По телу прошла дрожь.
— Это пройдет. — тихо шепнули мне на ухо.
Кажется вода стала прохладной, я потеряла счет времени, но абсолютно очевидно, что все это время Гер молчаливо сидел за моей спиной. Ждал пока я отомру.
Как я могла совершить такую жестокость? — до сих пор не пойму. Сил на это хватило, но сейчас…я не могу отделаться от этой яркой картины. Стало подташнивать.
— Сколько…? — сама до конца не понимаю, что именно я хочу услышать. Сколько на его счету жертв или сколько требуется времени, чтобы выбросить эти ядовитые мысли из головы?
Гер молчал. Возможно не хотел пугать или нарушить то призрачное спокойствие которое стало во мне зарождаться. Мы снова находились в тишине. Но с ним привычно.
— Что теперь? — тихо хриплю я.
— Ты будешь в норме. — успокаивает.
— А дальше?… — что будет после такого открытого протеста?
— Ты поставила жирную точку в существовании Гровеля. Совет тоже теряет силу в глазах других волков, они разделились. Пришло время новых властей. Не согласных — заставим.
— Теперь все будет по другому?
— Да.
— Ты все так же останешься в тени? — он тихо усмехнулся.
— Кто-то должен делать грязную работу.
Пройдет еще не один день прежде чем весь город заживет по новым порядкам. Не знаю какую политику припас Гер. Хочу лишь точно знать, что назад дороги не будет.
— А мы?
— Ты свободна, волчонок. — хочу услышать совсем не то… Поворачиваю голову и смотрю на волка, его радужки светятся алым. — И ты — моя. — губы все же расползаются в вымученной улыбке.
— Значит теперь, я принадлежу тебе?
— Вряд ли ты можешь принадлежать мне так, как ты это понимаешь. — непонимающе хмурюсь и откидываюсь спиной на его грудь.
— Объясни. — стряхиваю пену с руки, смотрю как она медленно расходится по поверхности воды.
— Ты своенравна. Другая. Тебя не нужно присваивать, чтобы сделать своей.
— Это все же хорошо или …?
— Отдохни на сегодня. — безапелляционно припечатал он. — Честно.
— Я ничего не говорила.
— Но подумала.
Я оборачиваюсь, меняю положение так, чтобы смотреть на него прямо, ярко — голубыми глазами.
— Мне нужно тебя. Немного… — провожу рукой по груди волка, слегка оцарапав.
* * *
Пробуждение вышло тяжёлым. Мышцы всего тела болели, раны неприятно стянуло. Не слышу волчицу, но что-то мне подсказывает что ее состояние сравнимо с моим. Едва встала на ноги тут же ощутила тяжесть, она притянула меня к полу и я завернувшись в покрывало, сползла, откидываясь спиной на кровать. Холодные ступни касались деревянного пола, здесь вообще много деталей из дерева. Резная кровать, тумбы и массивная дверь, за которой стояла тишина. Комната наполнена светом, это было так контрастно на фоне вчерашних событий, я крепко зажмурилась и перед глазами всплыли очерки ночного сна….
— Не спится?
— Кажется… — пространство вокруг меня резко пошатнулось. Я оказалась в его лапах. Только тревога не исчезла.
— Винишь себя?
Возможно…то что случилось с Калебом моя вина. Стало больно от того, что Гер так грубо, без тени понимания напомнил мне об этом. Хочется прижаться к нему плотнее, но я резко ощущаю препятствие между нами, хоть и нахожусь в его руках. Откуда эта пропасть, в тот момент когда мои чувства достигают пика?… я люблю этого волка. Я ни в чем еще не была так уверена, как в чувствах к нему. Но я не чувствую того же в нем. А что если я лишь выбор зверя? Вынужденный…что если он не смог сопротивляться, а в душе не чувствовал того же?
Слова с моих губ слетели легко, даже не в свойственной мне манере…будто чужими губами.
— Ты любишь меня? — Гер молчит. Так долго, что все внутри меня переворачивается. Комната подрагивает и заливается алым светом, но он этого кажется не видит.
Он говорит то,
