шляпой Лука Брази.
Я вздохнул. С одной стороны — на меня навалилось ОГРОМНОЕ облегчение. Нет оружия — нет проблемы. И неважно, что в Сан-Инферно порох не работает, раз в год и палка стреляет.
Да мне кошмары снились про то, как мой новый дом превращается в какой-нибудь Кумбалаленд, в котором даже дети сначала учатся стрелять, а уже потом ходить.
Но в то же время... Синдром неоконченного действия, знаете такое?
Иными словами, меня поедом грызла мысль о том, что мы так ничего и не сможем сделать с Золиком и Погги.
Неужели Руперт и впрямь зря строил из себя городского дурачка?..
Я посмотрел на чемоданчик, который сжимал в лапах дракон. Это решило дело.
— Лука, — попросил я, наклонившись к консильери. — Сверни вот здесь, пожалуйста. Надо заехать в одно местечко...
Так я и оказался владельцем громадной партии страйкбольного оружия. На вид, оно практически не отличалось от настоящего — ангел с демоном уж ТОЧНО не заподозрят подвоха... Если не вздумают провести испытания.
Но я понадеялся на то, что попросту не выпущу оружие из рук. Ну и на свою удачу, конечно.
— То есть, ПЯТЬСОТ КИЛОГРАММ золота ты обменял на эти вот игрушки? — тоном прокурора спросил Колян.
— Да.
— О. Ну, хорошо, хорошо...
И Колян отошел.
По-моему, у него случилась психологическая кома.
Руперт прекратил давать показания, и ангела с демоном как раз брали под стражу.
Несмотря на зеркальные шлемы, мне показалось, что эту часть Марлезонского балета эцилопы исполнили с истинным наслаждением.
— Что с ними будет? — спросил я дона Коломбо.
— Да ничего особенного, — пожал плечами тот.
— Данных нежелательных персон вышлют в родное измерение, — подкатился господин Крючкотворс. — С позором.
— А это значит... — я, признаться, не совсем понял, в чём тут наказание.
— Всё, что нажито непосильным трудом! — возопил Золотко, заламывая руки.
— А, теперь ясно, — кивнул я.
— Имущество заговорщиков будет конфисковано и передано на благо города, — пояснил законник.
— Эй, не так быстро, господин законник, — иногда во мне просыпался скряга, не хуже Кольки. — Эти господа должны мне десять тонн золота!
— Хммм? — старый эльф скептически прищурился. — Я полагаю, у вас таки есть письменное свидетельство сего факта?
— Э... — но договорить мне не дали.
— Это ТЫ во всём виноват! — возопил Поганец.
Неожиданно ангел, вместе с демоном, синхронно подняли руки и направили указующие персты на меня.
С кончиков их когтей сорвалось пламя.
Это случилось неожиданно, никто и вякнуть не успел.
А огненный шар, гудя, как растревоженный пчелиный улей, летел ко мне.
И ладно бы, я стоял один!..
Колька, господин Крючкотворс, папа Коломбо, Руперт...
Ну, положим, драконы обладают повышенной пожаростойкостью, но все остальные...
— СИНЕПЛАМЯОСТАНАКС! — сорвалось с моих губ прежде, чем я смог подумать.
Руки сами собой поднялись, с ладоней сорвалась ответная волна и... тут огненный шар врезался прямо в меня.
Я зажмурился.
Кожу ожгло, словно кипятком, и я уже представлял себе весёленькую картинку спалённых по самые помидоры бровей.
Вот блин.
Отрастать целый месяц будут.
— Ух ты, — я почувствовал жаркое дыхание за спиной. — Ты их уделал, Макс!
Разжмурившись, я осторожно оглянулся на Кольку.
— Ты не говорил, что так умеешь. Вот круто! — продолжил мой друг. — Я думал, нам капец. Уже волосы на груди поджариваться начали, чесслово! А тут ты такой: — ХА!.. Или чего ты там сказал. А они: хо... и сдулись, как дырявые презики. Вот это по-настоящему БЕЗУМНО. Вот это я уважаю. Настоящий волшебник. Ну надо же...
— У тебя нет волос на груди, — смог вклинить я в его поток сознания. — И к тому же, я не волшебник. Я колдун.
Колька застыл с открытым ртом. А потом глотнул и спросил:
— А что, есть какая-то разница?
— Не знаю, — почему-то очень хотелось отряхнуть руки так, словно я их испачкал. — Но собираюсь выяснить в самое ближайшее время.
И покосился на ангела и демона. Тех уже уводили, подталкивая в спины эцилопскими дубинками.
Я устало опустился на доски бывшего эшафота и вытер лицо подолом рубашки.
Поспать бы. Столько сил отнимает это колдовство, право слово...
— Так-так, господин Безумный, вот вы и живы.
Внизу стояла Патриция. В своём собственном неповторимом виде. Очки, шишка на затылке и кошмарная вязаная кофта — всё при ней.
— Эй, а где же непроницаемый шлем? — это прозвучит безумно, но я ей обрадовался. — Где твои доспехи?
— Я здесь инкогнито, — Патриция небрежно махнула рукой. — Не хотелось оттягивать внимание на себя, господин Безумный.
— Я думал, после всего, что между нами было, можно перейти и на "ты", — сказал я, и подвинулся — словно на краю помоста было мало места.
Но Патриция поняла намёк и приняла приглашение.
— И что "такого" между нами было? — с интересом спросила она, усаживаясь рядом.
— Ну как же?.. — я мечтательно вздохнул и облизнулся. — Смертный приговор, а также твоё жгучее желание меня убить... Да мы с тобой практически муж и жена!
— Ты ТАКОЙ МЕЧТАТЕЛЬ, Макс, — она похлопала меня по колену. Шлепки были довольно болезненными. — Я знала, что ты выкрутишься.
— Знала, или надеялась? — я испытующе посмотрел ей в глаза. И встретил абсолютно непроницаемый стеклянный взгляд.
— Какая разница? — пожатие плеч под бесформенной кофтой скорее угадывалось. — Главное, ты жив.
— И по-прежнему являюсь неудобной песчинкой в твоём отлаженном механизме.
— Скорее уж, камушком.
— Ого. Меня повысили!
— Скорее, недооценили, — усмехнулась Патриция. — Не думала, что ты станешь НАСТОЛЬКО большой проблемой.
— Слушай, почему ты считаешь, что я — проблема? — мне хотелось взять её за руку. Несмотря на кофту, обкусанные ногти и кошмарные очки в роговой оправе — хотелось. — Я тоже люблю этот город, и стараюсь делать всё, что пойдёт ему на пользу.
— Даже если в попытке улучшить, его придётся взорвать, — заметила Патриция.
— Даже, если в попытке его улучшить, его придётся... Что ты такое несёшь? — спохватился я. — Мы ведь по одну сторону баррикад!
— Не знаю, — поджала губы Патриция. — Обычно красивые парни на мою сторону не забредают.
— Позволь мне доказать, — и чего я
