Книга Сказочник - Георгий Зотов

… Ну, прямо удивительно, как мне сегодня везёт. Вышел на крышу для релаксации: поразмыслить, полюбоваться на огни погружённого во тьму города, и на тебе – похоже, сейчас придётся принимать очередную душу. Сутки минули с тех пор, как я провёл самую феерическую ночь с момента своего появления на Земле: включая дефлорацию, превращение в пыль пары киллеров и тщетные поиски их диспетчера. Да, Рамиль Хабибуллин бесследно исчез. Покинув госпиталь, я, не мешкая, приказал Макиавелли разослать оповещение всем без исключения косарям – если душа такой-то персоны по такому-то адресу появится в теневом мире, не вести её в Бездну, а задержать до моего появления. Однако в квартире, чей номер указал «Вустер», Рамиля нет, да и среди покойников тоже не наблюдается. Вариантов два: либо он сбежал, либо его выкрали.

Заказчик умён, даже слишком. Назревает вопрос: он меня знает?

И вот я, полный хладных чувств и ледяных мыслей, поднимаюсь на крышу первой попавшейся многоэтажки, и что же, разрази меня цунами в Индонезии, я там вижу? Стоит какой-то ботаник: лет двадцати пяти, в очках, джинсах, чёрной китайской куртке, и явно собирается броситься вниз. Придурок. От несчастной любви небось. Как же меня бесит эта несчастная любовь! Хотя чёрт его знает… Может, беднягу уволили?

Да ну, я вас умоляю. Кто такого хлюпика вообще на работу возьмёт?

– Эй! – окрикиваю я его. – Мужик, я извиняюсь, закурить не найдётся?

Как вам известно, я жёстко против никотина. Но ночью на улицах народ начинает культурные беседы конкретно с этого вопроса. Чаще всего финал таких знакомств предсказуем, но не звать же самоубийцу на концерт в филармонию?

Хлюпик едва не срывается с крыши. О да, конечно. Он весь в мечтах, как его, бледного и обескровленного аки Эдвард Каллен[29], несут в гробу под оркестр, а тут вдруг помехи.

– Ты… ты что здесь… ты кто такой?

– Я-то? – пожимаю плечами. – Твоя Смерть. А ты кого ожидал увидеть?

Он презрительно сжимает обветренные губы.

– Смерть? Да что-то не верится мне, чувак.

Хмыкнув, я превращаюсь в жуткое чудовище. Тибетский демон Яма – распухшее от жира синее тело, языки пламени вместо волос, ожерелье из человеческих черепов, десять рук с когтями (попса, но как отлично смотрится!), осатаневшие, налитые кровью глаза.

– А сейчас? – реву я ему прямо в лицо, распространяя вокруг серный запах.

– АААААААААААА!!! ГОСПОДИ! ААААААААААА!!!!!!!!

– Угу, и вот так всегда. Подозрительный стал народ, честному слову не верят.

…Через десять минут мы сидим вместе на карнизе, свесив ноги. По очереди отпиваем из бутылки. Алкоголь, само собой, зло, но в этой стране немыслимо объяснять, что он вреден для здоровья: тебя будут бить. Впрочем, в соседней Финляндии тоже побьют.

– Ну и какого хрена? – спрашиваю я его. – Любовь, смертельная болезнь или кредит?

– Кредит.

– Так я и знал.

Водка совершенно не греет желудок. Как они пьют эту дрянь? Спирт куда лучше. Мягкий вкус, бархатная нежность, ласкающая язык, вкус сахара. Напиток богов. То есть я понятия не имею, что пьют боги, но сдаётся мне, уж от спирта они точно не откажутся.

– Э… что вы знали? – робко произносит кандидат в самоубийцы.

О, уже и на «вы». Разумеется, я же его будущее руководство, а с боссом не принято собачиться в первый день знакомства. Здешние обычаи издавна предусматривают два вида общения с начальством: ему либо кланяются, либо вешают на фонарных столбах.

– Убивать себя из-за кредитов – свежий тренд сезона, – доходчиво объясняю я. – Чуть менее популярно, чем из-за несчастной любви, но с несчастной любовью вообще сложно конкурировать. Сколько себя помню – всегда души лопатой гребу. Со всех крыш, мостов и столбов в любом городе сыплются, как град. И школьницы, и домохозяйки, и умудрённые жизнью мужи, и студенты. Я бы перед суицидом запускал проморолик: во что они превратятся после падения на асфальт. Ноль гламура, кишки горлом полезут.

Лицо самоубийцы искажает гримаса отвращения.

– Тебе что, не нравится? – картинно удивляюсь я. – Напрасно. Прыгнув с крыши, ты не свалишься прямиком в атлас вампирского гроба, а у хладного трупа не заломит руки в рыданьях девушка-красавица. Впрочем нет, ошибаюсь, – может, и заломит для пущей театральности, выложив фотки с поминок в Facebook. Следующей ночью она пойдёт трахаться с твоим лучшим другом – ради утешения, конечно. Но прежде ты поваляешься до утра на асфальте, примёрзнешь, твоё бренное тельце будут отдирать ломами пьяные дворники, матерясь, что их вытащили на мороз в канун Нового года. Кстати, у тебя нет денег выплачивать кредит… а на похороны до фига отложено? Упокоиться в земле по нынешним временам недёшево, особенно учитывая, что твою морду придётся аккуратно собирать по кусочку, один за другим вставляя зубы. Иначе дивным красавчиком будешь в гробу лежать – Чужой и Хищник такой внешности обзавидуются.

Парень давится водкой. Ясное дело, он представлял себе Смерть по-другому: уж вряд ли как меланхоличного мужика, который бухает вместе с ним и травит страшные байки.

Бедность воображения – это повсеместная проблема людей.

– Самый дешёвый гроб – пятнадцать тысяч, кремирование – десятка, ну там священнику за отпевание трёшка, бальзамирование ещё семнадцать тысяч, поминки… Короче, упокой штук в сто рубликов обойдётся, – резюмирую я.

Его лицо снова меняется – на этот раз вытягивается, как у лошади.

– Э-э-э… так дорого? Я не подумал… – мямлит самоубийца.

– Ах, ты не подумал, мой лапочка, – передразниваю я. – Да где ж тебе столь сложным делом заниматься? Голова вам дана, чтобы в неё есть, чего уж боле? С крыши звездануться – вот она, мудрость веков! Так и надо решать любую проблему. Нахамили – пойди и убей себя. Девушка ушла – отравись. Музыка поганая по радио – вешайся. О, класс, просто универсальное решение. Молодец, мужик, вот реально молодец!

У парня дрожат губы. Кажется, ещё минута, и он расплачется.

– Слу… лу… лушайте. Хоть вы и Смерть, это не даёт вам права…

– Не даёт мне права – на что? – осведомляюсь я. – Разговаривать с тобой по-хамски? Извини, ты практически труп, а значит – в моей власти. И я тебе скажу то, что пятьдесят миллиардов раз сказал до тебя: В ЗАГРОБНОМ МИРЕ НЕТ ГРЁБАНЫХ АНГЕЛОВ!

Он вздрагивает. Бьюсь об заклад, парень проклинает себя за своё решение.

Ха-ха-ха. Да этого я и добивался.

– Меня всегда интересовало, – вдруг шепчет самоубийца, зябко кутаясь в куртку. – Какова Смерть в принципе? Например – вы горячий от адского огня или холодный, как лёд?