Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
в это верите?
Верил ли он? Конечно, нет. Но из-за смятения на ум ничего дельного не приходило.
Адэр попытался встать, и не смог подняться даже на колени – кружилась голова и подгибались ноги. Повертелся, поёрзал, кое-как добрался до двери. Сквозь щель между досками просматривался костёр и дымящий над ним медный котёл. Порыв ветра донёс запах варёной рыбы, смешал его с душком плесени и втолкнул в лёгкие мерзкую вонь. Рот наполнился горечью.
Адэр улёгся навзничь. Кулаки вдавились в поясницу. Глядя в небо, разорванное на клочья проломами и дырами в крыше, стало легче дышать.
Послышались хлёсткие щелчки. Адэр вновь придвинулся к двери. Кто-то, стоя снаружи, закрыл собой обзор. Прозвучала многоярусная брань. Раздались стоны и хрипы.
Адэр прильнул щекой к полу. В зазоре между дверью и землёй увидел, как по острым камням передвигаются руки и разодранные в кровь колени. Люди ползли на четвереньках!
Отпрянул назад, отказываясь верить глазам. Воображение… Конечно! Всему виной разыгравшееся воображение!
Снова припал к просвету. Это самое ужасное, что он видел в своей жизни. У людей были искалечены стопы, словно кто-то нещадно прижигал их раскалённым железом и изощрённо выворачивал пальцы.
Не в состоянии сдерживать дрожь, Адэр прижался спиной к стене и только сейчас заметил в дальнем углу, под самой крышей, железный крюк и свисающую с него цепь. Направил взгляд на покрытый тёмными пятнами земляной пол. Втянул в себя тошнотворный сладкий запах и вспомнил: именно так – кровью, болью и страхом – пахло от косули, угодившей под колёса его автомобиля.
Адэр знал, что нельзя поддаваться панике: она лишает способности контролировать чувства и эмоции и вынуждает действовать необдуманно. Он слышал, что в состоянии невыносимого нервного напряжения рассудок разрывает связь с реальностью, спасаясь этим от безумия. Знал, слышал, но не воспринимал чьи-то бредовые идеи всерьёз. Сейчас, глядя на засохшие пятна крови на полу и прислушиваясь к мыслям, пропитанным безудержным ужасом, Адэр стремительно погружался в состояние полного оцепенения. Остановилось время, исчезли звуки, испарился страх, в пустоте растворился мир.
Из ступора вывел душераздирающий крик. За ним последовал взрыв мужицкого хохота, полного желчи и яда. Адэр моргнул. Уже стемнело. Сквозь проломы в крыше виднелись далёкие звёзды. Из щелей и дыр тянуло насыщенным влагой холодком. Шум прибоя отражался от скал многократным эхом и вызывал в задеревеневшем теле внутреннюю дрожь.
От запоздалой мысли сердце ухнуло в яму…
– Малика, – прошептал Адэр. – Ты здесь?
Всмотрелся в темноту. Разглядев силуэт лежащей на полу девушки, перевёл дух. Подвигал плечами, ногами. Ощутил в мышцах болезненное покалывание вперемежку с нестерпимым жжением. Попытался пошевелить пальцами – бесполезно, запястья стянуты слишком туго.
– Малика! – вновь позвал Адэр.
Будто в ответ на его призыв проскрежетала дверная задвижка и в лачугу ввалились двое. Один – долговязый, как веха, в рваной майке на изувеченном теле – держал горящий факел. Чадящий дым вытеснил из лачуги тошнотворные запахи.
Второй, Хлыст, – вроде бы так обращался к нему Оса, – поставил перед Адэром глиняную плошку:
– Жри.
Адэр уставился в черепок; на поверхности мутной жижи проблёскивал, как молния, оранжевый огонь факела.
– Лакай. Знаешь, как собачонка лакает? – Хлыст почавкал.
– Я не собачонка, – сказал Адэр и, забыв о головокружении, тошноте и затёкшем теле, поднялся на ноги.
Он был на голову выше мужиков, намного шире в плечах, да и сытая жизнь обеспечила ему превосходство над голодранцами.
Хлыст сделал шаг назад:
– Ты куда это пятки намылил? – Вытащил из-за пояса кнут и указал в дальний угол лачуги. – Давай-ка туда.
Щёлкая кручёной верёвкой перед лицом Адэра, заставил его попятиться и вжаться в стену, покрытую крошечными каплями влаги:
– На колени!
– Я ни перед кем не встаю на колени.
– Слышь, Жердяй, какие мы гордые, – обратился Хлыст к приятелю и, перехватив кнут, со всей силой вонзил конец рукоятки Адэру в солнечное сплетение.
Задохнувшись, он сложился пополам и от удара в спину рухнул на колени. Не успел опомниться, как сзади прогремела цепь, запястья стянуло холодное железо. Сквозь гул в ушах пробился щелчок карабина. Руки с хрустом в плечах вздёрнулись, вынуждая упереться лбом в землю. В глазах потемнело.
– То, что ты важная птица, за версту видно, – словно из глубокого колодца донёсся голос Хлыста. – Но мы и тебя обломаем.
– Ты ещё пожалеешь, – просипел Адэр.
Хлыст ладонью похлопал его по загривку:
– Уже жалею. А сапоги у тебя будь здоров. Хороши сапоги. Слышь, Жердяй! Сапоги, говорю, что надо. Чур, мои.
– А девка, чур, моя, – откликнулся долговязый бандит.
Хлыст вернулся к Малике, ботинком придвинул к ней плошку:
– Лакай. – Толкнул носком Малику в живот. – Оглохла? Жердяй! Посвети.
Приподнимая факел над головой, Жердяй присел на корточки:
– А ей, похоже, хана. – Пощупал девичью ногу. – Отхарим, пока тёплая?
– Спрошу у старшого, – откликнулся Хлыст.
– Остынет, жалко.
Адэр дёрнулся, завалился вбок. Плечи и спину пронзила боль, удлиняя и скручивая связки. Подтянул к себе локти – откуда только силы взялись, – шаркнул по земле сапогами. Встал на колени и с трудом выдохнул.
Он не видел, как исчез Хлыст. Не видел лица Малики – плебейку загораживал сидящий на корточках Жердяй. Адэр смотрел на грязную пятерню, елозящую по девичьей ноге.
Не заметил, как появились Хлыст и Оса. Только скрип дужки вынудил бросить взгляд на бадью в чьих-то руках. Сейчас бы молить о пощаде, посулить весь мир в обмен на свободу, но Адэр смотрел, как мелко дрожат короткие мясистые пальцы, сжимая девичье колено.
Нет… он не мог этого видеть. От дыма факела слезились глаза, по стенам прыгали тени, искажая действительность. И мешало мерзкое чувство, будто лапают его, а не Малику. И дрожат не эти уродливые пальцы, а трясётся всё его естество, противясь пошлым прикосновениям. Сквозь вату в ушах пробивался разговор. Послушать бы, о чём говорят, но в голове захлёбывался внутренний голос: «Только не здесь. Пожалуйста, насилуйте не здесь».
Кто-то выплеснул на Малику воду. От её кашля прорезался слух.
– Отдай её мне, – гнусавил Жердяй. – Всё равно ведь подохнет.
Оса почесал впалый живот:
– Угомонись.
– К Хлысту Ташка прибегает, а я гуся вручную гну, – продолжил Жердяй. – Надоело.
– Да цыть ты! – прикрикнул Оса и склонился над Маликой. – Ну что? Оклемалась? Ты помирать погодь. Скажут – помрёшь, а сама не вздумай.
Выхватил у Жердяя факел и вышел из лачуги.
Жердяй кинулся за ним:
– Оса! Давай её вместе… я ведь не против.
На фоне дверного проёма мелькнул силуэт Хлыста, шкрябнула задвижка.
– Малика…
В ответ хриплое дыхание.
– Что они с тобой сделали? Малика…
– Ничего.
Адэр переступил с колена на
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
